Олег не стал ждать мобилизации, а сам пошёл в военкомат.
- А ты о нас с сыном подумал? – кричала в отчаянии Светлана, когда муж пришёл домой и сообщил, что собрался участвовать в спецоперации.
- Пусть кто-то другой воюет, так? А я что, не мужик? У всех семьи и дети. Как я потом буду смотреть в глаза тем, чьи мужья и сыновья погибали, пока я отсиживался дома? Да я ради вас иду. Всё будет хорошо, не плачь, – уже спокойнее говорил Олег.
Всю ночь они со Светланой разговаривали. Олегу и самому было тяжело покидать их уютную квартиру, жену и сына. Но он был уверен, что поступает правильно. По-другому просто не мог. Он никогда не был трусом и не собирался им становиться сейчас. Света плакала, а он успокаивал ей и обещал, что обязательно вернётся.
- Ты мне веришь? – Олег заглянул в покрасневшие от слёз глаза жены.
Верит ли она ему? Конечно. Он никогда не давал ей повода сомневаться в его словах. Но он идёт на войну, войну без правил. А это совсем другое дело. Там стреляют и убивают. По телевизору она много чего уже видела. И Светлана снова начинала плакать.
- Ты утопишь нас обоих в своих слезах. А твоя мама избалует нашего сына. Я просто не могу этого позволить. Из нас двоих один обязательно должен выжить. И это буду я, потому что мне кажется, ты никогда не перестанешь плакать, - шутливо сердился Олег и обнимал жену.
– Видишь, какой я эгоист? Ну успокойся. Я хочу, чтобы Матвей никогда меня не стыдился. Пример отца и всё такое…
- Олег, тебе больше всех надо? Дождался бы повестки. У нас в стране есть профессиональные военные, армия… - стояла на своём Светлана.
- Что ты такое говоришь? Повестку могут и завтра принести. Один день ничего не изменит. Не могу я спать спокойно, когда другие воюют. Да пойми ты, Светка, я иду не умирать, а победить.
Потом Светлана часто вспоминала этот их последний ночной разговор. Тогда слова Олега казались ей пафосными. Наслушался призывов и повторяет. Но в душе понимала, что он прав. Она не полюбила бы его, если бы он был другим. Ей оставалось ждать его верить, что он вернётся. А другие мысли она гнала прочь.
Успокаивало её одно, что первое время Олег проходил подготовку и пока с ним точно ничего не случится. Он даже звонил ей. Бодро говорил, что всё хорошо, что любит их с сыном.
А она надеялась и мечтала, что спецоперация закончится и мужу не придётся воевать. Но через месяц Олег позвонил и коротко сказал, что уезжает. Предупредил, чтобы не волновалась, если не сможет звонить. Что очень любит.
Потянулись долгие дни ожиданий. Светлана боялась пропустить новости по телевизору. То они вселяли в неё надежду, то наоборот, выбивали опору из-под ног. Светлана вздрагивала от звонков в дверь, со страхом подходила к почтовому ящику. Хорошей новостью было то, что не было никаких писем, сообщений. Когда звонила мама Олега, они почти одновременно задавали один и тот же вопрос: «Есть ли какие новости?» Отсутствие новостей уже было хорошей новостью. Значит, живой.
- Он живой, я чувствую. Олег обязательно вернётся, - успокаивала Светлана маму Олега.
Эти слова давались ей нелегко. Но говоря их, она и сама начинала в них верить.
Дни тянулись медленно, ни на секунду не отпускала тревога за мужа. Светлана еле сдерживалась, чтобы не расплакаться, когда кто-нибудь из коллег или знакомых спрашивал про Олега.
Светлана никогда не была верующей, хоть бабушка настояла крестить её в детстве. Мама говорила, что бабушка даже брала иногда Светлану в храм. Но она, конечно, этого не помнила. А теперь некого спросить. Бабушка давно умерла.
Однажды, устав от переживаний за Олега, Светлана зашла в храм. У кого же ещё просить помощи и поддержки, как не у Бога? Поставила свечки, долго стояла перед большой иконой Богородицы. Ей казалось, что женщина её лучше поймёт. Своими словами рассказывала, что у неё на сердце. Умоляла спасти и уберечь мужа, дать ей силы верить и не сомневаться в его возвращении.
