Как же здорово общаться с новыми людьми без алкоголя! Прекрасный разговор с врачом не оставил никакой головной боли. Они выпили по две чашки чая — и разошлись, довольные. Но едва Николай Сергеевич пересёк порог своего дома, тут же раздался телефонный звонок.
— Колёк, — услышал он знакомый голос в трубке. Звонила Нина Фёдоровна. — Тебя уже отпустили?
— Да, — ответил бывший депутат. — Более того: меня даже не задерживали.
— Слушай, сынок… — сказала Фёдоровна. — Мы тут с бабулями посовещались. Плохо, что ты вот так — один живёшь. Такой мужчина драгоценный — и один. Нехорошо это, не по-христиански.
— Живу не тужу! — ответил бывший депутат. — Отлично мне одному, Ниночка Фёдоровна.
— Нет-нет, — начала спорить бабушка. — Есть у нас женщина в селе хорошая. Ну как — женщина? Девчонка, если разобраться. Молодая, только жить начала.
«Что это такое? — с ужасом подумал Николай. — Провокация? Подстава? Уже и сюда проникли конкуренты? И как себя вести в такой щекотливой ситуации?»
— Благодарю, — ответил Николай. — Но я вынужден отказаться от такого заманчивого предложения…
— А мы уже её отправили! — сказала Нина. — У неё сегодня выходной как раз. Трудится на нашей ферме… Водителем.
— Водителем? — переспросил бывший депутат.
— Да, только простой у неё! — прокричала бабушка. — Сломалась машина, чинить некому. Не ляжет же она под неё, в самом деле?
Он хотел сказать, что профессия — неженская, но промолчал. В конце концов, не от хорошей ведь жизни люди делают то, что им тяжело и даже вредно. Воображение нарисовало хрупкую девушку, которая храбро влезает в огромный «ЗИЛ» или «ГАЗ». И пытается его оживить, но безуспешно.
— Ага, — ответила Фёдоровна. — Ты уж не выгоняй, Колёк. Ты уж пройдись с ней по деревне. Глянь, пришла уже, али нет?
Николай Сергеевич посмотрел из окна. Возле калитки стояла высокая женщина — кровь с молоком, робко переминалась с ноги на ногу. Со спины было не разобрать, сколько ей лет. Конечно, не его целевая аудитория. Но почему бы не прогуляться? В конце концов, в деревне у него немало свободного времени. Николай решил позвонить Арсению, чтобы спросить совета, но политтехнолог не брал трубку.
— Ладно, — подумал бывший депутат. — Пройтись можно. Главное — чай не пить, а то я уже смотреть на него не могу.
Женщина смотрела на него с интересом. Она улыбалась — бесхитростной улыбкой, которую примеряют на себя дамы, чтобы прикинуться простушками. Николай тоже решил быть вежливым.
— Здравствуйте, — сказал он. — Меня ждёте, что ли?
— Ой, доброго дня, — ответила она. — А меня — Таня зовут. Это у вас что, курочки? Вот эта ничего, а вторая хромает. Лучше её на суп пустить. Супчик любите?
Они провели вместе остаток дня: гуляли по деревне, ели мороженое, любовались закатом. Дом Татьяны, как выяснилось, был совсем близко — метров двести по прямой. Николай давным-давно не общался с простой женщиной. В его окружении были модели, бизнес-леди, банкирши, да и просто целеустремлённые дамы. Нарезав несколько кругов по деревне, подходя к дому новой знакомой, они остановились.
— Может, вы и мне, того… — улыбнулась Татьяна. — Как бабушкам своим. Ну…
Она ждала, что Николай Сергеевич покраснеет или смутится. Но нет, москвич весь просиял. Как будто бы он и ждал, чтобы по всей деревне шла молва о его интересе к старушкам. Прямо зарделся весь.
— А почему бы и нет? — ответил он. — Но не сегодня… Сегодня я уже устал. Может, завтра?
Он был довольно красив, и она, в свои тридцать пять лет, тоже была очень симпатичная. Только в глазах — невысказанная грусть. Николай заглянул в них и увидел тоску России. Таня всю жизнь ждала мужчину: не принца, а просто любящего человека, который умеет слушать и слышать. Но при этом — наслаждалась каждым мгновением и улыбалась. Увидеть тоску можно, только если хорошо вглядеться в душу.
— Я так хорошо время провёл, — сказал бывший депутат, провожая Татьяну. — Так поговорили интересно…
— Так может в гости? — с надеждой спросила женщина. — Зайдёте?
