Продолжение истории новобрачных Яги и Кощея
Избушка, покачивая приоткрытыми ставнями, топталась прямо на парадной клумбе Кощеева дворца. Сам Бессмертный нетерпеливо переминался с ноги на ногу, предусмотрительно держась на расстоянии трёх избушкиных прыжков.
- Тьма очей моих, уж закат скоро, а ты никак не соберешься, - вздохнул Кощей, поглядывая на дверь избушки. Хоть Яга во дворец и перебралась, да и про куролапчатую не забыла, держала её рядом, иногда даже пшеном подкармливала. Все запасы Кощеевы извела, видано ли, по мешку за раз!
- Ты чего над душой стоишь? - раздался недовольный голос Яги. - Вот забуду чего, виноватить будешь!
- Так ты в своей избе ковыряешься, - резонно напомнил Кощей. - Чего ты там моего позабыть можешь?
- А лапти парадные?! Неужто не стыдно будет, коли в пляс босая пойду? Ступай, почахни, не стой над душой!
Кощей лишь головой покачал, да с места не сдвинулся. Ходил он уже, не успел и пары сундуков злата пересчитать, глядь, а благоверная уже над ступой колдует, уменьшает её, да в мешок старательно пихает. А на кой ей ступа-то, коли он у Ивана ковер-самолет на янтарные бусы для Василисы выменял? А вот самобранку Иван пожалел, говорит, Василиса баба умная, целыми днями над какими-то свитками да грамотами сидит, не хуже, чем сам Кощей над златом. Вот и спасается голодный Иван тем, что самобранка приготовит, от жены-то пока дождёшься!
Наконец распахнулась дверь избушки, на пороге стояла взлохмаченная Яга с чесночно-грибными бусами на шее. Принарядилась, стал быть. И платье на ней справное, то, что Кикимора шила: зелёное, тиной расшитое.
- Готова, душенька? - с облегчением вздохнул Кощей.
- Готова, - кивнула Яга. - Погоди, припомню, всё ли взяла... Гребень для волос взяла, лапти парадные прихватила, Баюн... Где Баюн?!
- А он нам зачем? - не понял Кощей.
- А я - мургонайзер, - важно мурлыкнул кот, запрыгивая на руки хозяйке. - Коли забудете чего, подскажу.
- И чего мы забудем?! - возмутился Кощей. - Сливок тебе налить?!
- А вот их, между прочим, уже забыли, - согласился Баюн.
Кощей только отмахнулся, перевёл взгляд на супругу, сияющую от счастья, и осторожно спросил:
- Душенька, а жилетка меховая тебе на морюшке к чему?
- Откель я знаю, вдруг там вечерами зябко? - фыркнула Яга.
- И то верно, - не стал спорить Бессмертный. - Купальник прихватила?
- Чего?
- Ну исподнее такое, мне вот давеча Баюн в журнале показывал... Чтоб спереди во, снизу во...
- Ох щас я кого-то за шкирку-то оттаскаю! - разъярилась ведьма. - Никак Баюн снова срамные журналы приволок?! Говорила я тебе, не пущай его к людям в библиотеку, натаскает всякого!
- Там такие девы замурчательные, - мечтательно вздохнул Баюн.
- Вот как дам хворостиной! - фыркнула Яга. - И тебе, и похабнику костлявому! Чтоб неповадно было!
- Да купайся ты хоть в лаптях! - взвыл кот, прячась за тощей Кощеевой ногой.
- Право, душенька, давай уже лететь, а то и к утру не доберемся. А ты хотела взглянуть, как на рассвете море солнце выплюнет.
- И то верно, - согласилась ведьма.
Она лихо подхватила мешок, сунула кота под мышку и по-турецки уселась на ковре. Кощей, кряхтя и поскрипывая костями, полез следом. Впереди был увлекательный медовый месяц.