Какая-то старушка увидела её слезы, подошла и спросила, что случилось.
- Муж на Украине, - ответила Светлана коротко.
Старушка охнула, озабоченно покачала головой.
- Ты верь, доченька, она слышит и поможет. Ты только верь и молись. Этим и спасёшь своего мужа, успокоишь свою страдающую душу.
Светлана была ей благодарна, что не стала расспрашивать, просто сказала слова поддержки и отошла. Стало немного легче. Днём заботы и работа всё-таки отвлекали, а ночами она лежала без сна. О плохом старалась не думать, а как отключить мозг? Купила молитвенник в храме, пробовала читать. Вроде простые слова написаны, а непонятные, какие-то исковерканные. Выбирала более понятные молитвы. Они западали в душу, застревали в памяти. По дороге на работу, в магазин Светлана повторяла их про себя.
Бессонными ночами брала в руки молитвенник, чтобы отвлечься от терзавших душу мыслей, и читала, пока книга не выпадала из рук. Устав от малопонятного церковного языка, Светлана забывалась тревожным сном. И ей казалось, что Олег чувствует, слышит её, не мог не чувствовать, что она молится о нём.
- Мам, а учительница сказала, что у Лены Сосновой отец погиб, – придя из школы, сообщил новость Матвей.
Света ахнула, прижала сына к себе и заговорила торопливо:
- Как жалко Лениного папу. Но наш папа обязательно вернётся. Всё будет хорошо. Я верю, и ты верь.
- А я слышал, как старшеклассники хватались, что их отцы уехали, чтобы их не взяли на войну. А почему папа не уехал?
- Потому что… - Светлана не знала, что сказать. – Он поступил правильно. Кто-то должен защищать нас с тобой, – сказала она, хотя не была в этом уверена.
- Я выросту и тоже пойду на войну, как папа. - Матвей гордо задрал подбородок.
Светлана вздрогнула. Тревога сжалось сердце.
- Нет, сыночек. К тому времени война обязательно закончится.
А сама подумала: «Не дай Бог. Только не Матвей. Он во всём берёт пример с Олега. Но я не переживу, если с ним что-то случится. Господи, не допусти! Пусть эта проклятая война закончится скорее. Пусть все вернуться домой живыми. Хватит уже воевать!»
А в начале февраля Олег вдруг позвонил и сказал, что едет домой. Светлана обрадовалась и растерялась, не зная, за что хвататься в первую очередь. Позвонила сначала матери Олега, потом своей, обрадовала. Побежала в магазин, накупила всего, наготовила. Были бы крылья, полетела бы навстречу мужу, потому что именно последние часы перед встречей оказались самыми долгими и невыносимыми.
Когда, наконец, Олег позвонил в дверь, казалось, сердце от радости выпрыгнет из груди. Уткнулась в его грудь, потом отстранилась, чтобы убедиться, что не привиделось, что вот он, рядом, живой, и снова крепко обнимала, боясь отпустить.
Да и не отпустит она его больше никуда!
Но через несколько дней Олег стал задумчивым и молчаливым.
- Что с тобой? – спрашивала Светлана.
- Не знаю. Стыдно. Я тут отсыпаюсь, а мои друзья там...
- Не пущу! – закричала Светлана. – Повоевал и хватит. Я не выдержу больше!
Однажды вечером Олег привёл домой своего знакомого.
- Представляешь, встретил случайно Вадима на улице. Мы вместе с ним проходили подготовку перед отправкой на Украину.
Светлана накрыла стол. Мужчины выпили, больше говорили о работе, о семьях, об участии в спецоперации бросали скупые сдержанные фразы. Она не мешала им и Матвея не пустила. Пусть мужчины пообщаются между собой.
Но Светлане позвонила мама и она отвлеклась. А Матвей тут же просочился на кухню.
- Пойдём, не мешай. Дай им поговорить, - попыталась Светлана увести сына.
- Да ладно, пусть сидит с нами. Он же мужчина. Мы ничего такого не говорим. По телевизору, небось, и так всё видел, - сказал Олег и потрепал сына по стриженому затылку.
- А вам было страшно? – спросил любопытный Матвей.
