24 февраля 2022 мой прежний мир рухнул. Началась война. Тяжёлая. Ожесточённая. Затяжная. Я в неё не верила. И даже, когда она началась, я всё равно не верила. Я предпочитала думать, что всё закончится завтра. И так каждый день. Завтра всё закончится. Даже когда не стало света, воды, газа, всех видов связи я всё равно думала, что завтра всё закончится. Даже когда начались сильные прилёты по всей округе и люди стали гибнуть, когда я думала, что весь дом сейчас взорвётся, и я умру тут под завалами, так много всего ещё не сделав. Я всё равно думала, что скоро…совсем скоро…И каждый раз вопрос себе : « Что я буду делать, когда всё закончится?» « А что ты будешь делать, когда всё закончится?» Начинаешь переосмысливать свою жизнь. Но тогда мы ещё не знали, что наших домов не станет, что наши друзья, знакомые, коллеги и множество людей, которых мы знали, уйдут из жизни…Это были 2 недели полных ужаса, страха и какого-то кошмара. Все магазины и аптеки были вскрыты. Каждое утро, день и вечер нужно было бегать на костёр и готовить еду. Каждый день ты смотришь в лицо смерти. Снаряды ложатся кругом, и ты не знаешь, настигнет ли один из них тебя или нет. Температура на улице была -10, а в квартире+8. Вокруг рушились дома, гибли люди, уничтожалась вся наша инфраструктура, с каждым днём бои становились всё ожесточённее, охватывая всё, все районы. Тогда я стала говорить о возможной эвакуации. Каждый день нужно было выживать. Картина стояла мрачная. Множество домов были без стёкол, во многих дворах были воронки от снарядов. Истории других людей повергали меня в ужас. Я снова и снова настаивала на эвакуации. Дальше стало хуже. Прилёты начались в опасной близости. Стёкла посыпались в нашем доме, и теперь уже стало гораздо холоднее. Я уже не просто настаивала, а истерически кричала про срочную эвакуацию. На тот момент мы уже знали, что множество людей под обстрелами на своих машинах выезжают из города и их всех пропускают. Мы, конечно, не знали, куда они все выехали, и как сложилась их дальнейшая судьба, все ли живы, но была информация о том, что зелёного коридора нет, и что люди едут на свой страх и риск и что некоторые колонны расстреливали. Это было самое ужасное. Я же была убеждена, что не всё так плохо, что мы сможем проехать. Я видела это все дни войны. Я чётко видела себя в другом месте, отогретой и вымытой, в тишине. Я знала, что мы выберемся, нужно только уехать.
Не было покоя. Не было тишины. Постоянный стресс. Я не помню, когда меня смаривало в сон в 21:00. В это время уже все хотели спать, поэтому мы рано ложились, натягивая на себя множество одеял. Погода и не думала теплеть. Через какое-то время я начинала отогреваться под одеялами и могла снять носки. Всё это казалось бесконечным, немыслимо долгим. Каждый день- день сурка.
Мы всё же решились на эвакуацию на свой страх и риск. Я волновалась. Я молилась. Мы всё молились, собирая вещи. Нас предупреждали, что будут опасные места, где нужно будет ехать очень быстро. Нас образовалось где-то 8 машин. Мы все решили покончить с этим мучением и уезжать. Я читала молитвы, мантры и обращалась к маме. Мы поехали, но проехав совсем чуть-чуть, мы увидели машину, из которой выглянул мужчина и остановил нас всех. Он сказал, что дорога через центр вся заминирована, никого не пропускают. Мы все остановились. Наша машина стояла самая последняя в ряду, и я стала очень сильно нервничать. Начались обстрелы. Я начала нервничать ещё сильнее. Мужчины довольно быстро приняли решение ехать другой дорогой. Мы все снова поехали. Ехали очень быстро. То, что я увидела, повергло меня в ужас. Кругом одни руины, колоссальные разрушения. В некоторых районах домов не было вообще. Бедные уцелевшие люди просто стояли у дороги. Тяжелейшее зрелище. Всё разрушалось. Мы продолжали ехать очень быстро. Мы летели. Я молилась, чтобы никакой снаряд не попал в нашу машину, в нашу колонну, чтобы мы все доехали в безопасности. Мы летели очень быстро. Зрелище было ужасающее. К нам стали присоединяться другие машины, которые тоже летели за нами. Таким образом, пролетев весь опаснейший участок, мы приблизились к очень длинной веренице машин. То был выезд из города. Только там, остановившись и став в очередь, мы смогли выдохнуть. Только там наши люди повыходили из машин, осознавая, что все живые. Мы все проехали живыми. О, Слава Богу! Нам удалось выехать из города. Удалось найти прибежище в близлежащем посёлке на побережье, где хозяин пансионата разрешил нам всем поселиться в разных номерах. Там были кондиционеры, горячая вода, газ, свет, Интернет, магазины. Там было всё необходимое. И там была тишина. Лишь отдалённо мы продолжали слышать взрыв снарядов… Здесь всё было спокойно. Здесь наконец-то мы смогли выдохнуть. Я смогла лечь на кровать и спать всю ночь, не просыпаясь постоянно от разрывов снарядов, раздираемая холодом и страхом. Так много людей осталось в городе и ни про кого мы ничего не знали. Но мы выбрались. И прожили так достаточно долго, пока в нашем городе полностью не прекратились военные действия.
Это был жёсткий опыт. Переосмыслила ли я свою жизнь? В какой-то мере да. Теперь я стала ценить электричество, газ, воду, связь, тишину, спокойствие. Все блага цивилизации, которые раньше воспринимала, как должное. Я поняла настоящую ценность мира, ценность отношений и их хрупкость, особенно во время войны. Люди могут сплотиться или же навсегда разделиться. Дай Бог, чтобы везде был мир, чтобы дети росли счастливыми, чтобы старики спокойно жили на пенсии, молодые люди шли к своим целям, влюблялись, создавали семьи.… И пусть наступит мир!