Николай испытал тоску. Дело было не только в ее молодости, красоте и обаянии. Ведь он здесь не отдыхает и даже не убивает время. Николай — работал, а его политтехнолог воплощал в жизнь амбициозный эксперимент. Ему сорок семь лет, в конце концов, времени на раскачку практически нет.
— Не в этот раз, — вздохнул он. — Может, в следующий.
— Как знаете, — ответила Татьяна с улыбкой.
Николай Сергеевич сразу понял, что женщина на него не обиделась. Она была из тех людей, которые умеют быть счастливыми. В этом не было ничего особенного, но именно это и привлекало в ней. С этой женщиной было легко общаться. За разговорами он и не заметил, как пролетел день.
Прощаясь, она сказала:
— Приходите ко мне еще.
Две недели жизни в деревне помогли политику полностью перезагрузиться. Или дело в полном отказе от алкоголя? Теперь он просыпался сам — вместе с рассветом, колол дрова, гулял — наслаждался жизнью. Дела отодвигались всё дальше и дальше, было трудно заставить себя суетиться. В конце концов, в чём смысл жизни внутри гонки, если она перестала приносить удовольствие? Чтобы отвлечься от таких мыслей, бывший депутат решил поговорить с кем-нибудь из тех, кто продолжает суетиться и покорять вершину.
— Как идёт процесс? — спросил Николай Сергеевич, связавшись с Арсением в Telegram.
— Всё бодро, — ответил политтехнолог. — Ударили, как говорится, из всех орудий. Не буду перечислять… Старушки не утомили?
— Ну, так…
На самом деле, Николаю было неловко признаваться, что ему очень нравятся бабушки. В их лице он нашёл великолепных слушателей и собеседников. Он поражался сам себе, как быстро переключился с ненужной московской роскоши на непритязательный сельский быт.
— Смотрите, Николай Сергеевич, — говорил Арсений. — С утра как дрова пойдёте колоть — так изобразите рёв, как будто с мамонтом дерётесь. И побольше жизни, побольше.
— Что, просмотров мало? — недоверчиво спросил бывший депутат.
— Нам надо больше вирусных видео! — рубил политтехнолог. — Скоро к вам потянутся ходоки. Они будут искать бункер под старым домом, прислугу… Надо, чтобы они все там расписались в собственной никчёмности.
— Ладно. Всё, мне некогда, надо курочек кормить.
Одна из сердобольных старушек дала ему двух несушек, чтобы каждое утро Николай мог лакомиться свежими яйцами. На самом деле, возни с этими пернатыми было немало. Теперь утро начиналось не только с колки дров, но и зерна. В сельском магазине вчера он купил по килограмму пшеничных и кукурузных хлопьев. Продавец уверял, что на неделю хватит.
— Цыпа-цыпа, — сказал Николай, подзывая своих несушек. Одну он назвал Ряба, а вторую — Цыпа.
Спина ныла и как будто требовала отправить её на почётный отдых. Всё-таки Николай Сергеевич вчера слишком рьяно взялся за колку дров. В конце концов, ему уже не двадцать лет: нужно быть осторожнее. Если бы он сидел в Москве, на своей даче, можно было бы вызвать врача. Он бы осмотрел, сделал массаж, снял бы боль. Но здесь, в Ивановке, ему пришлось действовать своими силами.
Кое-как натёр поясницу мазью, а потом — сделал прочную повязку. Отпустило, полегчало. Вдруг он вспомнил, что новая знакомая вчера хвасталась ему, что окончила курсы медсестры. Должно быть, если она натрёт ему спину мазью эффект будет лучшим. Тем более, она сама вчера намекала на гости.
— Татьяна, привет, — сказал Николай, позвонив ей. — Ты на работе или выходная.
— Выходная, — ответила девушка. — А что?
— Спина болит — спасу нет. Поможешь мне?
Собираясь в дом к Татьяне и держась за ноющую поясницу, Николай искал подходящий подарок. В конце концов, неудобно навещать женщину без презента. В конце концов, отыскал среди памятных сувениров индийское зеркало: подарили коллеги из Азии. Красивое.
— Танюша, добрый день! — сказал депутат, переступая порог. — Ты в курсе, что завтра у меня будет сразу десять старушек?
Их встречи стали регулярными, и поясница Николая больше не беспокоила.
Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение - лайк и подписка))