- Там об этом не думаешь. Просто делаешь своё дело и всё, - сказал Вадим. – Злость придаёт сил, отгоняет страх. Страшнее видеть слёзы детей.
Мужчины выпили и помолчали.
- Мы брали небольшой населённый пункт. Большинство домов были разрушены. А в сохранившихся целыми закрепился противник, - начал рассказывать Вадим.
- Когда мы через два дня взяли посёлок, не увидели ни одного целого дома, ни одного мирного жителя. Ушли все. Идём по посёлку, и вдруг из руин одного дома дедок выходит. Помогите, говорит, в погребе жена с внуком остались. Мне одному не разгрести завал.
Мы не поверили, что кто-то мог выжить в погребе, тем более, если притока воздуха нет. А дед настаивает, просит помочь, не отпускает нас.
Рассказал, что многие ушли из посёлка, а они остались. Когда стали бомбить, спустились в погреб. Схватили, что под руку попалось, а про воду не подумали. Когда наступило затишье, он с дочкой вышел за водой к колодцу.
Набрали воды, назад пошли, а тут прямо на дом снаряд упал. Одни развалины остались. Некуда возвращаться. А в дочку осколок снаряда попал. Лежит вся в крови. Дед правильно решил, что снаряд дважды в одно место не попадает, вот и спрятался в развалинах дома.
Дочка убита, а жена с внуком в погребе остались, не знает, живы ли. Весь день и всю ночь так и просидел дед в развалинах, замёрз, бедняга. Когда нас увидел, подумал, что украинцы. Даже не испугался. Убьют и ладно. Вышел из своего укрытия, когда понял, что мы русские. Ну что делать? Жалко деда стало. Разгребли мы брёвна да кирпичи от печки. Еле вход в погреб нашли. Открыли, и я первым спрыгнул вниз.
Матвей затаив дыхание слушал Вадима, и как в кино видел старого испуганного деда, умолявшего русских солдат помочь спасти жену и внука.
- В нос ударил спёртый воздух. Темно, ничего не видать. Когда глаза привыкли к темноте, увидел в углу кучу тряпья. Подошёл и понял, что это не тряпки вовсе, а пожилая женщина лежит. «Живы?», - спрашиваю. Женщина услышала русскую речь и заплакала. Из-за неё показался мальчик лет семи.
«Родненькие, пришли, успели. Я уж и не надеялась», - приговаривала она. Мы их с внуком подняли наверх. Женщина ослабла сильно, на ногах стоять не могла. Мальчик не лучше. Дождались машину и отвезли всех их в госпиталь.
Всю дорогу она благодарила нас. Думала, что деда с невесткой убили, никто не найдёт их с внуком. Пробовала крышку погреба поднять, но та даже не шелохнулась. Тогда и поняла, что погребены они под домом.
Вот и не знаю, что страшнее – встретиться на поле боя с врагом или спасать из подвалов стариков и детей, видеть их слёзы, - вздохнул Вадим.
На кухне повисла тишина.
- Всё, хватит. – Светлана за руку увела сына.
- Не надо было при Матвее рассказывать, - упрекнула она мужа ночью.
- Да ладно. Ничего особенного. Мужик растёт, а не красна девица.
На следующий день Матвей шёл в школу с гордо поднятой головой. Жалко, что дал слово не рассказывать никому. А так хотелось перед ребятами похвастаться…
***
Отец воспитывает сына своим примером. Мужчина должен всегда помнить об этом. У Матвея отец настоящий мужчина, герой. Не сбежал, не спрятался, не струсил, а пошёл воевать, защищать страну, жену и сына.
А вот кто вырастет из того старшеклассника, отец которого сбежал от мобилизации, спасая свою жизнь?
Все мужчинам, кто взял на себя ответственность за наше будущее, посвящается. Низкий вам поклон, участники спецоперации.
Дай Бог вам всем вернуться живыми домой.
Ваши матери, жёны и дети ждут вас.
«Победу решает военное искусство, храбрость полководцев и неустрашимость солдат. Грудь их — защита и крепость отечества»
Пётр I
«Русские оказались достойными быть непобедимыми»
Наполеон Бонапарт
«Раз уж начал — побеждай»
Эрнест Хемингуэй