«Кто эта девчонка 64» После переезда в этот дом Ольга частенько присматривала за Лилией и Анечкой, и даже за их матерью, которая не спускала с рук младенца, воистину она невероятно наслаждаясь этим. Лиза была более скромной "невесткой" в своё время, молчаливой и встревоженной. Ангелина же оказалась девушкой-ребенком, которая могла вполне стать замкнутой и одинокой библиотекаршей или старой девой-преподавательницей, как и сама Ольга.
Очки и линзы ничем не отличались, Ангелина носила почти такие же, хотя прошло много лет, с тех пор, как Ольга решилась прооперировать оба глаза. Только после с мер ти мужа появилось наследство: огромные деньги, о которых она не знала, и Ольга Ивановна стала смотреть на мир свежим взглядом. Именно тогда её внимание стала привлекать дорогая одежда и обувь, дорогая собачка, а еще … парнишка, сладко спящий в библиотеке на какой-то англоязычной книге.
Она была к тому времени уже смелой и ясновидящей, поэтому Ольгиному взору предстали холодные, пасмурные осенние дни и этот Матвей в футболке, не по погоде одетый. Сын, который у неё не родился.
Она сразу подумала о сыне.
Больше у них не было таких хмурых дней. Все они стали теплее и ярче, когда Матвей приходил с угощением, а потом пригласил на свадьбу, где малышка Лиза, похожая на едва распустившийся бутон какого-то неизвестного белого цветка, светилась слезами и несчастной улыбкой. Сидела между Матвеем и своей матерью.
А потом появилась в жизни Ольги Катя, Катёнок, похожая на маленького симпатичного розового медвежонка в шапочке с ушками, малюсеньких варежках. А потом Максимка, который прижимался и открывал свой ротик, как птенец, с благодарностью поглядывая на Ольгу и все время касаясь маленькими доверчивыми ладошками.
Ольга никогда не думала, что ей нужен мужчина.
А тем более, она не думала, что ей нужен ЭТОТ мужчина. Но дверь в её жизнь для него уже была открыта, когда второй муж прошел тот же путь, что и первый.
Смерть второго мужа от инсульта не удивила Валеру, только при напоминании, что она больше не хочет ухаживать, Ольга замечала, что ему всегда становилось грустно, хотя от этой грусти он почти сразу начинал смеяться. Однажды Валера сказал, что Бельский оставил ей жуткое наследство – страх перед больным мужиком. Это показалось ей даже забавным, но именно об этом сейчас пыталась напомнить Полина.
Сиделка? ... Да, именно сиделка.
Ольге не хотелось выяснять, зачем приехала эта девица, поэтому она встала и начала одеваться.
— Приготовлю сауну. Перед Новым годом хорошая примета, попаримся, оставим все неприятности. Можешь налить себе что-нибудь, Полина, — сказала и сразу почувствовала спиной настойчивый взгляд зелено-карих глаз.
Она вспомнила, как Матвей на какой-то, проведенный вместе Новый год уселся рядом с ней. В руках был мобильный, и в глазах не было ни тени сомнений, когда он произнес: «У меня осталась только одна родная сестра по матери, одна по отцу. Их надо сейчас поздравить».
Элеонора посмотрела черными глазами, «посочувствовала»: «У меня ни одной нет и слава богу, я бы уже одну из двойняшек давно прибила».
Ольга разожгла огонь в сауне, плотно закрыла дверь. По свежему, "хрустящему" снегу дошла до вольера, сняла с петельки поводок и надела на ошейник огромному свирепому Лёньке.
— Пойдем дорогой, погреемся, праздник всё-таки. Пойдём в дом… У нас неожиданный гость.
Уставившись на Ольгу умными глазами, он спокойно пошел следом.
Как-то Валера ей сказал, что когда зависть достигает определенного высокого уровня, с ней становится очень трудно жить мирно.
«Кто с мечом к нам придет… Если сегодня произойдёт нечто ужасное, пусть это скрасит присутствие огромной собаки. Кричать при таком животном и оскорблять хозяев будет сложнее», — подумала Ольга.
Она не смогла вспомнить отголоски историй, что именно совершила сама Полина, что сестра Максима со своим криминальным парнем, который знал всё о слежке и скрытых видеокамерах, а что знала и создавала мать Лизы, но, возможно, это было и к лучшему. Бояться Ольга не собиралась, однако пить и есть они с Валерой будут сегодня то, во что нельзя посыпать и подлить.
Она понимала, что, возможно, с Полиной поступили не очень хорошо, раз она осталась одна на Новый год… Но, возможно, так же, что она сама решила его провести в компании Валеры и отказалась от других предложений.
Спустя всего два месяца после Ольгиного личного более близкого знакомства с Валерием Яковлевичем, у него случился тот серьёзный сердечный приступ, когда он чуть не умер. Во время консилиума профессоров, которые не рассмотрели редкую болезнь, не увидели полупрозрачную опухоль в желудочке сердца, он уходил в царство теней. И только спустя долгое, полное тревоги и любви время, его увезли с верным диагнозом, исцелив настолько, насколько возможно.
