...
Медсестра ловким незаметным движением вынула иглу из руки Романа и, заклеив место прокола стерильным лейкопластырем, приподняла изголовье кровати.
- Попейте, - шепотом произнесла девушка и поднесла к сухим губам доктора стакан с водой.
Все это время Семенов молчал, он бесшумно подъехал к кровати на кресле-коляске, управляя джойстиком, и пристально наблюдал за Романом. После того, как Воронов попил, Федор Павлович четко проговорил:
- Роман Константинович, Вы слышите меня?
Психиатр кивнул.
- Отлично, - негромко ответил Семенов. – Я понимаю, что это будет выглядеть странным после всего, что произошло, но мне нужно с Вами поговорить.
Роман кивнул ещё раз, так и не открыв глаза.
- Я хочу Вам все объяснить.
Уголки губ доктора тронула недоверчивая улыбка, а политик продолжил:
- Вы сейчас находитесь у меня дома. Когда отпущу Вас, Вы сможете делать все, что посчитаете нужным, даже, например, обратиться в полицию.
Роман с трудом открыл глаза и устало взглянул на Семенова.
- С чего вдруг такая милость?
- За эти два дня я потерял двух самых близких и любимых людей. И все это из-за моей собственной недальновидности. Когда я увидел неподвижно лежащую Яну и рядом с ней предсмертную записку, мой рассудок помутнел, и я лично отправился к Вам. Потом, уже позже я проанализировал текст и понял, что большая часть его содержимого - вымысел моей дочери. Но Вы были уже в лаборатории у Ольги. Когда я приехал туда, я не сразу понял, что происходит. А если честно, я не хотел понимать, замечать, не хотел верить! Понимаете Ольга – гениальный ученый. После рождения дочери, она почему-то перестала верить в себя, разочаровалась во всем. Стала неопрятной и странной. Доктора назвали это послеродовой депрессией, назначаемые препараты не помогали. И тогда я сам решил помочь ей. В итоге Ольга обзавелась собственной лабораторией, новыми интересами. Её лицо сияло, когда она рассказывала о своих достижениях. А я был счастлив, что моя любимая женщина вновь расцвела. Яна росла спокойной тихой девочкой, няни на нее не жаловались. Всё было хорошо. Мне казалось, что хорошо. На самом же деле, Ольга взялась за те направления микробиологии и генетики, которые находятся под запретом. Последствия не заставили себя долго ждать. Ее деятельностью интересовались все, кому не лень, начиная спецслужбами и заканчивая теневыми структурами. Я пытался влиять. Но вскоре все вышло из-под контроля. Пришлось установить видеокамеры. В лаборатории проводились эксперименты над человеческим материалом: сначала это была кровь, потом органы, Ольга брала их в больницах. А затем и живой человек ей потребовался. Конечно же, я не мог такого допустить. Я тщательно следил. В случаях, когда ей кто-то все же попадался, я вмешивался и не позволял осуществлять задуманное. Вскоре, как мне показалось, удалось убедить ее не делать этого. При этом Ольга обозлилась на меня. Потом эти случаи у Яны и шоуменом, потом Вы. И смерть дочери... Супруга была так погружена в горе утраты, что я побоялся отказать, когда она потребовала привезти Вас к ней. Я не хотел даже предполагать, что она способна на такое. Ну а дальше Вы сам все знаете.
- Не все. Как мы выбрались оттуда? – спросил Роман.
- У меня на часах кнопка вызова спецгруппы. Я нажал ее, в надежде, что Ольга не знает. Но она знала и предусмотрела возможное вмешательство. Кроме одного. У моих людей в инструкции указано применять любые средства, если я в опасности. Сначала они столкнулись с вооруженной охраной лаборатории, а затем с полностью заблокированными металлическими дверями, которые невозможно вскрыть. И взорвали, есть такая взрывчатка. А Ольга… Ольга у нее.. был… порог звуковой чувствительности, и если звук превышал определенную границу, случался спазм в руках и ногах… Плюс взрывная волна. В общем, получилось так, что препарат, разработанный ею, попал ей же на кожу, ну и затем в организм. Она мертва. Вас освободили, привезли сюда и оказали хорошую медицинскую помощь. Ваша рука сможет работать, как и прежде.
- А Ваша нога?
- И моя нога, надеюсь, тоже. А я… я люблю Яну и Ольгу… Я надеялся, что с Вашим приходом все станет лучше. Но получилось иначе…
Роман взглянул на Федора Павловича. В глазах политика застыли слезы…
--
Как только сняли гипс, Федор Павлович отпустил Романа и перевел ему большую сумму денег. Воронов, вернувшись домой, обнаружил образцовый порядок в квартире.
В новостях еще долго обсуждали взрыв во всемирноизвестной лаборатории и странную смерть супруги Федора Павловича. Многие эксперты и журналисты пытались добраться до сути, но детали так и не всплыли. Роман не стал никуда обращаться. Его клиника не выдержала отсутствия главврача и прекратила деятельность, восстанавливать же у доктора не было ни сил, ни желания. Каждую ночь ему снился один и тот же сон, как вязкая бесформенная тень тянет к нему свои длинные руки и душит…
-----
События и имена героев вымышленные. Любое совпадение случайно.
Продолжение: