Нина ехала на велосипеде домой после работы. Под размеренный скрип педалей она размышляла о том, что надо бы еще заехать в продуктовый магазин, купить муку, масло, дрожжи. Приготовить завтра пирожки. Сядем все вместе рядком, да посидим ладком, попьем чайку, насладимся.
Тут внимание ее привлек велосипед.
- Это же наш лисапед. Точно, Федор на работу на нем ездит. А что он тут делает?
Она свернула к калитке, остановилась, положила велосипед прямо на землю, и ступая на носочках, как хитрая лисичка, тихо вошла в калитку. Хорошо, что собаки нет во дворе, прошла к дому и стала заглядывать в окна. В кухонном окне все было нормально, стол стоял накрытый, бутылка вина и никого, а вот в окне спальни картина ей совсем не понравилась. Верка, хозяйка дома, обладающая нелестной репутацией сельской распутницы, стояла на табурете, и игриво смеясь, тянулась рукой к гардине, то ли вешая штору, то ли ее снимая, а мужчина поддерживал ее руками за бедра и млел от счастья... все внутри ее всколыхнулось неистовой бурей и вырвалось на поверхность безмятежности ситуации. Она, как фурия влетела в дом и с криками: «Аааа-ааа!», налетела на хозяйку дома и мужа. Ругаясь, она царапалась, кусалась и просто била, куда попадет, не разбираясь.
Федор кричал, от испуга, а Верка, отбивалась руками, подушкой, пища от боли, и растрепанная, убежала прятаться в чулан. Она закрылась на засов и сидела там тихо, присев за мешок с пшеницей, которую, кстати, Федор умыкнул для нее с птичника сегодня днем. Ему то она и выставила на стол бутылку красного. За проделанную работу.
Нина еще некоторое время ломилась в чулан с криками:
- Открывай, зараза. Попадись мне еще… – Но, не получив ответа, ушла, толкая своего благоверного в спину.- Иди, кобель драный. Я тебе еще покажу дома.
Верка, вышла из своего укрытия только тогда, когда услышала стук закрываемой калитки и удаляющиеся громкие голоса. Она подошла к зеркалу, рассмотрела свои побои, поправила прическу, провела вальяжно по крутым бокам, и довольная своим видом, принялась исправлять погром в комнате, учиненный стервозной Нинкой.
- И надо было из-за этого кобеля такие истерики чинить. Кому он нужен. Да он же и так мимо любой юбки не проходит. Можно подумать, он только ко мне ходит. И чего, этот идиот, бросил велик у калитки. Нет бы, за угол завести. – Она томно потянулась.
Верка жила одна. Не было у нее ни мужа, ни друга, одни самцы, кидающиеся страстно в ее объятия, оставляя дома жен – ледышек, вечно ворчащих, скандалящих и бубнящих. А она, женщина горячая, веселая, всегда в отличном настроении и боевой готовности. Такие о ней ходили слухи по поселку.
А она, между прочим, девушка честная, начитанная, училась в школе хорошо, техникум окончила, может поддержать любой разговор, знает наизусть стихи классиков, даже монологи из многих произведений, впрочем, мужчинам с ней некогда было разговаривать, всем нужно было одно: выпить, закусить и … «И» то и не было ни с кем, так, досужие домыслы и разговоры, бегущие по поселку. Но, попробуй отмойся от той грязи, которой тебя обливают злые бабьи языки. Да и мужики не лучше. Пытались некоторые отважные «самцы» воспользоваться своей силушкой, да сломать сопротивление стойкой барышни, но получив любым, подвернувшимся под руку предметом по голове, оставляли свои дурные намерения надолго. Зато в разговоре с мужиками вещали такие небылицы о своих подвигах, что у других челюсти висли и слюни текли рекой. После таких подходов к ней, они спешили к своим «коровам» домой, не солоно хлебавши, а она оставалась одна. Одинокая. И тогда она плакала в подушку, отдаваясь кручине, проклиная свою судьбу за одиночество, за наговоры. Шептала горестно в ночи все тайны обиженной и раненной души, обильно сдабривая ее потоком горьких соленых слез. А утром, вставала к зеркалу, осматривая стройную фигуру, и приведя себя в должный порядок, снова мило улыбалась. Улыбалась так, чтобы ни одна тварь, любого рода, не могла видеть ее глубоких душевных ран. От того бабы еще пуще точили зуб на Верку, поливая ее грязью, почем зря.