Тем не менее, Полина начала свою речь именно с его слабости – сердце и молодые женщины...
Ольга помнила, что Полина общалась и даже жила с ним почти три года, знала его дом, характер, они вместе ездили на отдых…
Воспоминания появились и о том времени, когда этот мужчина , как раз, впервые стал обращать внимание на неё, Ольгу Ивановну, как на женщину. И предлагать Полинке перестроиться, выйти замуж за кого-то близкого по возрасту...
Собака произвела впечатление на Полину, большее, чем Ольга могла представить.
Полина начала пятиться и вскоре оказалась в самом дальнем углу комнаты.
— Наша семья! Познакомься, Поля, это Лёнечка. Лёнечка, это Поля, бывшая сестра нашего Матвея. Почему бывшая? Она его не любит, предала.
— Вы похоже, испугались меня, — заметила она.
— Я удивилась, что ты здесь без приглашения. У тебя что, плохие новости? Или твой бизнес пошел ко дну? Тебе нужны деньги или мой… или Валера?
— Не совсем, — сказала Полина. — Моя жизнь в опасности.
— Этого следовало ожидать, — вздохнула Ольга. — Я же понимаю, как опасно общаться по душам с незнакомыми людьми и узнавать их тайны. А еще опаснее давать незнакомым людям советы.
— Мне нужна его помощь, всё очень серьезно, ради этого я здесь. А вот вы… Я предполагаю, что с вами он, потому, что перестал верить в себя, наступила мужская старость, но, возможно и нет. ... Я никогда и не думала о раке, а вы?
Однажды зимой Ольга вбила себе в голову, что у неё рак, это случилось, когда на очередном осмотре обнаружили образование, но страхи были развеяны после полного обследования.
— Вы думали! - убедительно произнесла Полина.
— Наверное, об этом задумывается каждый, у кого неожиданно заболевает знакомый человек. Разве нет?
Прижав ладони к лицу, Полина заплакала, ее плечи опустились.
В этот момент в дом зашел Валерий Яковлевич с маленькой елкой из цветов и пакетом с подарками.
– Что? Что такое? Что это? Откуда она здесь, эта мерзопаскостная воспитанница?
Голос его был удивленным.
– Валер… Ты не знаешь, что с ней случилось?
– Прошу вас… помогите… – всхлипывала Полина, порываясь подойти, но поглядывая и опасаясь Лёньки.
– Ты что здесь делаешь, кикимора?… Что случилось?
– Господи… как мне ужасно, как все тошно… Я всё потеряла, всё!!!
Она снова заплакала, отворачиваясь.
– Завистью сыта по горло? Наконец-то!
– Нет у меня теперь ничего… Даже сестры… сдохнуть хочу … и всем будет лучше… Всем…
– Что говорят психологи в твоём случае?
– Оп-пишите… своё… состояние…
– Ну?
– Я каждый день куда-то иду… И думаю… Куда пойти? ….Да и зачем я, с-собственно, иду? Захожу куда-нибудь, сажусь за свободный столик. И … никто, никто … не обращает на меня внимания. Официанты… только официанты… Я что-то жую… И для этого я что, сюда пришла? Ну что здесь делать? Просить? Требовать? Угрожать? Я не знаю что сказать и что сделать… Я не понимаю… как… жить…
– Сколько?
– Что вы сразу… деньги…
– Сколько?
– Я хочу, как все. Чем я хуже?
– Ты мымра.
— Я снова опустилась вниз, — произнесла Полина. — Даже не почувствовала, как это произошло. Ничего не осталось. Квартира продана, деньги я отдала, Сашенька помог… тоже… Мне жить негде… Офис был съемный… денег… только с блога…
– Да. Я знал. Знал!!! Все ясно с тобой, – устало улыбнулся Валерий Яковлевич, кинув её в кресло.
Он подошел, открыл шаманское, достал еще один бокал, разлил.
– Проводим старый год.
Ольга молча кивнула. Он обнял её и ласково поцеловал в висок, заглянул в глаза.
– С ней давно уже все было ясно, – Валерий Яковлевич поманил рукой. – Это именно то, о чем я говорил. Очищение. Расстаться с чем-то ради любви. Вот, что это такое. Где твоя любовь, Полиша?
– Он… расстался… иметь ничего со мной не хочет… я нищая…
– Расстался?
– Развелся… Мне деньги нужны, мне нужна… внешность…. Помогите…
– Вот оно! Получилось просто замечательно.
– Что получилось, Валер?
– Без нашего малейшего участия, без всякого зла в сторону этой Бастинды, её случайно облила моя Птичка водой. Она, Полинка наша, двенадцать лет не мылась, грязную психологию изучала, правильно говорю? А Лизка этого даже не знала, просто рассердилась на неё за своего мужа…
Она же любит его.
