Малкочоглу и Эленика расположились вдвоём в отдельной каюте корабля, отчаливающего из Венеции. Своё место девушке любезно уступил Мустафа-паша, перебравшийся к охранникам, сопровождавшим миссию.
- Эленика, у меня для тебя ещё есть сюрприз, да такой, о котором ты и мечтать не смела. Там, в Венеции, мне некогда было рассказать тебе, теперь самое время, - загадочно улыбаясь, сказал Бали-бей.
- Малкочоглу, боюсь, что тебе не удастся удивить меня более, чем ты уже это сделал, - обворожительно улыбнулась Эленика.
- А я боюсь, что ты ошибаешься, - прищурился Бали-бей.
- Ну хорошо, я не буду с тобой спорить и на этот раз уступлю тебе, рассказывай о своём невероятном подарке, - снисходительно произнесла девушка.
- Видишь ли, родная, пока я искал тебя, я встретил Ауранию и Каллисто…- начал рассказывать Бали-бей, но Эленика, не дав ему договорить, резко отстранилась от него и посмотрела на него изумлёнными глазами.
- Что, прости? Что ты сказал, я не расслышала? Из-за этой качки…я так не люблю эту морскую качку… - твердила Эленика, а из её глаз уже бурным потоком лились чистые благодатные слёзы радости. – Где, где ты их видел? Они живы? - задыхаясь и заикаясь от рыданий, спрашивала Эленика.
Бали-бей притянул её к себе и, осыпая поцелуями, стал рассказывать, как искал и не находил её, как обознался и испугал Ауранию, как увидел Каллисто рядом с Матракчи и подумал, что Эленика полюбила его друга. Как торопился в Венецию, узнав о том, что его любимая собралась выйти замуж за другого…
- Ты знаешь, однажды я понял, что думаю о тебе, и стал вспоминать, когда это произошло, сколько времени ты в моих мыслях. Я не смог вспомнить, я лишь понял, что с тех пор, как встретил тебя, ты никогда их не покидала, - шептал Малкочоглу, крепко прижимая к груди свою Эленику.
- А я в тот первый день нашего знакомства, увидела, что ты само совершенство, и полюбила тебя. Потом, позже, иногда обижаясь на тебя, я поняла, что ты несовершенен, и полюбила тебя ещё больше, - тихим голосом признавалась она ему…
За то время, пока Малкочоглу посещал с важной миссией Венецию, султан Сулейман произвёл ротацию своих кадров. На места выбывших визирей совета, одного – по болезни, другого – в связи с преклонным возрастом, повелитель назначил бейлербея Антальи Ахмеда-пашу и хранителя султанских покоев Малкочоглу Бали-бея. Так что Малкочоглу вернулся во дворец уже в новой должности.
Освободившийся высокий пост хранителя султанских покоев занял старший слуга дворца Локман-ага.
Ахмед-паша переехал со своей семьёй в Стамбул, где султан Сулейман выделил ему большой дворец на площади Ипподром, недалеко от дворца Ибрагима-паши.
Каллисто, перед помолвкой с Насухом-эфенди, к большой его радости, изъявила желание принять ислам. Для проведения важной и значимой процедуры Матракчи пригласил в свой дом самого Эбуссууда-эфенди, который строго следил за исполнением законов шариата и всегда поощрял желающих стать верными рабами Аллаха. Так что Эленику встречала не Каллисто, а новообращённая Эмине-хатун.
Долгожданная встреча сестёр была бурной и трогательной. Как ни готовились они к ней, заранее зная, что она обязательно состоится, сдержать рыданий им не удалось.
Корабль причалил к дворцовому мысу Золотой Рог, капитан дал команду “Спустить трап!”, и на берег спрыгнул матрос, ловко принял швартовы, помог спустить сходни и взбежал по ним назад на корабль.
У Эленики, ступившей на трап и взглянувшей на пристань, подкосились ноги. Там, немного поодаль, рядом с каретами встречающих, она увидела двух обнявшихся женщин и, скорее почувствовала, чем узнала в них своих сестёр. Приложив руки козырьком к глазам, они всматривались в пассажиров, покидающих корабль. Вдруг, одна из женщин охнула и стала медленно оседать, другая крепко обняла её за талию, не давая упасть, и стала сильно дуть в лицо. К ним тут же подскочил широкоплечий стройный мужчина и, аккуратно взяв женщину на руки, быстро понёс её к карете. Это были Ахмед-паша и Гюльчичек-хатун, которая должна была вот-вот родить и, несмотря на запреты лекарей, отправилась встречать сестру. Сидя в экипаже, она слёзно умоляла супруга:
- Ахмед, пожалуйста, позволь, я только взгляну на неё…
Паша не знал, что ему делать, и жену было жаль, и промедление в таком случае было опасно. Но он всё же решил исполнить просьбу супруги. Выскочив из кареты, он крикнул Матракчи, стоящему рядом с Эмине-хатун:
- Насух-эфенди, пожалуйста, веди всех сюда!
Матракчи сообразил, в чём дело, быстро подвёл Эмине к карете Ахмеда-паши, и пошёл навстречу Бали-бею, спустившемуся с трапа с Эленикой на руках, у которой от сильного волнения ноги не хотели идти.
Через пару минут все три пары находились рядом. Эленика с Каллисто, крепко сжимая друг друга в объятиях, еле сдерживали рыдания, чтобы не расстроить Ауранию ещё больше. Наконец, Эленика заглянула в карету, схватила сестру за руку и стала покрывать её поцелуями, омывая горячими слезами. Гюльчичек-Аурания другой рукой гладила сестру по волосам, по лицу, по плечам, жадно вглядываясь в родные черты.
Бали-бей, Насух-эфенди и Ахмед-паша стояли рядом и покашливали, делая вид, что у них першит в горле, с трудом контролируя комок слёз, готовый вырваться наружу.
Взять себя в руки всех заставил крик Гюльчичек-хатун. Девушки мигом выскочили из её кареты, пропустив туда Ахмеда-пашу. Извозчик вскочил на козлы и погнал экипаж в город, во дворец визиря.
Чуть позже за ними последовали Бали-бей с Эленикой и Насух-эфенди с Эмине.
Они подоспели вовремя. Навстречу им вышел счастливый Ахмед-паша и сообщил, что у него родился сын! Все принялись его поздравлять, а сёстры попросили разрешения взглянуть на Гюльчичек. Конечно же, Ахмед-паша позволил им пройти к супруге. Лекари велели девушкам поторопиться, и они быстро поцеловали сестру и вышли из комнаты.
Ахмед-паша пригласил всех отпраздновать рождение сына у него во дворце через несколько дней. Приглашение было с удовольствием принято. Праздник, на котором поздравляли родителей, желали здоровья малышу, и радовались встрече, удался на славу.
Потом потянулась радостная вереница свадебных торжеств. Первыми совершили обряд никяха Насух-эфенди и Эмине-хатун. Спустя месяц – Бали-бей и Эленика, которая была уже не Эленика, а Хошьяр-хатун, пожелавшая стать с мужем одной веры.
Обе церемонии почтил своим присутствием султан Сулейман. Падишах искренне порадовался за молодожёнов и подарил им дорогие подарки. Умный и мудрый султан знал, что счастливые государственные мужи принесут гораздо больше пользы османскому государству, нежели не устроенные в личной жизни.
После никяхов у семейных пар стали рождаться дети.
Эмине-Каллисто разрешилась от бремени мальчиком, настоящим богатырём. Матракчи, став отцом, сделался очень гордым и важным, и при каждой встрече с кем бы то ни было, обязательно вставлял в разговор несколько слов о невероятно способном и умном сыне, не смотря на то, что мальчику не было и года. Единственным человеком, который говорил о малыше чаще, чем его отец, был управляющий Доган-ага. Его день начинался с имени маленького Махмуда и заканчивался им же.
А у Бали-бея и Эленики-Хошьяр родилась милая крохотная девочка. Малкочоглу первое время боялся брать её на руки, лишь издали подолгу смотрел на неё. А когда осмелел, то уже не выпускал из рук свою принцессу, не отрывая от неё восторженных глаз. Однажды Эленика пришла в замешательство, увидев, как отец дал поиграть дочери настоящий кинжал, правда, в ножнах. Но женщина стерпела, не став ничего говорить мужу, вспомнив, что и сама когда-то предпочитала куклам лук со стрелами. Когда Бали-бей привёз сына Мехмеда, Эленика-Хошьяр окружила и его своей заботой, не разделяя детей.
Невероятное событие произошло и в жизни двоюродного брата женщин, Джонаса, или Мусы-эфенди.
Фатьма-султан и Муса-эфенди были счастливы. Однако, получая вести об очередном пополнении в семьях своих золовок, Фатьма, конечно, радовалась, но и огорчалась одновременно. Она очень хотела подарить своему молодому супругу хотя бы ещё одного малыша, но это ей никак не удавалось.
Когда до неё дошла весть о рождении очередного ребёнка у Девлетшах и Халила, она не выдержала и пошла к лекаршам и повитухам. Те осмотрели её, не нашли никакой болезни и предложили принимать различные отвары и настои. Однако, беременность так и не наступала.
Муса заметил печаль в глазах супруги и тут же поинтересовался её причиной. Фатьма расплакалась и поведала ему о своей проблеме. Тогда супруг, не зная, как утешить свою жену, тоже принёс ей микстуру и непременно велел принимать.
То ли Фатьма так сильно поверила в действие средства, предложенного учёным мужем, то ли Аллах сжалился над женщиной, но спустя некоторое время Фатьму стало тошнить по утрам, и она поняла, что носит под сердцем дитя.
Радостные душевные эмоции били через край, и Фатьма-султан щедро делилась благой вестью со всеми. Она даже нанесла визит брату-падишаху, чтобы рассказать о своей беременности. Султан Сулейман хоть и был озабочен состоянием на восточных границах, однако выказал бурную радость по поводу интересного положения сестры.
Спустя необходимое время Фатьма-султан благополучного разрешилась от бремени…тремя прекрасными девочками! Ох, и праздник устроили в своём дворце счастливые многодетные родители! Гости радовались и возносили хвалу Аллаху, сотворившему такое чудо! А Гюльчичек, Эмине и Хошьяр переглядывались, снисходительно улыбаясь и со знанием дела кивали друг другу головами, мол, мы-то особо и не удивляемся, да, такое случается!
От судьбы не уйдёшь, и те люди, которые должны быть в твоей жизни, обязательно в ней будут. К Бали-бею судьба была благосклонна, послав ему добрых незаурядных и верных людей на его жизненном пути, который он прошёл с честью и достоинством.
Выдающийся военачальник Малкочоглу Бали-бей отважно и преданно служил османскому государству и снискал славу непобедимого воина и уважение народа.