"И мужиков привечаю лишь только потому, что нужна сила мужская в домашнем хозяйстве: подремонтировать крышу или забор, за бутылочку водки, либо самогона. И отомстить всем бабам разом за наветы несправедливые. А пусть держат своих мужиков крепче, любят больше, чтобы их мужья сами и не думали бежать к таким «шалавам», как я. А раз не могут удержать: то нате вам, кушайте, не обляпайтесь. Я покажу вам их гнилое нутро. Ха-ха. А теперь живите с вашими христопродавцами, вымазывайтесь в грязи вместе со мной!"
Так думала Верка, протирая стол от пролитого вина.
- Милый Сашка. Ну почему ты тогда так сделал? Как же я тебя любила. Умереть была готова ради тебя, а ты, прямо на свадьбе, с Катькой связался, моей самой лучшей подругой. – Она достала из- под клеенки фото своего несостоявшегося мужа с выколотыми глазами и целовала его нежно, потом бережно положила его обратно, погладила клеенку рукой, и, встряхнув головой, вернулась к реальности.
А она была такова, что была необходимость срочно ехать в район в БТИ, оформлять документы на участок и дом, доставшийся ей от родителей. Завтра и поеду. Решила она, а сейчас фильм начинается.
- Ой, здорово Верка, - встречали ее возгласами бабы утром, уже наслышанные о вечернем скандале, - что, далеко ли собралась, а вырядилась то как, словно царица Савская, - оглядывая ее с ног до головы, завидуя статной фигуре, продолжали они, - что, будешь теперича районное начальство соблазнять, дома то уже всех распробовала? – Они, не стесняясь посторонних людей хохотали, когда она вошла в автобус.
- Нет еще не всех, еще вон Митрич остался, да Петька хромой. Только они уж стары для нее. – Вторила другая.
- А ты Петровна не думай, она и стариков на уши поставит. Ха-ха-ха. - Скалились они на Верку.
Верка улыбнулась для порядка, показывая свои ровные белые зубы, оплатила проезд и прошла невозмутимо, в самый конец автобуса, стараясь пропускать обидные слова мимо ушей. Разборки с дурными бабенками сегодня не входили в ее планы. Впрочем. Такие нападки стали частью ее жизни, она давно привыкла к ним, да и куда идти, чтобы не видеть ни этих баб, ни их паршивых мужиков, распускающих слюни при ее всегда аппетитном виде, ни своей заклятой разлучницы Катьки и ее мужа Александра.
В БТИ была огромная очередь, которая двигалась с черепашьей скоростью. Кто оформлял документы, тот знает, какой стойкостью и выносливостью необходимо обладать, чтобы дойти до заветного окошечка. Все держали в руках папки с бумагами, разговаривали, охали, прислонялись к стеночкам, устав ждать стоя, и переживали, что очередь медленно двигается. Понимая, что сегодня ее план не удастся, она протиснулась сквозь толпу, распихивая локтями бабок, женщин, мужиков и с лету залетела к начальнику в кабинет.
Как фурия, явилась она перед его светлые очи, протягивая к нему руку с документами.
- Это что же такое у вас твориться. Пробиться же невозможно, мне скоро уезжать, а впереди еще человек пятьдесят.
- А я что могу сделать. Вы же видите, какая очередь. Приходите завтра.
- Завтра же будет точно такое же столпотворение, я сколько буду к вам ездить. Уже третий раз так, а мое начальство мне отгулы больше не даст. Посадите еще одного специалиста, чтобы в два раза очередь быстрее двигалась. Люди же есть в вашей конторе. Не уйду из кабинета, пока вы сами мои бумаги не примете.
- Женщина вы успокойтесь. Не надо нервничать.
- Не успокаивайте меня, ночевать буду здесь у вас, вот. – Она села на стул и бросила папку на стол. – И ничего вы мне не сделаете! – добавила она уверенно. - зато завтра точно буду первая в очереди!