Так рассердилась, что … облила, когда полы в своем пряничном сладком домике мыла. Сегодня прямо и облила. Настоящей чистой водой. Вот только прям… минут сорок назад. Я приезжаю – и вот она Эллиза!!! Чистыми слезами плачет. Эх, люблю я эту сказку, такая добрая! Мы с Лилечкой теперь читаем. Ну что, хозяйка фиолетовой страны… Что скажешь?
— Я… Я…. Как только я открываю рот, из него всегда что-то … ужасное вываливается, — сказала Полина.
— Это один из твоих проклятых наследственных талантов. Мать твоя, ...насколько я знаю от Матвея Сергеевича, имела талант жестоко нелюбить своих детей, злить мужа своей правдой-маткой до полусмерти, каждый день устраивать истерики со слезьми и скандалами и сына симпатишного игнорировать. Второй же твой талант касается способности переодеваться и перевоплощаться в разные личности. А третий - хомячить огромные торты в одну поросячью морду и ни кило не прибавить за столько лет.
— С ней все будет в порядке, Валер?
— Да, — согласился Валерий Яковлевич и потянулся к Лёньке. — Для начала она должна стать похожей вот на это верное и преданное до самой своей смерти животное. На собаку, Поль, да… Именно на неё. На Полканку, а не на Полинку. Тогда с тобой всё будет в порядке.
«А может быть, и нет», — прошептал внутренний голос Ольги, и она восхищенно уставилась на лицо Полины. Оно просветлело и разгладилось. Тоскливые брови домиком и продольные морщины исчезли. Губы всё еще кривились, но уже приятно. Она стала похожа на более молодую женщину со странными губами и носом, удивительно напоминающим носы восковых фигур, которые Ольга видела в музеях.
— А что сделала Лиза?
— Она… разозлилась и заплакала. Ночью ты отправила ей подарок-сюрприз, который устроила её мужу любимому. Звук ваших голосов кто послал? Полина?
Птиченька не спала, даже супруга разбудила пинками, потребовала взглядов глаза в глаза и всего остального телесного единения. А после она держалась, держалась… Весь день вела себя прилично, но как только пошла укладывать своих близнецов, когда они в обнимку у нее в одной кроватке заснули… Вообще-то у «ди-ди» - Дианки и Дениски две кроватки, но женскую Лилька наша заняла, поэтому Диана потеснила братишку… Так вот… у птички случился приступ истерики и водопад слёз. Причитала, что нельзя их разъединять, что не дай бог в будущем они будут ссориться… В общем... Успокаивали всемером и не могли успокоить.
И тогда она тебя … пожалела, Полина. Она тебя возлюбила и пожалела…. Искренне, доверчиво, как, впрочем, и мужа своего ... возлюбила и поверила.
Достала все старые фотографии и начала на них молиться. Муж, умытый её слезами, тоже начал молиться, Ксюха и Сашенька присоединились и устроили там потоп.
Способность любить даётся нам при рождении. Всем. А потом… мы начинаем проявлять разные качества…
С кем поведешься, Полин. С кем поведешься.
Успех… он ведь такой относительный, правда? Вот я успешно старался оградить себя от злых женщин и, о, проклятье, собирал их по всему свету. У меня была даже японка… злая, как собака…. Вот злая… И Элька моя. Элька… милый ребенок, видела в своей жизни столько побоев, что Матвей Сергеич её дерзко гладил по сравнению с тем, что бывало, а ты…
Люблю я твоего родного брата. Сын он мне, с первого слова, сын.
А это со мной его мать. Настоящая… родившая нам этого чудесного парня в возрасте двадцати двух лет. Сколько тебе тогда было, Оль, когда ты его нашла?
— Тридцать три.
— Возраст Христа, между прочим.
— Знаешь, Валер… мне кажется, я сейчас чувствую себя моложе, чем в то время. Вот … такая я была, одинокая тётка.
— Птичка у нас тётка?
— Господи…
— Да. А если бы она за твоего старикана Бельского вышла… — Он тихо затрясся от смеха.
— Ну… Валер, я большая собака, а она маленькая.
Машка …у них старше выглядит. Да и мать у неё…
— Мать у неё… я ж Максимку нашего понимал. Эфемерное создание без четкой линии носогубных складок, без лучиков, без усталости. Да и дитя одно было, родила, рано, в девятнадцать. Птичка… она … есть следы страдания на лице. А у матери не было, только свободное веселье. Глаза, правда, у неё строгие, небольшие и … смелые. Безбашенные глаза... А у дочери они… почти святые. Иногда гляжу в них… как в икону вашу всматриваюсь. Такая там тоска и милосердие… Плакать мне хочется. Плакать. Дети наши, Катя моя… девушка, Оль. Она уже девушка. Я этого ребенка… Я ж без неё жить не могу. Не могу. Поехали, а? И Лизу спящую заберем с собой.
Ну не могу я без них всех… вот заразы любимые, тюдовися мои…
— А я? — Полина подобралась ближе.
— А ты? Ты? … Злая ты, Полина. Без любви ты злая. Без мужа с ребенком вход закрыт. Вишь, и Максу билетик перепал. Что ж с тобой делать… Сколько там до нью года?
— Полтора часа.
— Марш в сауну, я пока подумаю, что с тобой делать
— У меня может быть рак… мне перегреваться нельзя…
— А ты погрейся и помойся. Вся. Всю эту шелуху с себя смой, выйдешь и сразу в снегу поваляйся, только не рядом с вольером, там Лёнька мог наделать в снег. У нас Макс однажды прыгнул. Пришел в сауну обратно и сидит. Мы чуть там не сдохли с ним. Вонь такая стояла, что …. Ух! Он думал, что это я не сдержался! А я тоже не понял сразу.
Сидели, косились друг на друга. Потом я догадался.
Хохотали до иди о тизма. Да, бывает, смеешься, как иди от. Слезы текут. Ты вроде уже успокоился, серьёзный, а потом опять по новой, как дурачина.
Иди, Поля. Халат возьми. Добрый я сегодня. Любимая рядом. Оля, как ты? Поедем?
— Поедем… Валер, я всегда одна… тут… вроде с тобой решили, но… тоже хочется.
— Только обещай, не реветь! Там без тебя все барышни, кроме моей суперженщины Норы и Ангела рыдають. Машка вообще … Она у нас там самая несчастная в любви. Так и заявила.
Катя моя на отца залезла и жалуется ему, что Максим стал такой у неё скрытный… А он по научению Виталия стал по-мужски себя вести. Я говорю… не надо, не порть мне Макса номер два. Пусть ластится… А он – нет, мол, мужчина должен быть серьёзным и правильно поступать.
Норка держит нейтралитет…
Ты нужна, Оля. Бабушка наша Нелли и ты. Нелли Макса тоже не сильно жалует, она же Виталюшку воспитывала мужиком, с Сергеем покойным, а ты… Поедем?
— Да поедем, поедем! Ну что ты Валер по десять раз повторяешь!
— Я спрашиваю. Мнение женщины хочу знать. А ну, посмотри в глаза мои? Что не так?
— Колется там у меня!
— Что колется? Шило в …
— Нет! Купила для тебя сюрприз, всё … колется и чешется.
— Ну так иди любимые панталоны байковы надень.
— Да не там!
— Что, сверху? Ох ты… дай посмотрю!
— Валер!
— Что? Она ушла…
— Пойду переоденусь.
— Корсет чтоль?
— Угадал.
— Не надоть мне такого истязания… Оля… Я еще никогда не был так … рад. Ты ради меня… да такую штуку. Ты, училка, снизошла до … покупки…
— Валер!!! Хватит хохотать!
— Всё, я молчу. Оля… поехали… оставим её здесь… Нет, погоди. Там есть у меня контакт старый. Знаешь сколько номеров в моей телефонной книге?
— Сколько?
— Шесть тысяч доходит. Пять тысяч семьсот с мелочью.
После одного звонка они обнялись, оделись и вышли на воздух.
Полина появилась в халате и шлепках с полотенцем на голове. В это же время возле дома уже стоял синий автомобиль бизнес класса.
До Нового года оставалось тридцать пять минут.
Валерий Яковлевич нажал на пульт, открылись ворота.
Из машины вышел мужчина в кожаной куртке, высокий, с небольшим животом и круглым лицом.
— Нужна без всего, нищая, го лая и чистая?
Он посмотрел в сторону, потом усмехнулся, подошел и посмотрел в глаза.
— Нужна.
— Забирай.
— Это она?
— Да… прямо по дорожке, мимо качелей вон в белом халате.
— Халат можешь здесь оставить. Забирай быстрее, мы не хотим в машине Новый год встретить… Оля? Или хотим?
Что ты хочешь, моя золотая?
Можем поехать на коньках покататься. Ты покатаешься, а я померзну, как всегда. Да, Илья Петрович, или как там тебя, золотой мой…
Иди и забирай. Нас всех достала.
Я её отмыл, бери, хороший экземпляр. Способна к деторождению, а воспитанием ты будешь заниматься, там пусто… наверное. Я так думаю. Хотя сестра-близнец живая, мать неплохая, и жена тоже. Нет…. Подожди. Иди сюда, Полина! Сама иди. Сама двигай копытами, иди, лошадка, иди… Слушайте мою собственную притчу! Внимательно вникайте, повторять не буду:
Птичка одна летала, летала… не сова, а птичка, которая нектар пьёт и цветами питается…. И вот она увидела двух крыс и пса. Птичка спросила:
— Где же ваши крылья страшный пёс и два несчастных серых создания?
