[Ниже представлена расшифровка видеозаписи диалога горничной и разнорабочего гостиницы “Россия”, записанного в салоне служебного транспорта 22 декабря 2022 г.]
– Вас вызывали на девятый?
– Вызывают на ковер, Оля, слышала такое выражение? А пылесос из нас двоих у кого?
– Очень смешно, Антоша, язык бы тебе отпылесосить.
– Мы, Оля, сами являемся. По заявке на неисправность.
– Да знаю я. Только в этот раз именно вызовут, догадываешься, кто? Так что жди, подниметесь как миленькие. А вот пылесоса мы вам не дадим.
– Да че случилось-то? Буржуи, что ли, какие заселились?
– Не-а.
– Ну а что?
– Что?
– Ну.
– Порнография. Вот что.
– И не позвали! Обидно.
– Позовут, позовут. Придется вам повозиться. Это в ванной.
– Порно?
– ...графия, ага. Директор так и сказал: "Это что за порнография?"
– Ах, директор.
– Понял теперь. Странно, что вас не вызвали.
– Чего странного, делиться не захотел.
– Не о том ты думаешь, Антоша, ей-богу.
– Как рассказываешь, так и думаю. Можешь по-человечески, а не по-бабьи?
– По-человечески там и рассказывать нема: прошелся директор по номерам на девятом этаже и остался недоволен. Порнография, говорит.
– Ты там что, раздеваться начала? Как ты вообще с директором оказалась?
– А двери ему кто откроет? Мы хоть и прислуга, зато единственные, у кого ключи от всех дверей.
– Ну-ну, и ты, видать, решила подобрать ключик еще и к сердцу главного?
– Да причем тут я! Я, между прочим, там не одна была.
– Ну, не повезло, не фортануло, да? И кто же третий лишний?
– Аня, администраторша. Она меня и дернула посреди уборки. Бросай, говорит, все, директор ждет и бла-бла-бла. А кто за меня домывать должен? Ясное дело, никто. Выкручивайся как хочешь. Ох, как я крутилась, вертелась потом, прям электровеник. Как только на автобус успела!
– Наша Аня?
– Ваша, ваша, у нас своих две штуки.
– То есть вас было трое в ванной, не считая порнографии, но ты не раздевалась... Только не говори, что Анечка.
– Что, не фортануло, Антоша, не повезло?
– Серьезно?
– Смешной ты. Подошел бы уже к своей дурочке, признался. Мол, так и сяк, сохну и сгораю.
– Ты историю-то рассказывать будешь?
– Ну, пошли по комнатам, и вроде не придирался особо, какие-то ерундистские замечания: ковер криво поклали, “несимметрично”, шторы выцветшие, “скучные”, ага, не радуют, значит, запах странный. А в ванной задержался на дольше. Смотрит на ванну, не уходит. Потом такой на нас и говорит про эту свою порнографию.
– И все?
– Ну.
– Что, трусы кто-то забыл? Стринги?
– Ага, "бикини-микини" еще скажи. Ничего там не было. Как вякнул он про эту свою порнографию, мы с драгоценной твоей мигом к ванне, спрятать сами не знаем что. А там пусто, чисто. Ванна как ванна. Плитка, занавеска.
– Знаю!
– Да чего ты!
– Все дело в полотенце.
– И что с ним?
– Да я подумал... Знаешь, есть такие полотенца с рисунком, бывает, девушка голая...
– Господи, до чего прогресс дошел, срамота! Знаю, видела.
– Так я о том же, порнография. Ну и? Угадал – в этом дело?
– Ты где работаешь, Антоша? В столичной гостинице! Не в борделе каком-то. “Россия”! Должен понимать, полотенца у нас все приличные, без всяких там голых баб, прости, Господи.
– Ну, мог же кто-то забыть, оставить после себя, че орать-то сразу.
– Что, Антоша, потерял?
– Да иди ты!
– Не горюй: попадется на глаза – тебе отнесу.
– А вот и приноси, я тебе болт взамен.
– Да что, мы болтиков не видали? Уж не вчера с детсада вышли.
– Ну, чем богаты, как говорится. С главным-то че? С чего это он нас там ждет в итоге?
– Не в полотенцах дело, висят себе белые и чистые, чего на них "порнография" орать?
– Так, а че он тогда разглядел такого?
– А вот слушай. Мы с Аней все осмотрели, ничего не нашли. И он говорит: "Не дошло?" Мы молчим, идей нема. Залезайте, говорит, тогда в ванну.
– Чего?
– Того. Делать нечего, полезли. Опять орет: "Обувь!" Анечка свои шпилечки сбросила, а у меня что — тапки. Ну, думаю, ладно. Залезли, я в носках, Анютка – босая. Ну, как, говорит, теперь понятно? Мы снова кругом глазеем, потом на друг дружку на всяк случай: вдруг где-то что-то видно, что не нужно, или задралось, может, порвалось или просвечивает. А он давай смеяться. Вы, говорит, шторку-то задерните.
– Чего?
– Того. Тут уж я сама думаю, что за порнография, ишь чего удумал. Ладно, задернули.
– Знаю!
– Ничего ты не знаешь, Антон, нормальная там шторка, без голеньких девиц и русалок.
– Да нет, я подумал...
– И не прозрачная, Шерлок. Голубая, с морскими звездами и ракушками.
– Так, че, разыграл вас, получается, главный?
– Куда ему, деловому. Видите, говорит, меня? Ну, мы киваем. “Во-о-от,” — говорит и улыбается, как отличник, решивший задачку. Мы тоже, две дурочки, лыбимся. А что "вот", понять не можем. Так он и не дождался. Я чуть не хрюкнула со смеху, когда он за голову схватился. Меняемся, говорит.
– Чего?
– Того.
– И че?
– Мы вылезли, стоим, репу чешем. Он, значит, ботиночки свои лаковые сымает и в эту джакузю лезет. Не доросли, говорит, встаньте, где я стоял...
– Джакузи. Это японское слово.
– Жакузи-макузи, Антоша, рассказывай, что ли, тогда сам.
– О-ля, Ольчик, не кипятись, я ж к слову просто, на будущее…
О-ля, ладно тебе…
Хорошо-хорошо, ну дурак, согласен, кончай дуться.
– ...
– Эм, лопух?
– ...
– Дубина?.. Дубиноголовый буратиня?
– [хмык]
– Оль-чик? Хорошо. Хо-ро-шо: баран! Как?
– То-то и оно, Антоша, баран и есть. Нужно же за языком-то следить. Это я тебе тоже на будущее, чтобы Анечке глупости не нес.
– Язык мой – враг мой, до Ани не доведет.
– Э-эх, руки-то чего опустил? Мужик называется.
– Ладно тебе, коней-то не гони.
– Кто конь, кто жеребец, а ты у нас так ослом и останешься.
– Бараном же.
– Ладно, шути-шути, потом не жалуйся.
– Ты мне лучше вот что скажи: ты не раздевалась, Аня тоже, так неужели сам?
– С какой это стати?
– Так порнография же.
– Только потому что мне выходить уже.
– Ну да, поглядите-ка на нее, будто самой совсем и не хочется все разбол...
– Язык, Антоша!
– Усек.
– На чем бишь я остановилась?
– Главный в джакузе, вы за бортом.
– Именно, все так. Отошли мы, где он стоял. Он занавеску задернул и к нам лицом. Что, говорит, видите? Ну, мы: "Вас". А конкретнее, говорит, лицо видите? Мы киваем, как в цирке перед фокусником. Ты не замечал, что эти шарлатаны часто спрашивают полнейшую глупость?
– Оль...
– Вы видите этот платок? Вы уверены?
– О-оль...
– Или: какая это карта? Двойка пик? А вы уверены?
– Оля, блин!
– Не замечал, ладно. Киваем, естественно. А шею, говорит, видите? Видим, конечно. А грудь? И вот он спрашивает, а мы ведь и в самом деле видим. Над перекладиной этой у шторки. Дошло?
– А?
– Вот то-то и оно. И до нас, как до жирафинь, доходило. Ну, а если, говорит, вместо меня Вероника Викторовна? Из маркетинга, знаешь? Высоченная такая, да знаешь ты.
– Ну видал... Погоди, знаю, догнал!
– А ну цыц! Тихо, я рассказываю. А если, говорит, Вероника эта вместо меня, да еще и помыться решила? Нет, ты слушай-слушай. Я как представила эту-то картинку... Слушай, говорю! Как представила, так и ляпнула: "Батюшки, порнография!" Представь себе, батюшки, говорю, порнография. Аня смеется, а главный снова свое "во-о-от!"
– Ну ты мать! Умеешь выдать, но главный, конечно, тоже кадр!
– Скажи! Добился ведь своего. Батюшки, говорю, порнография. Она и есть. Тоже мне, повесили шторку! Это для нас, коротышек, в самый раз...
– Интересно, как же это так?
– А вот завтра отведут тебя на девятый и будешь разбираться. Там в каждом номере такое безобразие.
– Ясно теперь. Так это все ремонтники, они ж на той неделе этаж сдавали.
– А нечего гномью бригаду нанимать, правильно? Ладно, пошла я на выход.
– Ну, давай, развлекайся, завтра выходной у тебя?
– И то верно. А ты, Антоша, к Анечке подойди. Да подойди, говорю. Я вот тебе сейчас по секрету. Мы когда наконец поняли, чего этот от нас хотел, Анечка, знаешь, что ляпнула? [водителю] Да иду я, иду, обожди чутка! Антону, говорит, надо было в ванну залезть, я б тогда, говорит, сразу все поняла.
– ...
– Что язык проглотил, Антоша? Вот тебе и порнография.
[Чтобы просмотреть видеозапись разговора, гуглите по тегам “порнография”, “гостиница”, “ванна”]
Автор: Женя Матвеев
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