По небу проложены тысячи звездных трасс, поёт под гитару шпана марсианских улиц. Писатель Морковкин на стуле сидит, сутулясь. Избыточность слов породила усталость фраз. Труба за немытым окном производит смог.
Когда-то Морковкин, такой неплохой прозаик, почувствовал, что вдохновение ускользает, но с этим поделать, увы, ничего не смог. Буквально недавно, не далее, как в четверг, в газете прошлись по Морковкину патриоты. Потом на портрете Морковкина ели шпроты (сей факт окончательно в ступор его поверг).
И дело не в том, что закралась неточность в текст, и даже не в том, что в сюжет просочились дыры, а в том, что Морковкин писал про уют квартиры, про ветхий диванчик и кучу подобных мест. И не было в тексте Морковкина звуков труб и не было страшных злодеев. Нестрашных тоже. Ведь ты же не гений, Морковкин. Пиши, что должен. Иначе ты призрак, Морковкин, иначе труп. Ты мерзкий Морковкин, и нет у тебя души. Ты глупый никчемный томящийся обыватель. Наверно, сейчас ты лежишь, развалясь в кровати. Ты лучше бы встал и чего-нибудь совершил.
По небу проложены тысячи тёмных троп. Строителям оных ни выслуги, ни страховки. В космическом доме скучает старик Морковкин, достаточно вспомнить, что циник и мизантроп. Полковник космических войск, забалуешь тут.
Фуражка сидит на полковнике как влитая.
Читает земного Морковкина и рыдает, поскольку диван, и торшер, и вообще уют. А если бы кто-то сказал ему: дорогой, Морковкин бездарность, фамилию зря позорит, полковник нашел бы заветный абзац про зори, про бабушку Дуню. Про теплый пирог с иргой.
Полковник в свободное время (оно же есть) любимые книги легко продвигает в массы, уже подбирает писателю залы Марса. Искать помещение — это, конечно, жесть.
Морковкин-писатель сидит, кулаком грозя.
На небе его постоянно читают, ибо создатель бестселлера, светоч, апостол, глыба, талантлив, как дьявол.
Но верить ему нельзя. Когда на планете такая вот красота, такая вот нега, такое вот поднебесье — то люди другие, а эти, хоть ты убейся, не видят, не помнят, не слушают ни черта.
Полковник и выпить горазд, и болтать горазд, и самое сильное в городе биополе. Полковник вздыхает: Морковкин фантаст, не боле. Вы знали про котиков? Всё-таки он фантаст.
Над крышей писателя — синий небесный свод. В башке у Морковкина — яблоки, дыни, цапли. Пошло вдохновение. Парень не врёт ни капли. Сидит, потихонечку пишет, как он живёт. Да, нет в его новом романе богов войны. Летит звездолёт. Пахнет ладаном, пахнет смирной. Скучает за пультом полковник, похоже, мирный. Все мёртвые живы. Все грешники спасены.
Стих: Наталья Захарцева (Резная Свирель)