Таня всё смотрела и смотрела на себя в зеркало; всё повторяла и повторяла, что ничего не боится, пока голос не начинал дрожать.
Она не хотела этого. Больше не хотела. Не хотела отдавать своё лицо, своё имя, саму себя, отчаянно хваталась за бледные щеки пальцами и боялась.
Но пути назад уже не было.
Таня уверяла своё отражение, эту испуганную маленькую девочку, что это временно; что она сможет снова стать собой, когда всё закончится.
— Я ничего не боюсь, — шептала Таня, и отражение растягивало лицо в улыбке и делало вид, что верит ей.
Когда она в первый раз увидела в цветной книжке с картинками, как выглядит Земля, то не поверила своим глазам. Ей тогда было десять. Таня и раньше видела, как выглядит их бывшая планета, у них были отличные сенсорные экраны и дома, и в школе, но почему-то Земля никогда не выглядела так. Так по-настоящему.
Мама нашла в старом хламе книжонку, которую ей читала еще её бабушка. Там были леса, зелёные-зелёные, с деревьями, самыми настоящими, а не искусственными или голографическими; были пустыни, такие же золотисто-рыжие, как венерианское солнце; и было море. Тане почему-то сразу же захотелось плакать, когда она его увидела.
Оно было такое… такое голубое.
Их подкупольный городок, центр российской колонии на Венере, был образцовым. Одна из лучших синтезированных атмосфер, подходящая для большинства различных инопланетных рас, и даже парк, в котором пахло свежестью и зелёной травой, — если не присматриваться, то было почти незаметно, что вся растительность пластмассовая.
Больше ста лет назад, когда Земля задыхалась от переполнявших её людей, которые научились продлевать свои жизни до 150-190 лет и сократили смертность вполовину, наконец-то были установлены первые контакты с другими планетами. Они были малонаселены, их жители жили разрозненно, и огромные площади пустовали. Но люди очень скоро нашли им применение. Открывались новые колонии разных земных стран на других планетах, все пытались отхватить себе кусок побольше, людей переселяли целыми городами, обещая огромные возможности и денежные выплаты первопроходцам.
И вот сейчас, в 2125 году, новое поколение уже не представляло себе, что когда-то существовала Земля, которая не нуждалась в куполах. На которой было море.
Но Таня, однажды увидев его на картинке, такое голубое, такое чистое, уже никогда не смогла забыть.
***
— Ну что же, милочка, — Игорь Станиславович отложил стетоскоп и быстро записал что-то на бланке осмотра. — Опять без скафандра под кислотным дождём ходили? Ну что за мода пошла, сначала разденутся чуть ли не до пупка, а потом ходят ко мне пачками…
Игорь Станиславович прекрасно знал, что можно обойтись без применения допотопного стетоскопа, но до сих пор не мог полностью довериться технике, а собранный анамнез и прослушивание лёгких считал достаточным основанием для очевидного диагноза.
Игорь Станиславович отмахнулся от щекочущих его за ухом щупалец, которые, заползая ему за спину, всё норовили своровать с подоконника цветущую герань. Его молодая зеленокожая пациентка неловко бледнела, приобретая чудесный нежно-салатовый оттенок, и не переставая одёргивала непослушные конечности, которые, по её словам, просто «очень любят цветочки».
Девушка раздосадовано отвела две пары разноцветных глаз и громко чихнула, забрызгав стол. Мелкие капельки оставили на лакированной поверхности несколько дымящихся клякс. Игорь Станиславович поморщился, заметив прожжённую дырочку на рукаве своего халата. Бедная девушка окончательно смутилась, от волнения её облик вдруг зарябил, как задетое отражение на воде, и спустя мгновение Игорь Станиславович уже смотрел на себя самого, сидящего напротив.
— Милочка, ну что вы, право слово! Успокойтесь, — он ободряюще похлопал её по руке; неожиданные метаморфозы не вызвали у него удивления или испуга: Игорь Станиславович знал о способности некоторых рас менять внешность по желанию или под влиянием обстоятельств. — Больничный открывать будем?
— Д-да, пожалуйста.
Игорь Станиславович кивнул, быстро внёс данные в электронный бланк больничного и протянул пациентке рецепт. Она удивлённо скосила глаза на кусочек простой писчей бумаги, но, ничего не сказав, выплыла из кабинета. Конечно, в 2125 году можно было спокойно перемещать мысли непосредственно на электронные бланки, однако, как шутил Игорь Станиславович, он слишком не доверял своим мыслям, чтобы позволить им самостоятельно разгуливать вне его головы.
Откинувшись на стуле, Игорь Станиславович устало потёр глаза кончиками пальцев. Когда он окончил медицинскую академию, привычный мир уже значительно расширил свои границы, и, как только появилась такая возможность, молодой и одинокий Игорёк тут же воспользовался программой «ИНОземский доктор». Он переехал в новую колонию, основанную на дружественной Венере, и, получив квалификацию врача-«инопланетчика», с энтузиазмом занялся практикой.
