Леля заболела в субботу, но уже ко вторнику почувствовала облегчение: температура спала, в горле перестало першить, да и кашель почти сошёл на нет. Тем не менее в школу мама её не пустила, велев в течение дня пить чай с малиной и не вставать с постели.
А так хотелось на волю, на улицу, где уже вовсю бушевала весна! Выпавший в ночи снег подтаивал, по оконному карнизу радостно щёлкала капель, и вовсю резвилась ребятня во дворе.
Грустно вздохнув, Леля отошла от окна и села, прихватив альбом с карандашами, в кресло. В последние дни она рисовала особую картину, вкладывая в неё всю свою трепетную душу. Попозже она картину, наверное, покажет маме… Хотела бы показать и папе тоже, но это сейчас нереально.
Вот только если очень захотеть? Загадать желание и написать внизу красным карандашом: «Мама, прости его!».
***
И невдомёк Леле было, что черновой набросок картины мама уже видела на днях, когда Леля забылась тяжёлым простудным сном. Пролистала альбом, взяла телефон и задумчиво зависла над кнопкой вызова под номером, который хотела в последний месяц просто забыть.
Да, этот месяц был нелёгким: большое испытание для всех троих. Для отца — из-за накрывшего чувства вины: и чего он только спутался с этой лаборанткой? Глупость же мимолетная, глупость и пакость, самому противно.
Для матери и жены — страшная обида, злость и вечные женские вопросы в адрес зачем-то предавшего мужчины.
Ну а для их дочери — настоящая трагедия. В момент ведь разлетелось на сотни частичек оказавшееся настолько хрупким семейное счастье — фьюить, и как не бывало.
Неужели не склеить обратно?
***
Ленивая стрелка под стеклом настенных часов мягко ткнулась в пузатую шестёрку, и прихожая оживилась невнятной вознёй.
— Леля, ты где? — пропела мама, вплывая с сумочкой и цветами в гостиную.
Но Леля её не слышала — она спала, положив голову с разметавшимися золотистыми кудрями на распахнутый во весь стол альбомный лист.
— Смотри, как славно спит, — сказал папа, приобнимая маму за талию. — Боже, как же я по вам соскучился!
— Ну, сам виноват… Только ради неё и простила. И попробуй только повторить что-то в таком же духе.
В ответ он вздохнул.
— Разбудим её?
— Пошли лучше пока пить кофе. А представь, вот проснётся сейчас Лелька, услышит твой голос и от счастья взлетит на небо.
Они сидели на кухне, пили из любимых своих чашек кофе и о чём-то болтали — радостно, перебивая друг друга, захлёбываясь беседой, и казалось, что искрит между ними так, словно вернулись они лет на восемь назад, когда всё только начиналось. Случается ведь такое, расцветает внезапно магия, проскальзывающая в мир будто из ниоткуда и расцвечивающая простые, самые обыденные вещи… Впрочем, точно ли любовь обыденна?
И так они были увлечены друг другом, что не заметили, как в дверях, сонно потирая кулачками глаза, появилась Леля. Ещё секунду-другую она ничего и не понимала, думая, возможно, что спит и видит папку в той жизни, которой уж больше не будет… Магия внезапного счастья накрыла в момент и Лелю, и вот уже, визжа от радости, она висит на шее у смутившегося отца.
А мама, глядя на них, улыбалась и думала: Леля в раю, любимая, сладкая Леля… И хоть бы этот рай не заканчивался!
Автор: Филипп Хорват
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