Бывает, замечаешь в себе странноватую реакцию, любопытствуешь, что такое, тянешь за ниточку, а на том конце: «Ааааа!!! Нет, уйди, не смотри, здесь ужас-ужас-ужас!».
Ага, ясно. Консерву от стыдзавода завезли.
Как раз на днях дивный экземпляр в себе обнаружила.
А началось все с любопытства на тему, что же я вечно тревогу смутную испытываю, когда иду на назначенную встречу. Причем с человеком ли, с массажным салоном - неважно. Приближаясь к пункту назначения, чувствую, как сердечко делает неспокойное тыгыдык, и раза 3 обязательно проверю сообщение со временем, датой и адресом.
Заметила и стала исследовать. Вперед по любимой схеме - раскрутим фантазию. Давай бессознательное, твой звездный час, пугай меня полностью. Представим себе самый дурацкий, самый страшный вариант.
Оно и радо стараться, мы страшилки любим.
Вот придешь ты — говорит, — а там никто не ждет. Вот звонишь ты уточнить, а тебе говорят, что ты того этого, иди отсюда девочка, да в неприятном направлении.
(Речь исправлена, чтобы как-то упаковать в рамки приличия. Сильно исправлена)
Ну что за нелепость? Я хихикаю. А потом врезаюсь в воспоминание и понимаю, что такая невозможная нелепость со мной вообще-то происходила...
А внутри сразу: «А-а-а-а-а-а-а, шшшшшшш, не лезь, не смотри!»
Но я была бы не я, если бы не влезла. Консервы надо вскрывать.
Перед глазами образ меня-школьницы. Растерянной-растерянной. Вляпавшейся в неприятную шутку. Пришедшей на встречу и услышавшей в телефоне: «Аххаха, неужели ты думаешь, что с таким страшилищем кто-то захочет встречаться??»
(Речь исправлена, чтобы как-то упаковать в рамки приличия. Сильно исправлена)
Что же, подростковые шутки иногда глупы и жестоки. А подростковые ресурсы не всегда способны с этим справиться.
Тогда на меня обрушился слишком сильный шквал эмоций. Как по голове ударили, а что с этим делать неясно. Растерянность, боль, страх, стыд... Да, очень много стыда. Который тщательно законсервировал это неперевариваемое воспоминание.
Не говори никому! Это позор! Должна была догадаться, как-то изящно среагировать... Да черт его знает, что еще! Да слова из той самой речи звенели, вывалившейся как ушат помоев прямо в душеньку.
Все. Консерва стыдзавода готова. Кажется, я об этом вообще никому не рассказала. Никак не отреагировала. И практически забыла.
Законсервированное, оно не требовало от меня переваривания, но отдавало той самой смутной тревогой, даже спустя годы. И куда менее смутным ужасом, при попытках эту историю вскрыть.
Потому что там же такое! Страшное ужасное! Сты-ы-ы-ы-ыдное! Как можно сделать эту часть видимой?! Нет, нет, нет!
А если не вскрыть, так и будет травить потихоньку, консерва в банке не переваривается.
Но это действительно страшно. Напряжение зашкаливает.
Это похоже на прыжок в ледяную воду.
С высоты! В непрозрачную! В ядовитую! С пираньями! Да там вообще на дне Ктулха! — поддакивают напуганные внутренние части.
Трясет. Кажется, что прорвется нечто огромное, мощное, поглощающее.
Неудивительно, ведь это то, с чем однажды не хватило сил справиться. Но это мне-подростку не хватило. А сейчас выходит взрослая я и говорит: «Подержите мое пиво, сейчас разрулим».
И если вспомнилось — правда разрулим. Значит, хватает уже ресурсов. Значит, идем на страх.
Решиться.
Вскрыть.
Вспомнить.
Нырнуть.
Погрузиться в подробности.
Вынырнуть.
Выдохнуть.
Интегрировать.
Поделиться по возможности, стыд любит изоляцию.
Весьма вероятно, засмеяться от облегчения.
Потому что чудовища из консервов часто оказываются намного менее пугающими, если вытащить их на свет. А если еще в безопасном пространстве, да поделиться с кем-то теплым... Да самой себе не забывать быть тоже кем-то теплым... Тогда почти гарантировано это вот жуткое, страшное, невыразимое становится просто частью биографии. Узел развязывается...
Автор: Анастасия Браун
Психолог, Клинический психолог
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru