1837 год стал для русской литературы траурным. Годом молчания. Немногие нарушали тишину, и читающая публика изголодалась по новинкам. Наверное, ещё и поэтому книга "Вечера на Карповке" была раскуплена в считанные дни. Карповка - это же окраина Петербурга, дачный посёлок, а значит, о сегодняшней жизни и сегодняшних нравах?
Как раз то, что входило в моду.
Этот сборник небольших повестей был издан без имени автора, и читатели, и критика отнеслись непредвзято. Действительно, трудно было оторваться от зарисовки быта старой барыни, которая живёт на даче, любуется природой, жалуется на питерский климат, дружит с доктором, воспитывает племянницу...
Устоявшиеся привычки, постоянный круг друзей дома. И вот этот тесный круг решает себя развлечь: пусть каждый сочинит по повести. Обязательное условие - "из жизни". О том, чему свидетелями были сами.
Имя автора недолго оставалось тайной: это Мария Семёновна Жукова. Тогда ей было тридцать три года, и репутация её в свете была подпорчена "разъездом" с мужем. Впрочем, ни в чём дурном не замечена, к высшему свету не принадлежит - из мелкопоместных. Сын-подросток в училище. Вот и всё, что о ней узнали. Увы, и сегодня о Марии Семёновне известно ненамного больше. А ведь, если вдуматься - феномен...
В её повестях мотивы не только Пушкина (что неудивительно), но и Островского и Толстого. При том что Островский и Толстой ещё никому не известны! Наша так называемая литература "второго плана" - кладезь идей для будущих гениев.
Вот повесть "Инок" - настоящее объяснение в любви к родному Арзамасу. Сказочный "город-сад" - сады здесь монастырские, обывательские, помещичьи. Белые усадьбы, белые зубчатые стены монастырей, купеческие особняки. И никаких происшествий - народ честный и набожный. Купцы, честное слово которых вернее любой печати. Мир Островского.
Какая торговля, какое изобилие! Но о чём здесь можно писать, где пища авторскому воображению? И вот...
В особо чтимой обители монах, похожий на привидение - воплощенное страдание. Он молчит, он как будто отрёкся от мира, и настоятель не велит ему появляться на публичных службах - незачем смущать людей в мире всеобщего довольства! Но ведь странно, что человек сам, добровольно проводит все ночи на могиле жены, умершей восемь лет назад? Даже в ненастье, даже в морозы. Сумасшедшая любовь - или нечистая совесть?
История странного монаха становится известна случайно.
Ванюша, единственный сын почтенной купеческой четы, первый красавец, мечта всех местных невест и их маменек, женился на сироте Анюте. И так они оба были хороши, что любовался ими, кажется, весь Арзамас: никогда не выйдет Ванюша из родительской воли, главой семьи останется дедушка, благочестивый и нищелюбивый. И отец Ванюши - купец почтеннейший, и мать Ванюши - первейшая мастерица по пирогам, а всё остальное - не её ума дело, и она это отлично знает.
И сам Ванюша усердно участвует в купеческих оборотах, а сноха Анюта кланяется и улыбается всем, а ещё вышивает. И ни-ког-да не выходит со двора. Разве только вместе со всем семейством в церковь. Пример и образец! Даже ни разу не взглянула на офицера, поставленного на постой в их доме!
Злые языки, правда, поговаривают, что Ванюша ужасно ревнив, потому жена из дома и носа не кажет. Но кто знает, так ли это? Анюта никому не жалуется, улыбается... А вот брат её пошёл по дурной дорожке, и его, видимо, сдадут в солдаты!
Случайно Ванюша услышал, что у офицера сегодня свидание. Уж не с его ли Анютой?! Прибежал, прислушался под окном - а там... Поцелуй, уговоры: "На чердак!" В темноте не разглядеть - но фигура мужчины...
Где уж догадаться, что это брат прибежал к Анюте, умоляет спрятать его от армии?! А спросить не судьба - кто ж верит бабе?!
Ворвался Ванюша, ринулся на чердак. Жена вход собой закрыла?! Оттолкнул так, что полетела в угол - да не сразу и заметил, что ударилась виском... Никто не счёл это убийством, учить жену - это обыкновенно. Но сам-то отлично понял, кто он такой...
Но это же "дикие ндравы", над которыми образованная публика посмеётся? А далеко ли ушла сама эта "публика", если и здесь убивают при одном только подозрении на измену жены? А верить жене (той же бабе, только умеющей лопотать по-французски) точно так же не положено?
И повесть "Барон Рейхман" - это о БАЛЕ, как образе жизни. Подготовка к балу - это же тяжёлая работа над собой. Примитивного мужа волнует только цена убора, а бездну вкуса он оценить не способен. Другие мужчины назавтра и не вспомнят, как выглядело твоё платье. Зачем же столько усилий? Единственно для соперниц!
Ведь единственное "общественное поприще", дозволенное женщине - это соперничество за внимание мужчин и за первенство в своём кругу. За возможность обсудить и осудить "бедняжку-дурнушку совсем без вкуса" - конкурентку.
Наталья Васильевна (Натали!) молода и прелестна, муж - генерал вдвое её старее, и в любви его много отцовского снисхождения. А четырёхлетний сын не очень мешает - его всегда можно запереть в детской с няней. Читателю жалко маленького Коко - он так наивно не понимает, почему видит маму лишь по нескольку минут в день, так трогательно пытается выпросить хоть немного внимания...
История сумасшедшей любви к молодому офицеру Левину, чудом не состоявшаяся дуэль, замечательная выдержка и великодушие мужа - ничто не вразумляет это существо, которому судьба не додала счастья. Ну и что, что муж - герой войны? Он же старый! Уважает, да, но хочется - то любви! Хочется!
И вот - мотив "Анны Карениной". Генеральша ищет своего подостывшего любовника, и прямо среди бала излагает ему свой план: бегу за границу! Приезжай, будем счастливы там, где нас никто не знает! Сын? А что сын? Для меня есть только ты!
И любимый спокойно, трезво отвечает ей, что если для женщины жизнь - это любовь, то для мужчины любовь - лишь часть жизни. Самая приятная, но часть. Есть ещё и ДЕЛО. Служба. И начальник, которого он не может не уважать - муж любимой женщины. Предать его? Извини, дорогая. Есть то, что превыше любой любви - честь.
Не хочет Натали соглашаться, но всё же это повод задуматься. И когда муж говорит ей: "Ты свободна, одно условие - сын останется со мной", вдруг оказывается, что сын ей всё-таки нужен. И муж не столь уж противен. Предлагает уехать на зиму в имение, пропустить бальный сезон, чтобы прекратить сплетни? Надо ехать!
Люди, ситуации, обстоятельства - прямиком "из жизни". Лёгкая приподнятость интонации - вот и всё, что осталось от романтизма. Предчувствие эпохи Великих Русских романов.
(Продолжение здесь: