Глава 10 представляет собой последнее публичное обращение Иисуса в книге Иоанна, которое следует практически сразу за событиями, описанными в предыдущей главе. Притчу о «добром пастыре» следует рассматривать как комментарий и как иллюстрацию к обстоятельствам, сопутствующим исцелению слепорождённого в гл. 9. Д. Карсон подчёркивает тематическую связь между этими двумя главами:
«Незадолго до этого религиозные начальники грубо обошлись с исцелённым слепорождённым и вышвырнули его из синагоги [9:13–34]. Затем Иоанн пишет, что многочисленные воры и разбойники губят овец, тогда как добрый пастух выводит своих овец из загона в своё собственного стадо [10:1–16]».
По мере продолжения повествования становятся очевидными два различия: «между фарисеями и Иисусом в роли пастырей народа» и «между тем, как фарисеи и бывший слепой откликнулись на послание Иисуса».
Для правильного понимания образа Иисуса как «доброго пастыря» необходимо обратиться к Ветхому завету и Синоптическим Евангелиям. В Ветхом завете Бог изображался как «Пастырь Израиля».
«Пастырь Израиля, внемли! Водящий, как овец, Иосифа, восседающий на херувимах, яви Себя!» (Пс. 79:1; см. 22:1; 77:52; 78:13; 94:7; 99:3).
Далее, Бог изображается как добрый «пастырь» или пастух, который любит Своё стадо и печётся о нём. Пророк Исаия писал:
«Как пастырь, Он будет пасти стадо Своё; агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей, и водить дойных» (Ис. 40:11).
Бог поручил религиозным вождям, которых называли «пастырями Израиля», заботиться о Его стаде (Иез. 34:2; см. 34:7, 9). Они не справились с этим поручением, потому что были негодными пастухами. Пророк Иеремия писал:
«“Горе пастырям, которые губят и разгоняют овец паствы Моей!” — говорит Господь …» (Иер. 23:1–4).
И вновь Бог сказал через пророка Иезекииля:
«Слабых не укрепляли, а больной овцы не врачевали, и пораненной не перевязывали, и угнанной не возвращали, и потерянной не искали, а правили ими с насилием и жестокостью» (Иез. 34:4; см. 34:8).
Во многих других местах Ветхого завета пастыри Израиля осуждались за пренебрежение вверенной им Богом обязанностью заботиться о стаде (Ис. 56:10–12; Иер. 25:34–38; Зах. 10:2, 3; 11:1–17). Бог сказал, что Он Сам исправит то, что допустили нерадивые пастыри Израиля:
… Я … взыщу овец Моих…
… Вот, Я Сам отыщу овец Моих и осмотрю их.
… Я пересмотрю овец Моих и высвобожу их.
… И выведу их из народов …и буду пасти их на горах Израилевых.
… Буду пасти их на хорошей пажити.
… Я буду пасти овец Моих, и Я буду покоить их.
… Потерявшуюся отыщу, и угнанную возвращу, и пораненную перевяжу, и больную укреплю.
… Буду пасти их по правде (Иез. 34:10–16).
Бог исполнит задуманное Им относительно Его овец через Своего «раба Давида», то есть Мессию. Он сказал:
«Я поставлю над ними одного Пастыря, который будет пасти их, раба Моего Давида. Он будет пасти их, и он будет у них Пастырем. И Я, Господь, буду их Богом, и раб Мой Давид будет князем среди них. Я, Господь, сказал это» (Иез. 34:23, 24).
Таким и есть тот пастырь, о котором рассказывается в Ин. 10. Иисус является «добрым пастырем» (истинным пастырем) в отличие от злых пастухов (ложных пастырей), религиозных вождей Израиля.
Образ пастуха встречается не только в Ветхом завете, но и в Синоптических Евангелиях (см. Мф. 9:36; 18:12–14; Мк. 6:34; 14:27; Лк. 15:1–7). Леон Моррис пишет о различиях между использованием этого образа в Синоптических Евангелиях и книге Иоанна:
«В Синоптических Евангелиях пастырь рассматривается в контексте его отношения к овцам, он заботится и печётся о них. У Иоанна об этом также ясно говорится. Однако затем он идёт дальше синоптических авторов, ибо Пастырь добрый готов отдать Свою жизнь за овец. Кроме того, в книге Иоанна Пастырь добрый изображается на фоне лжепастырей. Он один обладает правом пасти овец, и Его голос должны знать овцы».
“«Истинно, истинно говорю вам: кто не дверью входит во двор овечий, но перелезает иным путём, тот вор и разбойник; а входящий дверью — пастырь овцам. Ему придверник отворяет, и овцы слушаются голоса его, и он зовёт своих овец по имени и выводит их. И когда выведет своих овец, идёт перед ними; а овцы за ним идут, потому что знают голос его. За чужим же не идут, но бегут от него, потому что не знают чужого голоса». Эту притчу сказал им Иисус, но они не поняли, что такое Он говорил им” (Ин. 10:1–6).
Стих 1. Иисус начал свою речь с двойного утверждения «Истинно, истинно говорю вам», которое Он никогда раньше не использовал, чтобы начать разговор, но всегда, чтобы продолжить сказанное ранее и привлечь внимание слушателей к важной истине, которую собирался сказать. Это обстоятельство наводит на мысль, что то, что Иисус собирался сказать, следовало непосредственно за тем, что Он ранее сказал в гл. 9. Это предположение также подкрепляется сомнениями, которые выразили некоторые иудеи в связи с исцелением слепорождённого в 10:21. Поэтому настоящий разговор следует рассматривать в максимально близкой связи с историей исцеления слепорождённого.
Элементы рассказа в 10:1–21 полностью соответствуют нашим знаниям об овцеводстве первого века. Иисус обращался к тем же людям, которые слушали Его в 9:35–41: Своим ученикам, слепорождённому, фарисеям и, вероятно, некоторым другим иудеям. Все эти люди в той или иной степени были знакомы с овцеводством. В этом рассказе содержится много метафор из общепринятой в древности практики овцеводства, особенно того, что касалось пастуха (сторожа и, возможно, хозяина) и овец (как стада в целом, так и отдельных животных). Среди персонажей рассказа также названы придверник, который отворяет дверь истинному пастырю, вор и разбойник, расхищающие овец, наёмник, оставляющий овец перед лицом опасности, волк, уносящий овец, и двор овечий (огороженное место, где содержатся овцы; «загон»; Современный Перевод, Международное Библейское Общество, Новый Русский Перевод).
Овец часто держали в общем «дворе»; слово ауле обычно переводится как внутренний двор (см. 18:15). В данном случае Иисус говорил об ограждённом каменной стеной загоне под открытым небом, куда можно было войти через охраняемую крепкую дверь. В такой загон могли привести своих овец несколько пастухов, поручив их охрану придвернику, обязанностью которого было впускать только тех, кто имел на это право. Как правило, в загон входили через дверь; всякий, кто пытался проникнуть в него иным путём, был «вор и разбойник». Слово «вор» (клептэс) означает того, кто крадёт тихо, без применения насилия (подобно Иуде; 12:6), тогда как «разбойник» (лестэс) означает того, кто отнимает силой (подобно мятежному Варавве; 18:40; Мф. 26:55). По мнению Гая Вудса, фарисеи «были виновны и в том, и в другом; они обманывали народ хитростью и уловками, а их ненависть к Иисусу в конечном итоге привела к Его насильственной смерти».
Стихи 2, 3. Иисус сказал: «А входящий дверью — пастырь овцам». В отличие от воров и разбойников (лжепастырей, таких, как фарисеи) входящий дверью делает это по праву, ибо он — истинный пастырь (то есть Иисус). Затем Он произнёс: «Ему придверник отворяет, и овцы слушаются голоса его». «Придверник» охранял овец в течение ночи, а утром открыл дверь для настоящего пастыря, который пришёл к своим овцам. Высказывались различные предположения относительно значения образа «придверника», но на самом деле это не важно. В притче, подобной этой, некоторые детали просто являются необходимыми структурными элементами без какого-либо символического духовного наполнения. Не менее сложно определить, что или кто подразумевается под стадом Иисуса. (1) Это стадо не может символизировать небеса, поскольку в него могут проникнуть воры и разбойники. (2) Оно не может служить образом церкви в то время, поскольку в притче у Иисуса уже были Свои овцы в загоне, а церковь ещё не была установлена. (3) Наиболее разумным представляется объяснение, что стадо Иисуса — это верующие, которых Он вывел из иудаизма. Те, кто не уверовали в Иисуса, не вышли к Нему из загона. Позднее, когда уже была установлена церковь, в Его стадо войдут и язычники, однако и во время земного служения Иисуса частью Его паствы стали некоторые чужеземцы (такие, как самарянка).
Как уже говорилось, ночью в загоне могли находиться несколько стад разных хозяев. Когда на следующее утро пастухи приходил в загон, овцы узнавали голос своего пастуха и откликались на его зов. Как бы властно и громко ни говорил чужой пастух, овцы следовали только на голос своего настоящего пастыря, ибо «он зовёт своих овец по имени». С. Уилсон пишет: «Пастухи часто дают имена своим овцам. Обычно в этих именах отражается или внешность или какие-то характеристики животного, например, Длинноухая, Белоносая, Рябушка и т.д.». Вполне возможно, что пастухи окликали своих овец по именам. В том, что между пастухом и овцами были особые отношения, не было ничего удивительного, так как они проводили вместе многие годы. Овцы принадлежали пастуху; они полностью доверяли ему, и, услышав его голос, они идут за ним, потому что он выводит их. Как уже отмечалось, этим овечьим двором или загоном был иудаизм, и Иисус пришёл, чтобы вывести из него Своих овец. Не все признали Его Мессией; некоторые предпочли остаться в иудаизме. Однако были и такие (как слепорождённый), который признали Его своим Мессией. Когда пришёл истинный «пастырь овец», эти люди узнали Его голос.
