Много чего я люблю - даже вязать люблю. И готовить. И в ФБ торчать. И рассказики писать. И не рассказики.
Но главное мое тяжелое извращение - это редактировать. Можно себя, можно других. Борьба с порядком слов. Для радикального эксперимента, понимая, что не совсем здорова, хехе, я перевела в ворд (хотя результат был заранее известен, вы только не смейтесь) "Мертвые души", кусок. Ну, чтобы убедиться не в том, что я могу "редактировать" Гоголя, боже упаси, а чтобы понять, что это невозможно ни при каких условиях. Никому. Хотя понятно, что это и так понятно. Но было интересно.
Я начала менять порядок слов - лажа. Вставлять местоимения - уродство. Убирать намеренные повторы (то есть академически сглаживать) - и правда уродство.
Гоголь писал их 6 лет. Языково такого уровня нет ни у кого на русском (у великого ФМД переставлять можно, что не мешает ему быть сверх-гением, но я сейчас даже не об этом). О порядке слов.
Ткань эта у Гоголя неразрывна (повторюсь - я как извращенец помню тексты глазами наизусть и любуюсь ими даже во сне).
Как в кино кадр есть часть языка, так и в лит-ре (на знание которой я не претендую и просто пишу сейчас о своих маразмах) слово формообразует ткань, рождаясь бессознательно и на твоих глазах обращаясь в образ мира (в слове явленный). Даже знаки препинания на это способны. У Зощенко так они работают.
Я понимаю, что это рассуждения дилетанта, и я не литературовед, я просто исповедуюсь вам в том, как я люблю слова и буковки. При помощи них Толстой в "Анне К" шел и шел вперёд как локомотив: так не бывает, чтобы не надоедая, не делая густо и утомительно, он каждый фразой поднимал аутентичную картину мира. Вот вам и буковки, хехе.
А пропо: Довлатов на этом свихнулся, но и добился многого: идеа.
Диляра ТАСБУЛАТОВА