Ее настойчивость понравилась молодому начальнику. Он потянулся к документам, и открыв папку просмотрел бумаги, изредка, поглядывая на суматошную просительницу.
- А что вы собственно хотите.
Она рассказала ему суть вопроса, он пообещал все уладить. Отнес документы в соответствующее окно, сдал девочкам и вернулся обратно.
- Идите домой, приедете через две недели.
- Спасибо, а можно я тогда тоже к вам зайду?
Молодой человек усмехнулся, но согласился.
Довольная своей расторопностью и находчивостью, окрыленная и свободная на сегодняшний день от дел, она весело побежала в парк, поела мороженое, посидела на скамеечке, зашла в универмаг, примерила пару, тройку платьев, и спокойно пошла на автобус.
Здесь ее ждала неожиданная встреча. Ба! Сам Александр, собственной персоной сидит у окна.
- Привет, Верка!
Она глянула на него исподлобья и хотела пройти мимо, но он уцепился за ее руку и дернул к себе так, что ей пришлось сесть рядом с ним.
- Что- то ты не рада нашей встрече. Небось, совсем забыла, как таяла в моих объятиях, может пора напомнить.
- Пусти!
- Ну чего ты ерепенишься, разлюбила поди совсем, слышал других привечаешь в постели.
- Иди к Катьке своей, - отвечала она ему, отстраняясь подальше, ей не понравились его гнусные намеки и вальяжное поведение. – У тебя есть кого любить.
- Да она и так ждет, вот машина сломалась, пришлось на автобусе ехать, а то бы и не увиделись с тобой совсем.
- Ничего и не потеряли бы,- бросила она ему в лицо и пересела к тетке Марфе.
Он криво улыбался ей вслед.
- Красивая, стерва, годы летят, а она словно застыла, все такая же, с чужими мужиками шарахается, а меня побоку и тогда и сейчас. Надо бы ее навестить. – Он криво улыбнулся, отвернувшись к окну. В душе его бушевала буря. Любил он Веру крепко. Десять лет назад, он шел с ней к алтарю, а Катька, змея, спутала все карты. Мстила своей подружке, за красоту ее, за веселый нрав и улыбки. Ох как она улыбается. Любо дорого смотреть. Словно солнышко в окно заглядывает, радует своим теплом. Умеет эта девчонка не показывать людям свое настоящее внутренне состояние, прячет его далеко внутри. Вот и сейчас также. Душа плачет, сжимается от обиды, а она улыбается и гордо несет себя среди людей. Жаль, что так получилось тогда. Ох как жаль. А все Катька, всегда завидовала ей. Вот и совратила жениха чужого прямо на свадьбе. Знала, что Вера его ищет и полезла целоваться, да не просто, так, а завалила его на диван прямо в зале, а что ему оставалось делать, не драться же с чертовой бабой. Двух зайцев сразу убила па… Пару нашу разбила, а потом заставила жениться на себе. Вот, маюсь теперь с ней столько лет. А она змеей оказалась, пилит и пилит каждый вечер, да еще и жалуется на каждом углу, как ей трудно живется со мной. Замучила до смерти. Ушел бы от нее давно, да сынок держит. Жаль, пацана без отца оставлять. А Верка, чудо! Как хороша!
Прошла спокойно неделя. Постепенно улеглись волнения, страсти и разговоры. Вера полола грядки в огороде, когда услышала за спиной.
- Хороша. Даже с тяпкой остаешься королевой.
Она оглянулась. Александр стоял во всей красе, весь в белом, с бутылкой шампанского и хиленьким букетиком астр. Он помялся немного для вида, махнул ей букетиком:
- Ну, что, пойдем, примем за нашу любовь? За встречу нечаянную!
- Чего?
- Пойдем, говорю, выпьем за нас с тобой. – Снова повторил он, уже погромче. – Ну и все такое.- Масляная улыбка осветила его слащавое лицо.
- А пойдем, я тебе сейчас покажу и шампанское и все такое! – она летела за ним с тяпкой, - Я тебе покажу!