Стихи 4, 5. Хотя в конце ст. 3 и начале ст. 4 в русскоязычных Библиях стоит слово, переведённое как «выводит», в греческом тексте это разные слова. В «выводит своих овец» из ст. 4 используется глагол экбалло, который содержит в себе идею некоторого принуждения. Этот глагол предполагает, что пастух выталкивает «стадо из загона, в котором столпились многие, через узкие ворота» (Кёстенбергер). Идея отделения пронизывает всю эту притчу; в связи с этим Б. Уесткотт пишет: «Приблизилось время отделения и выхода из старого загона Израиля». Если лжепастыри (символизирующие фарисеев) выгнали исцелённого слепорождённого, истинный пастырь (то есть Иисус) побуждает своих овец выйти из загона. Ими двигала благая весть о спасающей Божьей благодати, воплотившейся в Иисусе, на которую они отозвались с благодарностью (см. 6:44, 45; 12:32). Бог никогда не предусматривал для людей навсегда оставаться в иудаизме. Теперь, когда пришёл Христос, пришло время принять новый порядок (см. Гал. 3:24, 25).
Выведя своих овец, пастырь «идёт перед ними; а овцы за ним идут, потому что знают голос его». Эта практика отличается от принятой в западном мире, где пастух, как правило, погоняет стадо, часто с помощью овчарок, специально обученных собак. Иисус представил задушевный образ пастуха, который идёт впереди овец, а овцы доверчиво идут за ним, слушая его голос. Подобная иллюстрация особенно соответствует идее христианского ученичества. Подобно тому, как овцы остаются рядом со своим пастухом, слушая его голос, так и ученики Христа сохраняют с Ним особые узы, слушая голос своего Учителя и повинуясь ему.
Как правило, овцы не идут за чужим. Более того, они даже «бегут от него, потому что не знают чужого голоса». Овцы обычно слышат и знают голос своего настоящего пастуха, и потому следуют за ним; но они совсем иначе реагируют на чужого, поскольку его голос им не знаком. В 10:1, 2 пастырь, который входит во двор дверью, противопоставляется «вору и разбойнику», проникающим в загон иным путём. Здесь же пастырь, чей голос знаком овцам, и они откликаются на него, противопоставляется чужаку, которому не удалось увести овец, потому что они не знали его голоса. Вор, разбойник или чужой хотят увести или похитить овец у истинного пастыря. Урок этого образа очевиден: Иисус — истинный пастырь, и истинные верующие слышат Его голос и следуют ему. Они не станут слушать голосов чужаков (лжеучителей), который уводят их прочь. Для слепорождённого голоса фарисеев были голосами чужаков; но, когда Иисус (истинный пастырь) нашёл его и заговорил с ним, он немедленно откликнулся.
Стих 6. «Эту притчу сказал им Иисус». Слово, переведённое здесь как «притча», это — пароимия, которое может означать разнообразные литературные формы, включая пословицы, притчи, максимы (короткие назидательные тексты), сравнения, аллегории, басни, загадки, смешливые стишки и т.д. Оно также встречается в 16:25, 29, где понятие «говорить притчами» противопоставляется понятию «прямо говорить». В Новом завете это слово используется ещё лишь один раз в значении «пословица» (2 Пет. 2:22; см. Пр. 26:11). Оно совсем не встречается в Синоптических Евангелиях; вместо него в этом значении используется слово параболэ («притча»). И пароимия, и параболэ являются переводом древнееврейского слова машал, поэтому сложно определить оттенки в различиях их значений. Каждый из них может означать как краткое высказывание (параболэ в Лк. 4:23; паронимия в 2 Пет. 2:22), так и более объёмное, как настоящая притча. По мнению Б. Уесткотта, паронимия «скорее предполагает загадочное высказывание, полное символических значений, чем просто сравнение».
Притчу о «добром пастыре» также можно назвать аллегорией. Её смысл раскрывается скорее в многочисленных метафорах, чем через сравнения с конкретной историей, как это происходит в Синоптических Евангелиях (например, «Царство небесное подобно…»).
Следует сказать, что то, каким образом был представлен этот урок, не имело какого-либо существенного значения. Какую бы форму для научения истины ни выбрал Иисус, Его слушатели «не поняли, что такое Он говорил им». Те, от чьего сознания ускользнул смысл этой притчи, были лжепастырями — духовными вождями иудеев — в частности, фарисеями из гл. 9. Они не поняли духовного смысла, заключённого в образах стада, двора, пастыря, овец, потому что сами не были от Его овец (10:26). Поэтому Иисус приступил к объяснению Своего учения.