И он не скучал по Земле. Венера его вполне устраивала. Он напоминал себе об этом каждое утро.
***
— Вот так вот, не нужно больше зажимать педипальчики в дверях машины… — Игорь Станиславович потрепал маленького пациента по макушке. Тот щёлкнул жвалами, баюкая раненую конечность и прижимаясь к материнской юбке.
— Спасибо, Игорь Станиславович, — слегка растягивая звук «с», произнесла родительница. — До свидания.
— Доктор! Доктор, у меня по записи! Отстаньте, женщина, я на 12:30! Доктор, у меня талон! — Дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену, и в кабинет влетела молодая девушка.
За ее спиной, не давая закрыть дверь, возмущённо клацали клешнями.
— Тихо! Фамилию, девушка!
— Майорова!
— Заходите. А вы отцепите от двери свои клешни, у девушки по записи!
Игорь Станиславович не без удовольствия отметил человеческую и весьма приятную наружность гражданки Майоровой. Последнее время люди в рядах пациентов вызывали у него прилив сентиментальности.
— На что жалуемся, милочка? — Игорь Станиславович глянул на пациентку поверх очков-половинок. Девушка, совсем еще молоденькая, лет девятнадцати от силы, плюхнулась на стул, прижав к груди увешанный значками рюкзак.
— Мне нужна справка. Я полечу в Тринидад дробь 2.0. Я увижу море! — девушка говорила быстро-быстро и шумно глотала воздух после каждых четырёх-пяти слов.
Тринидад дробь 2.0. Столько лет обещаний и ожиданий, и вот наконец первый морской курорт-остров на Венере официально объявлен открытым! Настоящая морская вода, палящее солнце и золотой песок — для тех, кто никогда не бывал на Земле, кто родился и вырос здесь, на другой планете, это было чем-то невероятным.
Однако не все отнеслись к этому восторженно: вот уже который месяц новости пестрели заголовками о протестных акциях, пикетах и митингах от коренных венерианцев. Те были уверены, что земляне крадут их планету, насаждают повсюду свои экосистемы и занимают то, что им не принадлежит. А открытие курорта, полностью повторяющего земной, стало последней каплей. И что самое неприятное, ряды венерианских активистов все чаще и чаще стали пополняться молодыми представителями человеческой расы. Они требовали дать возможность венерианцам самим распоряжаться своей планетой, а их — вернуть на Землю, которая является «их настоящим домом». Утверждения правительства о том, что Земля была расселена по причине перенаселения и сейчас на ней ведутся активные работы по восстановлению ценных ресурсов, потраченных тысячелетиями человеческой жизни, молодых революционеров не убеждали.
— Чудесно, — лаконично заметил Игорь Станиславович, — как самочувствие? Температура, кашель, насморк? Головные боли не беспокоят?
— Все отлично!
Он неторопливо направил на девушку медицинский сканер, выявляющий основные симптомы заболеваний и общего ухудшения состояния.
— Знаете, в Тринидад дробь 2.0 так сложно попасть: нужно пройти всяких разных врачей, сдать технику безопасности, знания об окружающем мире, чтобы не повредить атмосферу… или, как там… фауну и флору! В общем, капец! — вдохновенно щебетала Таня Майорова, пока Игорь Станиславович скрупулёзно продолжал осмотр.
— Помолчите, пожалуйста, и глубоко подышите.
Игорь Станиславович и так знал, что посетить этот курорт не так-то просто: тонкая и нежная искусственная экосистема могла пошатнуться от любого нового вируса, растения или крохотного насекомого, завезённого туристами. Сам он относился ко всему этому мероприятию скептически. Игорь еще помнил вкус солёного ветра на губах, мягкое прикосновение мокрого песка к босым ступням и аромат морской воды и считал, что ни один модифицированный пейзаж не может сравниться с настоящим побережьем.
Взгляд сам собой упал на фотографию, где несколько босоногих ребят, парней и девушек, бежали по песчаному склону, а их загорелые до черноты спины ласкало яркое ялтинское солнце.
Сейчас уже никто не печатал фотографий.
— Ну что ж, не вижу повода чинить препятствия вашему путешествию. Сканер показал, что вам нужно только подлечить зубы, а в остальном вы в прекрасной форме. Выпишу вам направление на анализ крови, сдадите и можете подходить за вашей справочкой.
— Ура! Спасибо, доктор! — Таня Майорова, не пытаясь скрыть своей радости, по-детски захлопала в ладоши. Игорь Станиславович скупо улыбнулся.
— А не боитесь протестов? Говорят, венерианцы на Тринидаде лютуют.
Девушка пожала плечиками.
— Я ничего не боюсь! До свидания, доктор!
Игорь Станиславович хмыкнул.
— Следующий!
***
Неделю спустя Игорь Станиславович, сбросив тёплые домашние тапочки, растянулся на диване после очередного рабочего дня. Из-за долгого ежедневного сидения за столом у него то и дело ломило поясницу, и от ноющих болей не помогали ни новомодные мази, ни таблетки, о которых кричал каждый второй рекламный баннер, зато никогда не подводил прабабушкин аппликатор Кузнецова.
Прижавшись спиной к колючему коврику, Игорь Станиславович включил вечерние новости на стареньком плазменном телевизоре. Симпатичная голографическая женщина рассказывала о падениях экспорта энергоносителей, прорывах в восстановлении ценных ресурсов Земли и, конечно, очередных протестных акциях, вспыхнувших за минувшую неделю на Тринидаде дробь 2.0.
— …организация «Махъяркгран», более известная как «Освобождение» и запрещённая на территории российских колоний, заходит в своих протестах все дальше. Так, на Тринидад дробь 2.0, известный хрупкой экосистемой, ими был целенаправленно завезён подвид венерианского насекомого Арккахаркли, что обитает в лёгких некоторых внеземных рас, таких как Зеленокожие Плутонианцы, Венерианцы, Марсиане. Паразит отличается особой живучестью и плотоядностью. На территории комплекса уже начал разрушаться песок, погибают колонии морских крабов и водорослей.
Игорь Станиславович нахмурился и покачал головой. В кадре появилась бледная зеленокожая девушка. Её щупальца, схваченными несколькими наручниками, отчаянно дёргались, пытаясь вырваться на волю. Она не переставая кашляла.
Игорь Станиславович напрягся. Встал, позабыв о болях в спине.
С экрана на него смотрела недавняя пациентка, чьи щупальца пытались своровать герань. Она что-то говорила, но ее язык вдруг приобрёл такой яркий инопланетный акцент, что Игорь Станиславович не мог разобрать ни слова.
— Сообщается, что полиции Тринидада удалось поймать носителя опасного паразита, однако его распространение остановить пока не удаётся. Распространителем является девушка расы Зеленокожих Плутонианцев. По словам девушки, она была отправлена на больничный в связи с диагнозом «кислотная отёчность правого легкого», связанного с попаданием под кислотный дождь. Пока непонятно, как она смогла попасть на Тринидад дробь 2.0 в таком состоянии. Ведётся расследование. На данный момент известно, что некоторые особи расы Зеленокожих Плутонианцев могут изменять собственную внешность до неузнаваемости…
Игорь Станиславович почувствовал, что ему стало невыносимо жарко. В памяти сама по себе всплыла картинка, как он откладывает медицинский сканер и берет в руки верный стетоскоп…
Таня Майорова сидела у себя в комнате на узенькой кровати, подтянув к груди острые коленки, и напряжённо вглядывалась в экран телевизора. Она знала, что шла на риск, на огромный риск, вступая в «Освобождение», но каждый раз, когда хотела сделать шаг назад, напоминала себе, что Таня Майорова ничего не боится. И она хочет жить на родной Земле. Она достойна этого. Достойна так же, как ее будущие дети и внуки. Так же как венерианцы достойны жить на собственной планете, которую у них пытаются нагло отобрать.
Тане всего лишь нужно было получить справку о том, что она может посещать Тринидад дробь 2.0. Затем какое-то время не выходить из дома ни под каким предлогом, пока зеленокожая плутонианка с трудновыговариваемым именем, которую все звали Машутка, официально находящаяся на больничном, не окажется на курорте, чтобы дать паразиту, что поселился в ее лёгких, расползтись по острову. Таня не знала, как она справится с таким кашлем, как она извлечёт из себя это насекомое, — Таня не знала и боялась знать.
Потому что если бы у нее не вышло, то Тане Майоровой пришлось бы несладко. Но пару дней назад личина Тани Майоровой, которой завладел уже находящийся на Тринидаде другой плутонианец, успешно пересекла границу и вернулась в родной подкупольный городок.
И ничего ей тут больше не угрожало.
Игорь Станиславович промокнул мокрый лоб салфеткой. От волнения и частого дыхания очки-половинки его постоянно запотевали, и он рассеянно протирал их рукавом старого свитера, оставляя белесые разводы. Только что он закончил беседу с улыбчивым капитаном, которому как на духу выдал всё, что помнил о событиях того дня, и честно, заикаясь от страха, признался, что не проводил сканирование зеленокожей пациентке с Плутона. Но почему-то совсем позабыл упомянуть Таню Майорову.
Капитан улыбнулся и отпустил его под подписку. Игорь Станиславович спросил, что его ждёт. Полицейский подмигнул и ответил, что они со всем обязательно разберутся.
Следующая в списке к допросу значилась некая Таня Майорова, получившая справку у того же врача и не так давно вернувшаяся из отпуска. Улыбнувшись, капитан отметил, что именно про неё доктор не сказал ни слова.
Автор: Полина Крутикова
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