Птица знала, кто такие собаки, но никогда не видела раньше крыс. Никто из этих троих не понял её слов. Но пёс полюбил птичку, он вообще был рад кого-то полюбить. Пёс подумал: как бы я хотел вместе так махать лапами и в воздухе летать.
Одна крыса была вежливой и подумала о птичке: «странные передние лапки у этого существа», а вторая решила, что это не птица, а летающая крыса и вслух уверенно сказала на своём языке: «Эта крыса больна!».
Я к чему тебе это сказал на русском языке, Полина… дело в том, что крыса никогда не поймёт птицу. Но может решить, что она больна. И рассказать другим крысам. Она даже может стать предводителем крыс! Ты хочешь быть предводителем крыс?
Нет? Тогда берегись, дорогая, своих суждений, все они от непонимания сущности человека.
Никто не понимает душу человека, это очень тонкая материя.
Понять душу собаки или птицы крысиному племени психоаналитиков никак невозможно.
С наступающим, друзья мои. Если захочешь сдать обратно – предупреди меня звонком, мы её в карантин отправим. Просто так на волю не выпускай, Илья… Она больна холерой или чумой… чем там крысы болеют….
Они пожали руки. Полина уже дрожала.
Халат Илья выбросил из машины, когда усаживал её и пристёгивал ремень. Накрыл своей курткой…
***
Виталий сидел рядом с лежащей навзничь дочерью и гладил её по спине, по голове.
– Пап. Ну не могу, не пойду я без него.
– Маша, нельзя так делать. Нельзя позволять себе такое с… тем, кто этого не хочет. Не надо, мы договаривались с тобой…
Я тебе поверил, дочка. – он вздохнул и старательно спокойно спросил. – Ты точно не пойдешь к Лизе встречать? Спать будешь? Здесь или … у Лизы дома, наверху, в его комнате? Матвеюшка уехал, в ресторане он помогает там официантам, на раздаче… Лиза ему позвонила – останется там на эту Новогоднюю ночь, работы очень много. Своим друзьям помогает.
Маша растерянно повернулась, посмотрела красными несчастными глазами и тихо проговорила.
– И подругам…
– Ну что ты, Машенька. Что у вас там случилось, дочка?
– С нами он хотел, но не со мной? Так ты думаешь папа? – переспросила Маша нервно усмехнувшись. – Вы все думаете, что я мешаю ему жить, жениться, да? Ну скажи, скажи… Вы все думаете, что я ему навязываюсь, да? А он любит меня! Он любит! И хочет жить со мной вместе, просто… вы все … думаете… что мы… мы… Это не так папа! Я сама боюсь и он тоже. Но мы… любим друг друга. Папа, я чувствую, я знаю.
– Прекрасно. … – Виталий замолчал и задумался, – Да, согласен, раньше могли и в шестнадцать замуж девку отдать, но это же … не средние века, сейчас другие законы, Маша.
– Ты мне это каждый день говорить будешь?
– Могу напоминать с утра… – Виталий улыбнулся. – Не хочу оставлять тебя одну, плачущую, дочка. Ты встреть с нами, шаманское выпей и пожелай спокойной ночи. Милая моя Машка, чудесное создание.
– Пап, а если бы Лиза так влюбилась, ты бы её меньше любил?
– Я всех сильно люблю! Очень сильно! Никого не меньше… Просто нельзя так себя вести. Ты знаешь, что бывает, когда так делают.
– Папа, значит, ты меня не будешь меньше любить, если я такси вызову и поеду к нему? Тоже помогать! Там … нужна моя помощь! Я буду салфетки разносить и посуду раскладывать. Я хочу провести Новый год со своим любимым!
Виталий вздохнул и прошептал:
– И в кого же ты такая упертая, Маша? В кого такая … смелая-то?
– В маму. Я в маму Элю такая смелая. Она … что плохим человеком стала? Скажи, папа, я хочу знать. Плохим? Я тоже буду такой. А наша мама Лена…. Он дома сидела? Ты не знаешь. Только Лиза дома сидела, никуда не ходила. А я хочу жить. Это самые лучшие мои годы… Они проходят, папа. Я хочу быть … рядом с ним. Пока не оттолкнет, не обидит…
Папа! Да, он мне нравится. … Ну и что? Посмотри на свою Лизу, у них разница в десять лет… И у тебя. Ну пап! Папочка. Пусти меня, пусти. Скажи, что можно поехать… У меня платье скромное, под горлышко на пуговичках. Оно длинное, ниже коленок, я … хочешь я просто надену брюки и жилетку, как в школу? … Я приеду утром, вместе с ним… Ну пожалуйста, папа.
– Зачем ты поедешь?
– Помогать и просто поговорить.
– Маша, так будет не правильно. Пойми, детка, ты ему еще не интересна такая маленькая.
– Я больше Лизы! Пожалуйста, папа. Если он влюбится в другую, я … справлюсь. Но пока, хоть в Новый год…
– Пойдем, Маша. Лиза уже позвонила ему и спросила, что Матвейка по этому поводу думает.
– Он уже всем обещал, что я буду ребенком сколько положено!!! Почему вы … Я буду ребенком, пока не получу… нет не паспорт, он давно есть, я могу даже одна ездить везде…. Аттестат за одиннадцатый класс. Позвони ему сейчас, при мне. Только не говори, папочка, что я здесь… Спроси, я тоже хочу услышать, что… он на самом деле думает.
– Нет, дочь. Это нехорошо. Я сам, обещаю.
Матвей на звонок ответил и сразу попросил прощения.
– Машка наша… рвется она к тебе, Матвей. Хочет помогать. Возьмёшь такую помощницу?
– Достаточно … сотрудников.
– Боюсь не удержу. Любит она тебя, говорит, что любит… Ты мне скажи сынок, честно. Правду скажи – не нужна тебе моя Машка, или сердце твое тоже знает, что она твоя ненаглядная? Я ведь пойму… Нужно знать. Очень мне это нужно знать. Вы оба мне дороги. И не стыдись, если видишь в ней невесту… – Виталий помолчал и выдержанно спокойно спросил: – Видишь?
– Если была бы постарше…. Я бы попросил у вас её руки.
– Ну вот и хорошо. И хорошо. Значит, беречь будешь. Отправлю я её к тебе, и возвращайтесь, как там… натанцуетесь. Танцевать вам можно, только береги её, Матвей. Девочка она хорошая, добрая. Будьте счастливы тогда. Раз так… До восемнадцати у вас есть время цветов и конфет. На лыжах, коньках покатаетесь… Ну что еще? Что сказать-то еще не знаю. Старый я стал, встречай её, я номер машины пришлю. С наступающим, Матвейка!
***
Ангелина начала замерзать и тихо проговорила.
– Мы погуляли уже, пойдём? Есть уже хочется, ты вообще не ел, даже не пообедал… Или ты волнуешься? Поэтому не идешь? Мы можем… еще тогда погреться и погулять. Сразу после двенадцати.
Из дома выбежала Катя в белой шубке и закричала:
– Дядя Макс! Вы что?? Идите скорее, уже все едят!!!
Ангел расцвела в счастливой улыбке:
– У них такая дочка! Она такая лапочка, ужасно похожа на мать. Ты в таком возрасте с ней впервые познакомился?
– Помладше немного… почти. Лиза другая была, Катька вся расфуфыренная волосы густые такие длинные. Модная такая… А Лиза… две косички, худая, смешная.
Макс нервно сглотнул и обнял Ангела, шепнул.
– Ты иди, а я тут… еще покурю пять минут. Всех уже знаешь, иди, малыш… Я тебя люблю.
– Знаю! Чувствую! Ты ведь хочешь её еще увидеть. Она уже не плачет там, в комнате наверху.
– То есть, нет никакого смысла оттягивать, да? Я просто волнуюсь, что она думает о стихах. Сожгла или прочитала?
– Как сожгла??? Ты что? Как это? … А еще есть?
– Нет, это рукопись. Единственный экземпляр. Сам хотел сжечь… уже пихнул в пламя, только тигр, оказывается, не спал, следил за мной. Подкрался… Вытащил, даже не успели… тронуться огнем. Сказал, что заранее их огнеупорным чем-то побрызгал, наверное, соврал, как всегда…
Макс погладил Ангелину по щеке и, почти касаясь прохладными губами, проговорил.
– Я даже не знаю, что лучше. Но мне почему-то хочется услышать песню на мои стихи. Матвея жена, она как-то из любого … из любой ерунды конфетку спеть может. Как и тёть Нелли. Но её отношение, если как-то посмотрит плохо, для меня это - соль на рану… Я её люблю, и дочку тоже, Катьку. Вот она выбежала закричала «Дядя Макс» а у меня там внутри все очень трогает. Сынок может женится, а может и нет… Лишь бы такая вот встретилась… Ангел, я тебя люблю, как жену люблю. Извини, ну? Хочешь пойти? Замерзла?
– Послушай Максим, не нужно оправдываться, я не вчера родилась. Я просто не совсем так вижу, как твоя бывшая жена Рита. Мне кажется, что ты … поэт и очень много нежности в тебе. Лиза ведь тебя тоже любит, и Катя её. Я вижу твою верность, знаю, что ты хороший. Самый любимый. Я уверена в вашей порядочности. А еще я повторять буду всегда, что ты мой полностью, мы вливаемся друг в друга, упиваемся этим единством. Я даже представить не могу на твоем месте кого-то другого. Мы полностью совпадаем. Поэтому, ты можешь с ней болтать, шутить, танцевать, смеяться, я совершенно спокойна за свою судьбу. И на самом деле хочу кушать. Но с удовольствием еще погуляю, если ты хочешь.
– Пойдём, Ангел. Там заждалась.
