https://storage.googleapis.com/qurium/ochevidcy.com/n..
Мне кто-нибудь может объяснить мне Советскому шестидесятилетнему старику, не общими словами Но цифрами что иначе Как начать эту войну было поступить нельзя, цифрами доказать мне необходимость этой войны, Возможно если вы это сделаете, я соглашусь с некоторыми вашими доказательствами приму их, только после этого я требую от вас, привезти мне доказательства не слова но доказательства, что только военным путём только убийствами можно было достичь этой цели.
Да я ушёл на месяц почти на месяц в отшельничество, Я месяц катаюсь с внуком на Красной Поляне, я не знаю как остановить эту войну, И что я должен делать, резать себе вены, совершить самосожжение? Я просто не вижу что я могу сделать чтобы это могло повлиять на происходящее, поэтому я ухожу в отшельничество и Катаюсь на Красной Поляне. Меня поражало искренность слов этой женщины, она тоже не знает что делать, единственное с чем я не согласен с ней, это с тем что в этой войне есть победители. Убийца с обеих сторон, и вы не защищаете родину, это XX век, это даже XXI век, это не нападение Гитлера, это можно было сделать неповиновением гражданским. Это конечно моё глубоко личное мнение. Но в Библии сказано не убий. Там не сказано можешь убивать когда тебя хотят оккупировать. В Библии нет оправдания любого убийства. Ну убивающие не христиане, они обычные люди точка Но лучше этой женщины я не скажу точка Прочитайте её
«Я жила в безумном мире, где преступления назывались подвигами, а преступники – героями»
Татьяна Рязанова – мама троих сыновей. До 2014 года жила в Ижевске. Работала журналистом, основала в своем городе приют для бездомных животных «Кот и пес», координировала благотворительные проекты по сдаче крови для онкобольных. Но после аннексии Крыма эмигрировала в Грузию. После начала войны ее дом стал пристанищем для беженцев из России. Чтобы осмыслить происходящее со своей страной, в одиночку и без денег она прошла паломнический маршрут от Лиссабона до Сантьяго-де-Кампастела и написала об этом книгу. Вот цитаты из ее истории:
«У моего среднего сына — ДЦП. Мы с мужем и сыном находились на лечении в Германии летом 2014-го, когда РФ оккупировала Крым, и были введены первые санкции. Санкции ударили по обычным людям: семье с больным ребенком, которая должна была приехать на лечение после нас, не выдали Шенгенскую визу. Я была далека от политики и занималась восстановлением своего особенного сына, но тогда сказала мужу: "Я не буду жить в стране, где у царя поехала крыша. Я не хочу, чтобы моя возможность лечить моего ребенка зависела от амбиций ополоумевшего КГБшника"»
«Мои друзья из Киева, Харькова, Одессы оказалиcь заложниками армии «освободителей». Мои друзья из Москвы, Ижевска, Красноярска, Владивостока, Владимира оказались заложниками армии пропагандистов. Я оказалась заложницей своего российского гражданства. Ко мне приехала мама, мы сидели на лестнице моего дома, и я ревела белугой у нее на руках: «Кто эти тысячи людей, которые послушно берут в руки автоматы по чьей-то указке и идут в другую страну убивать и умирать?»
«Я жила в безумном мире, где преступления назывались подвигами, а преступники — героями, где ленивые люди с рыбьими глазами сидели в теплых квартирах и кушали из телевизоров сытную, пережеванную кашицу последних новостей. Этот мир засасывал меня как вонючая трясина. Но ведь не может так быть везде