На протяжении всей своей карьеры Айвазовский все чаще подвергался критике со стороны сторонников реалистического стиля, разрабатываемого молодым поколением русских художников, в авангарде которого был Илья Ефимович Репин, удостоенный звания академика в 1876 году, к тому времени успех Айвазовского был прочно закреплен. Репин, однако, представлял растущее общественное сознание среди некоторых русских художников. Сравнивая знаменитую картину Репина "Бурлаки на Волге" (1870-73) с"Сошествие Ноя с Арарата" раскрывает не только их темпераментные различия, но и то, почему работы Айвазовского представляли собой консерватизм, против которого активно выступали Репин и другие. Бурлаки Репина - настоящие крестьяне в русском несентиментальном монолитном пейзаже. Люди на картине Айвазовского - это не просто библейские персонажи, это мечтательное представление Айвазовского о его собственных романтизированных армянских корнях в сочетании со смутным ориентализмом, который смотрел на старый Константинополь и за его пределы для ощущения нетленной идентичности. В то время как поколение Репина искало новую идентичность и новый художественный реализм, этически приспособленный к социальным реалиям меняющейся России, Айвазовский создал сотни подобных картин, которые стремились убежать от этих неопределенных реалий в мир мифических достоверностей, для которых библейская символика была удобным средством.
Иллюзия, которую Айвазовский создает здесь, вокруг ветхозаветной истории о Ное и его семье, уводящих животных из постпотопного места упокоения их ковчега, - это общее прошлое, поддерживаемое предположительно вечными истинами и не искаженное перспективой радикального человеческого несогласия с этими истинами. Это подразумеваемое послание успокоило бы многих поклонников Айвазовского в то время, но стало бы проклятием для тех, кто, как Репин, считал, что ответственность искусства в России заключается в том, чтобы подвергать сомнению, а не успокаивать.
Холст, масло