Прежде, чем приоткрыть завесу таинства психотерапевтического процесса в альянсе «клиент-психолог», я бы хотела уточнить значение понятия «исцеление» в психологической практике.
Его смысл многое определяет и дает верно понять как особенности практики психолога, так и специфику индивидуальной работы клиента над собой.
«Исцелить» ─ что значит; «исцелить» ─ это как?
Если мы обратимся к толковому словарю русского языка под ред. Д. Н. Ушакова, то увидим, что глагол «исцелить» соответствует глаголу «вылечить» (иными словами ─ сделать здоровым). Они синонимичны друг другу.
Но учитывая, что психолог ─ не врач, и согласно своей компетенции не вправе работать с психическим нездоровьем, то термин «исцеление» уже нельзя воспринимать буквально в психологической работе.
Психолог ─ не лечит.
Но если обратить внимание на однокоренные слова к глаголу «исцелить», то среди них мы увидим прилагательные ─ «целый» и «целостный». И тогда значение глагола «исцелить» уже не будет сводиться по смыслу лишь к реализации процесса выздоровления, доступного в качестве практики только врачу.
Оно расшириться до трактовок ─ «сделать целым», «вернуть целостность».
А такая интерпретация уже определяет суть психотерапевтического процесса, как помощь человеку в возвращении утраченной целостности его Я.
Как психотерапия восстанавливает целостность личности?
Люди обращаются за помощью в исцелении своей травмированной части личности (их, ведь, не приводит к психологу сильная, комфортная часть личностной структуры ─ с ней все Ок; она часть их функционального Эго, не создающая проблем).
Травмированная часть, как правило, долго остается «замороженной» в бессознательном, потому что когда-то (в момент получения травмы) она была вынуждена «отщепиться» от целостной личностной структуры и вытисниться за пределы Эго-сознания, чтобы Эго (центр личности; наши сознательные представления о себе) могло продолжить свое нормальное развитие без риска разрушения/дополнительной травматизации.
Из-за вытеснения/подавления травмированная часть даже со взрослением человека, к сожалению, все равно остается в стагнации ─ неразвитой, несепарированной, недифференцированной в автономную и зрелую составляющую по сравнению с другим функционалом личности.
А значит, она все еще находится в слиянии с родительским полем. Нуждается в материнском и отцовском влиянии, контроле, «питании», заботе, независимо от физического возраста человека.
Обычно эта потребность соответствует нуждам того возрастного этапа, в котором человек получил первичную травму (тут актуальны могут быть фиксации на том или ином этапе психосексуального развития).
Например, если старт травмы ─ в период с 3 (4) до 6 (7) лет, то согласно базовой теории психоанализа последствием может стать развитие Эдипова комплекса (в аналитической психологии он близок негативному материнскому комплексу у мужчин) или комплекса Электры (в аналитической психологии он близок негативному отцовскому комплексу у женщин).
И в первом, и во втором случае может фигурировать неудовлетворенная потребность, допустим, в нормальной идентификации с родителем своего пола, а также другие «растущие» из нее проблемы и дефициты личности.
Опираясь на специфику травмы, процесс терапии может представлять собой символическое «доращивание», «доразвитие» той подавленной, нарушенной части Я, «застрявшей» в инфантильной форме ─ до полноценной и функциональной, что в итоге позволяет сформировать необходимую целостность структуре личности.
Позволяет исцелиться.
Но не только посредством осознания найденной причины травмы можно прийти к результату (хотя, обнаружение и осознание предпосылок безусловно значимы в процессе). Этого, все же, будет слишком мало.
Необходимо проживание того, что так и не было прожито той «отщепленной» частью Я из-за ее вытеснения из общей структуры.
И сначала эту часть в себе нужно распознать, дать ей право снова стать компонентом своей личности.
Присвоить ее.
С позиции выстраивания отношений/динамики отношений терапевтический процесс (особенно на раннем этапе) во многом представляет собой получение недостающего опыта здорового «детско-родительского» контакта вместо того контакта, который был у клиента с его матерью и/или отцом.
Психолог часто выступает здесь, как замещающая родительская фигура.
Формируется атмосфера доверия, и клиент какое-то время опирается на психолога, как на наставника, как на психологический «костыль», получая при этом от него необходимый инструментарий для создания в будущем здорового контакта с собой и с другими приоритетно уже своими силами. Без символического «опекуна».
Клиент в этом опыте, словно, (пере-) проживает все свои нереализованные и неотреагированные в прошлом переживания, из личных детско-родительских отношений, в том числе; он, словно «переписывает» их в «чистовик» для себя, меняя свою картину мира, за счет чего ─ он взрослеет личностно.
И в какой-то момент (у каждого он может проявляться в индивидуальной динамике), когда клиент доходит (интро-) психически до определенной «точки роста», то наступает новый этап терапии, уже не аналогичный условному (пере-) проживанию детства, а аналогичный условному (пере-) проживанию пубертата.
Пубертат ─ этап протеста против влияния авторитетных фигур.
Психолог клиентом в этот период воспринимается, как правило, уже без прежней идеализации, свойственной началу терапии; у клиента может проявляться сопротивление.
А может происходить еще более аффективное реагирование: человек может «бунтовать» и обесценивать психологическую помощь, свой вклад в нее, а также труд психолога, дискредитируя его, как специалиста.
Почти точь-в-точь, как делают подростки, когда их родители, помогая им с чем-то/в чем-то, вызывают у них лишь остро негативный отклик и раздражение.
И это отлично! =)
Серьезно.
Это важный «переломный» момент.
В нем проявляется не только перенос клиента, когда у него «размораживаются» подавленные переживания, адресованные первично родительской фигуре, которые в терапевтическом альянсе интуитивно переносятся на фигуру специалиста, как на замещающую. Но и в целом ─ идет выраженная динамика процесса восстановления нарушенной структуры Я.
Значит, все происходит так, как это должно происходить ─ естественным ходом ─ за счет (пере-) проживания прежнего опыта в безопасной и принимающей среде.
Все детали и феномены обязательно обсуждаются в сессиях ─ перенос фиксируется психологом; перенос ─ значимый маркер, который нельзя упускать. Он тоже ─ рабочий инструмент.
Такой прогресс в психотерапевтическом альянсе можно считать предпосылкой будущей сепарации клиента (сепарация в значении обретения автономности, личностной зрелости и выхода из слияния с прежними деструктивными установками).
Получается, что клиент уже может пробовать самостоятельно справляться с тем, с чем изначально обратился к специалисту. Или, хотя бы ─ с некоторыми аспектами своей проблемы.
Следовательно, он уже во многом способен выйти из слияния с негативным родительским полем, препятствующим обретению комфорта.
Если человек продержится в терапии до этого момента (и немного далее, чтобы осознаться в явленных изменениях), то сможет ощутить качественные изменения в своем состоянии и пересмотреть прежний контакт как с внешним, так и с внутренним миром.
Вот так, потихоньку, может реализоваться терапевтический процесс. С динамикой, с регрессами. С переносами и проекциями. С инсайтами и катарсисами.
Это непростой «путь».
По степени сложности и ресурсозатратности для каждого человека он будет сугубо «свой».
Исцеление, модальность и ответственность
Кратко описанный в этом материале алгоритм исцеления в работе с психологом преимущественно соотносится с психодинамическим направлением терапии, где обязательно учитывается глубинная бессознательная активность личности и психическая реальность, как факт, а не только ошибки мышления, ведущие человека к иррациональным действиям и их последствиям, на чем базируются в основном когнитивные направления терапии.
Мне, и как психологу, и как его клиенту (психологи тоже проходят личную терапию; это часть нашей профессиональной «гигиены»), ближе глубинный подход в вопросе восстановления целостности личности.
Потому что я не могу представить психику, лишенную бессознательных содержаний =)
Не учитывать их было бы большой ошибкой, на мой взгляд.
Но, думаю, любая терапия, в любой модальности, так или иначе, реализует «психологическое (пере-) рождение» человека.
И тут важно учитывать не только подход/психологическую школу, в которой практикует специалист, но и особенности психического аппарата клиента.
Ведь работают в терапии всегда трое: психолог, клиент и метод.
И ответственность за исцеляющий результат всегда поделена между ними поровну.