– Твоя первая жена очень приятная девушка… Она мне прям нравится. Лиза почти не подходит, наверное, боится меня расстроить… Нет смысла бегать, у нас детки дружат, они все мне так нравятся… если тебя это не обидит, мне очень нравится муж Лизы. Он такой необыкновенно добрый, оказывается. Я только помню, как он зверски тебя бил… Наверное, раньше был плохим человеком.
– Ты права, Ангелин, нет смысла бегать. Он и раньше был неплохим человеком. Мне только кажется, что если я дотронусь до его жены, он уже не ударит, но … возможно, надо бы ударить. Я не хочу её возвращать в свои мысли, только и всего.
– Мысли… Но тогда ты не сможешь писать стихи.
– Я и не буду ничего писать.
– Нет, пиши. Актёры и поэты, художники… они все такие. Редко, когда для всех произведений жена – муза. Ты и про меня сочини тоже. Их сын рисует Лизу. Она просто… модель, как певица. Я не ревную, если тебе она нравится.
– Не ревнуешь?
– Мы с тобой одно целое, Максим. Если бы ты мог обнять её… ты бы это понял. Если честно, я даже хочу, чтобы ты это понял.
***
Лизы за столом не было. Макс огляделся и понял, что веселье в полном разгаре, Матвей и Сашка уже звенят бокалами, Эльза с Никитой на коленях хохочет над чем-то, Ксюша пританцовывает, а Лизы нет. Спрашивать неловко, он поправил прическу, поцеловал Ангелину, которая была одета в довольно скромное, но модное тёмно оливковое платье с блестящей вышивкой и сел на место, которое ему показали.
А дальше – дальше Макс был способен только думать о том, где она.
«Где? Где Лиза? Почему Матвей так спокоен, пятнадцать минут осталось… Да где же она. Уже все едят, её тарелка нетронута… Дети спят, наши, младшие… где она?»
Через несколько минут Матвей достал изо льда бутылку, взял два чистых бокала, послал всем воздушный поцелуй и пошел к выходу.
– Удачи, Матвей! Веником её по одному месту, чтобы больше никогда!
– Сам знаю!
– А что происходит? – спросила Ангелина тихо.
– Не знаю.
– Так, Виталий Сергеич, вы сегодня … главный. Раз хозяева дома решили драться вениками и встретить Новый год вдвоём, я предлагаю … А куда дети пошли?
Катя взяла за руку Максимку, он стянул со стола бутылку лимонада и тоже взял под мышку два бокала.Они пошли одеваться.
– Мы хотим встречать Новый год вдвоём, на улице!
– Вот, значит, как! Предлагаю всем встречать Новый год вдвоём на улице! – крикнул Саша, – Ангел, ешь быстро, мы уже сытые, а ты совсем голодная. Макс, хоть перекуси, а то напьёшься и свалишься под ёлку. Быстро! Выходим.
– А где… Машка? – Уточнил Макс.
– Работает! А Лизка в баню ушла, она наревелась и решила, что … В общем, они в сауне, мы на улице. Подкрадёмся и как заорём!!! Хлопушки взяли? А пульт? Все готовы?
Ангелина радостно запихивала в себя салат, он был безумно вкусный. Макс взял и подкинул мандарин. Улыбнулся.
***
Матвей был не способен думать о том, что Новый год, он сидел в тепле, держал жену, чувствовал жар, опаляющий кожу и не прекращал ее целовать. Не было абсолютно никакого дела до времени, он не думал, о гостях, единственное, что было важно – вместе. Ее руки обнимают плечи, ноги обхватывают бедра. И совершенно ясно – это будет лучшее первое января. Купальник чуть сдвинут, Лиза хохочет. Только что плакала.
— Матвей, а как же гости? Я уже выходить собиралась!
— Никто нам с тобой не нужен, а дети спят.
— Почему ты не сказал? Я испугалась! – прошептала она, прерывая поцелуй и снова смеясь.
— Я вообще-то ждал, что ты пригласишь, потом ждал, что позовёшь, а потом… подумал… Пошли они все! Ты же хочешь необычный Новый год?
— Я бы успела! Платье готово.
— Мне нравится вот это платье! Лиза, просто супер!
— Еще корону детскую принёс!
— Только … выйдем в снег! Пусть только попробует, кто сказать, а королева-то … не одетта! Лизка, я кайфую. Почему мы раньше так не встречали?
***
Валерий Яковлевич понимал, что они опаздывают, и летел по снежной дороге.
— Оля, ты напиток себе взяла?
— Да взяла, взяла…
Слушай, ты же забыла варенье!
— Да нет, я взяла, взяла!
— Взяла?
— Взяла! Летим дальше.
— Слушай, конфеты ты же оставила!
Ольга Ивановна расхохоталась:
— Да нет же, вот!
— А где же мои штаны с пропеллером, Малыш?
— Валер, хватит. Я не малыш!
— Они без нас начнут!
— Успеем!
За воротами несущуюся машину Валерия Яковлевича первыми увидели Максим с Катей. Они держали в руках огни и махали. Из машины выбрались, сразу обнялись. Вдали закричали, завизжали соседи, Начали стрелять шампанским, потом фейерверки. В саду в снегу Валялись Макс и Сашка, Ангелина обнимала Ксюшу.
Через несколько минут выбежали и упали в снег красные все распаренные Лиза и Матвей. Виталий бросился поднимать дочь, а Матвей еще и растёр её снегом.
Лизу Виталий загнал обратно в баню.
Вернулся сердитый, но потом рассмеялся.
Вскоре к хозяевам дома в парилке присоединились Катя и Максим, а все остальные ушли за стол. Матвей шлепал дочь веником тихонько и рассказывал, как правильно дышать, Лизу шлёпал сильно Максимка и она визжала. Он еще налил воду с эвкалиптом и пустил ароматный пар, чтобы у тёти Лизы сразу прошло горло, если оно заболит.
Они наслаждались теплом и смехом. Катя начала там же отца веником хлестать и вскоре Матвея уже втроем «охаживали». Лиза в шапке овечки с ушами, а Матвей в ковбойской. Детям раздали «викингов». Они устроили фото-сессию, кривлялись и дурачились почти до двух ночи. Уставшие, бросались в снег и снова греться. В конце концов, еле доплелись до стола. Лиза переоделась в обычное шелковое бежевое платье, влажные волосы даже не причесала, и они лежали волнами. Ей жутко хотелось спать, но она выслушала историю про Полину.
Матвей отнёс её спящую раньше, чем ушли Катя с Максимкой.
Несмотря на все сомнения, веселее первого января они еще ни разу не встречали.
— Макс, слушай… Твои стихи. Я знаю, что ты хочешь спросить… Она еще не смотрела, там .. лежат у нас.
— Ты что мысли читаешь?
— Конечно, собака! — радостно сказал Матвей. — Сын у тебя будет гордиться, вот. Я думаю, это неплохо… иметь талант. Правда, не знаю, какой… Там без этого? Без пош лос тей?
— Конечно без! Как ты можешь… Матвей, короче. Пусть она сама, ладно?
— Ладно. Я знаю без тебя. Макс… держись! Мы спать! Вам комната, но другая, на втором, рядом с детьми… То есть, там ваши дети. Кроме Лизы… дочки вашей. Няня-то у вас доверенная? Ну, я надеюсь, это вы сами. Мы на чужих-то не оставляли...
Ночью Максу приснился сон:
Лиза во сне стояла в маленьком детском белом платье, выглядела спокойной.
Внезапно вновь почувствовал внутренний жар.
Он наблюдал, как за её спиной начинает краснеть большой цветок, понимая, что это огонь, в котором скоро она сгорит.
На её маленьких ступнях были алые туфли.
— Макс, ты уверен, что хочешь этого?
Губы Лизы не шевелились, но слова он слышал, и это был голос Эльзы.
— Конечно да! Неужели ты думаешь, что после всего, что с нами было, я просто … отпущу её к нему домой?
Неожиданно Лиза улыбнулась какой-то очень довольной, озорной улыбкой:
— Неужели ты и сейчас чувствуешь сильное желание? Действие препарата прошло. Скажи мне правду. Ты всё еще горишь?
Макс замер и понял: ему тяжело даже сказать, что он чувствует. Лиза к нему не подходила, он первый подошел, смело обнял ее и усадил к себе на колени. Губы их тут же соприкоснулись.
Поцелуй отозвался мощной волной, которая пронеслась по всему телу.
Девятый вал.
От поцелуя Макс возжелал её более, чем когда-либо и кого либо.
— А что, если я скажу «нет», Макс?
Он, казалось, просто сейчас закончит, и тогда неважно, что она скажет.
— Мне не нужно твое согласие. — снова услышал он голос Эльзы, — Я знаю, что тебе будет хорошо. Матвей не тронет тебя…
— Я отказываюсь на ней жениться и никого не боюсь. Выходи за меня… ты мой Ангел. — прошептал Макс и проснулся в холодном поту,
Над его головой горел ночник.
Ангелины рядом не было, спали только его две дочери, которых Максу родила другая женщина. Он с ужасом в первый момент подумал, что Ангела и не было никогда. Что она существовала только лишь в его воображении, и все это время он жил один.
Его взгляд упал на сережки, которые лежали возле другой половины крова ти, на тумбочке.
Аня может проглотить! Надо убрать, Ангел оставила опять. Он вздохнул и сел, обхватив голову, а потом повернулся, обошел кро вать и понял, что показалось. Сережек не было. Агнел не ложилась, вторая половина была нетронута.
←Начало этой истории / Следующая часть →
© Все текстовые материалы канала «Свет моей жизни» на dzen.ru являются объектом авторского права.