Перескакивая через грядки, несся он опрометью со двора к калитке, споткнулся о лестницу, еле удержался на ногах, потеряв равновесие, и вылетел к своей машине, уронив бутылку на землю. Она со звоном разбилась, жидкость с шипением впитывалась в землю, сверкая на солнце. Он яростно бросил туда же букет ни в чем не повинных цветов и сел в машину, с криками:
- Дууррра, как была дурой, так и осталась. Правильно говорят, что горбатого только могила исправ… .
Последних слов она уже не слышала из-за рева мотора, отъезжающей машины. Ей хотелось реветь от обиды, что даже Сашка, принимает ее за местную проститутку, и смеяться одновременно. Как он здорово летел, хватаясь за землю, чтобы не упасть. Удалось же ему подняться невредимым. Вера присела на скамейку у забора.
- Все хорошо у вас? – прозвучал над ее ухом вопрос. Она обернулась и увидела районного начальника. - Помощь нужна? Я смотрю, у вас тут такие страсти кипят.
- Вам то что?
- Да я, собственно проезжал тут мимо, и захватил ваши документы с собой. Все готово. Вот тут только распишитесь внизу, - он подал ей папку с бумагами.
- А! Ну, тогда пойдемте в дом. Чай будете?
- Не откажусь.
В доме было чисто, тихо, уютно, спокойно. Она мыла руки и ставила чайник на плиту. На столе появились конфеты, булочки, бутерброды с сыром.
- А может, вы кушать хотите? – Немой вопрос застыл на ее лице.
- Вы знаете. Я бы не отказался и от еды. Полдня уже колесю по всему району.
Борщ был восхитителен. Да с домашней сметанкой.
- Безумно вкусно!
- Как, как? Безумно? – Она искренне смеялась.
- Вот вы смеетесь, а я домашней еды уже сто лет не ел. Все столовки, столовки.
- Что же ваша жена, совсем не кормит, не заслужили? – Она прыснула в кулак.
- Да, нет. Просто мы давно уже разошлись и я живу один, с дочкой. Так, пытаюсь сам готовить супчики, кашки, но у меня плохо получается, это небо и земля по сравнению с вашей восхитительной едой. Вы волшебница! И это неоспоримый факт, – он вытирал рот салфеткой, не переставая ее нахваливать. А она смотрела на него пытаясь разгадать его намерения. Такие слова просто не говорят.
-Да? – только и смогла выговорить она. – Тогда пейте чай.
Горячий чай со смородиновым листом, наполнил ароматом кухню.
- Божественно. – Опять произнес он, закатив глаза вверх. – Сегодня одни сюрпризы у меня.
Вера смеялась от души над простодушными словами этого городского парня. А он не сводил с нее глаз.
- Какой у вас замечательный смех и голос, волшебный, словно ручеек бежит. Так великолепно и хорошо у вас, но мне пора ехать. Дочку из садика забирать. Благодарю за вкусный ужин.
Он вышел из дома и поспешил к машине. У калитки Вера догнала его:
- А документ? – Она протянула ему лист, он взял его в руки и посмотрел прямо в глаза. Остановился в замешательстве, и пропал.
Очарована, околдована,
С ветром в поле когда-то повенчана.
Вся ты словно в оковы закована,
Драгоценная ты, моя женщина.
Звучало в его ушах. Он быстрым шагом дошел до машины и уехал…
А она осталась, одинокая, печальная, но уверенная, что он вернется к ней обратно. Она чувствовала это всем своим нутром: и сердце билось по – другому, и екнуло, там глубоко внутри, где, наверное, находится наша душа, отметив себе неуловимые нотки любви и взаимопонимания.
Она входила в дом очарованная, влюбленная, подошла к столу, вытащила фото своего Александра и даже не взглянув на него, порвала на мелкие кусочки. Потом бросила их вверх и они разлетелись по кухне, падая на пол.
Она долго смотрела в окно, повторяя про себя:
Ты пришел, ты нашел, все решил,
И душа засмеялась игриво,
И дождаться хватило мне сил,
Той секунды, что жизнь изменила.
Она улыбалась своим новым мыслям, и знала одно: старая жизнь закончилась, начинается новая.