— Ладно, — от греха подальше Глеб развернул размякшую гостью под локоть и потянул к калитке, — тогда мы пойдём.
Его мать с террасы смотрела им вслед, порываясь что-то крикнуть, но передумала и с осунувшимся лицом села в кресло-качалку, закуталась в плед и тяжко вздохнула. Девица с глазами раненого оленёнка выводила её из себя настолько, что она, Татьяна Олеговна, возможно, и выходила за рамки приличия, но кто посмеет обвинить мать двоих сыновей в том, что она яростно защищает потомство?
И эта старая дачная байка о ведьме, якобы сгубившей целую семью больше полувека назад… Зачем о ней вдруг опять заговорили? Что-то не давало покоя уставшей женщине, зудело на подкорке, но не давалось, и Татьяна Олеговна отмахнулась от назойливого беспокойства. И без того хватает хлопот.
Из кабинета осторожно выглянул супруг в тёплом халате поверх трикотажных штанов и покачал головой:
— Танюша, ну что же ты себя так изводишь? Кто приходил? Глеб?Ты его выгнала, что ли?
— Он притащил ту Сашину девицу, да ещё и тискал её на моих глазах, представляешь! Жалел, как будто я её сильно обидела.
— Неужели ты была с ней настолько сурова, Танюша? — озадаченно хмыкнул Владимир Петрович. — Так девушка переключилась на другого брата? Однако, какая шустрая.
— Я же говорю — караул. Гнать её надо.
— Иногда этих девушек выгнать невозможно, — он ласково коснулся покатых женских плеч и оставил лёгкий поцелуй на верхнем завитке уложенных волос, — настолько они поражают воображение.
Ищу хорошую ведьму (начало, назад)
— Не сравнивай, — хозяйка сердито тряхнула подбородком, но задрала голову, чтобы подставить для настоящего поцелуя губы, и мужчина послушно склонился, поджав рукой поясницу, чтобы не заело.
— И в мыслях не было, — подмигнул ей Владимир Петрович, аккуратно распрямляя спину, — а куда они поскакали? Машина Глеба вон стоит.
— Решили проверить сгоревшую дачу. Поговорить о Маше. И что им вздумалось? Именно сейчас!
— Ты им сказала?
— Нет, конечно. Даром мы молчали столько лет, чтобы теперь вдруг признаться? Я даже от наследства отказалась, по сути. Чтобы меня не обвиняли во всяких глупостях. Никто не уловил связи, так зачем теперь открывать рот? Мне хватило этих жутких сплетен.
— Ну, мы всё же пытались снести горелый остов. Сама знаешь, чем кончилось.
— Ох, даже не напоминай, — Татьяна Олеговна похлопала лежащую на её плече ладонь.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
Ритка высунулась на террасу:
— Мамуля, о чём это вы говорите? Какое ещё наследство?
— Никакое, — вскинулась мать, — давно ты подслушиваешь?
— Я вообще не подслушиваю, вы орёте на весь дом, — Ритка играючи взгромоздилась на перила, прижалась щекой к опоре и обвила ногами балясины, — а что за Маша такая?
— Никакая Маша, — Татьяна Олеговна поморщилась, — лучше скажи, когда ты прекратишь этот цирк? Кто тебя надоумил?
— Па-а-ап, — Ритка ухмыльнулась во весь рот, — а дядя Серёжа тебе звонил? Они уже знают про Галю? Им же уже сказали, да?
— Нет, он мне не звонил, — сухо откликнулся тот и переглянулся с женой, — учитывая обстоятельства, не думаю, что стоит ждать звонка в ближайшее время. Сперва они поговорят со следователями, проведут опознание.
— Может быть, они сейчас над Атлантикой?
Владимир Петрович посмотрел на часы.
— Возможно и так.
— А тебе не нужно, ну… выразить соболезнования? Разве это не выглядит странно, что ты сам им не звонишь, папуль?
— Ты не понимаешь, — Владимир Петрович с несчастным видом присел за стол, — мы же…
— Но потом всё ведь будет, как раньше? — Ритка придирчиво скребла деревянную опору ногтем. — Они же на меня не рассердятся? Галя сама попросила меня!
— Не думаю, что их это как-то утешит.
— А если я сама позвоню дяде Серёже и всё объясню? Я всегда ему нравилась!
— Нет-нет, ни в коем случае, — мужчина стиснул остывшую кружку, — так только хуже будет, малышка. Лучше подождём.
— Но мы же ни в чём не виноваты!
— Иногда это не имеет значения, — Татьяна Олеговна сокрушённо выдохнула, — ты даже не представляешь, какую кашу заварила.