В 1917 году Александру Коллонтай прозвали «Валькирией революции». Валькирия – это небесная дева воительница решавшая исход сражения. Но эта элегантная красивая женщина никак не напоминала революционерок в кожаных куртках и с маузерами на боку.
Александра Михайловна родилась 19 марта 1872 года в семье крупного помещика, впоследствии генерала Михаила Домонтовича. Род отца вел свое происхождение от знаменитого псковского князя XIII века - Довмонта, который прославился тем, что в течение 33 лет управлял Псковом и не раз успешно отражал нападение врагов, в том числе ливонских рыцарей. Женатый на внучке Невского, Довмонт будто наследовал от него заботу о защите родной земли.
Женой генерала Домонтовича, матерью Шуры, стала разведенная жена инженера Мравинского, уже имевшая троих детей. Встреча аристократа Домонтовича с женой инженера Мравинского произошла на балу. Вспыхнувшее чувство было столь сильно, что Мравинская решилась на развод. В те времена это было делом нелегким, и требовалось незаурядное мужество, чтобы преодолеть все препятствия.
Дочь Александра родилась, когда роман ее родителей наконец завершился браком. Брак был долгим и счастливым.
Девочка росла своевольным, избалованным ребенком, несмотря на строгость матери. Однако с детства она поражала взрослых недетским чувством справедливости. Вот одна из детских историй, которая врезалась ей в память и повлияла во многом, хотя и неосознанно, на ее будущий жизненный путь.
B детстве сильное впечатление на нее произвела смерть одного из мальчиков-полотеров, которые каждую неделю приходили натирать паркет в петербургской казенной квартире Домонтовичей. Подростки говорили с Шурой, будто с равной, о таких вещах, как Русско-турецкая война 1876-1877 годов. Обсуждали, удержат ли «наши» Шипку, сочувствовали солдатам, которых забирали на войну. Среди них особенно нравился Шуре мальчик Андрюша. Домашние подсмеивались над ней и, когда приходили полотеры, звали Шуру: «Беги, твои приятели пришли». И вот однажды мальчики появились без Андрюши. На вопрос Шуры отвечали, что Андрюша внезапно простудился и умер. После работы, разгоряченный, он выбежал на улицу без теплой одежды, да ее у него и не было. На недоумение девочки, почему же у Андрюши не было теплого кафтана, юные полотеры преподали будущей революционерке первый урок политической грамоты «Потому что одни ходят в золоте, а у других одни только рубища...»
Вскоре после этого случая с фронта приехал отец Шуры, произведенный в генеральский чин, и вся семья собралась в его кабинете. Отец в новом генеральском мундире должен был куда-то отправляться по делам. Девочка остановилась на пороге и не бросилась обнимать отца, а сказала: «Зачем у тебя столько золота? Надень свой серый халат, я ненавижу золото».
Шуру уложили в постель и на всякий случай дали касторки. Это было начало ее бунта.
В феврале 1878 года генерала Домонтовича назначили в Болгарию губернатором города Тырново, а потом управляющим делами русского наместника Болгарии в Софии. Мать Шуры со всем семейством, с няней, старшими дочерями, гувернанткой отправилась к мужу. В Софии Шуре было много свободнее, чем в Петербурге. Родители были очень заняты. «В Софии начал складываться мой характер», напишет Коллонтай. Вскоре генерала за поддержку вольнодумства в болгарских кругах отозвали домой.
Мать Шурочки боялась либеральной заразы, феминистических увлечений, революционных идей. Девушки из «хороших семей» уходили из дома, случалось, становились революционерками. Во избежание этого Шуру не отдали учиться в гимназию, а наняли домашних учителей. Так в доме генерала Домонтовича появилась Мария Ивановна Страхова, которая сыграла значительную роль в судьбе Шуры. Мать, предчувствуя будущее дочери, старалась его избежать и, будто в античной драме, тем неотвратимее его приближала.
В отличие от старших сестер, которые были очень музыкальны много и охотно занимались музыкой, пением, Шура мечтала стать писательницей, вела дневник. Уже в восемь лет она свободно говорила на трех языках. В 16 лет она без затруднений сдала экзамен на аттестат зрелости.
Родители мечтали устроить судьбу младшей дочери, и в августе 1889 года генерал Домонтович отправился в Ялту по приглашению своего начальника по службе, вместе с Шурой. В поместье князя собрались офицеры Генерального штаба, и среди них адъютант царя Александра II генерал Тутолмин, давно влюбленный в юную петербургскую красавицу. Он просил у отца руки Шуры Домонтович, но она решительно отказала. «Я выйду замуж за человека, которого полюблю», - заявила она непреклонно отцу. Через два года Шура попросилась сопровождать отца в Тифлис там она встретила своего двоюродного брата Владимира Коллонтая- будущего мужа.
Владимир Коллонтай влюбился в петербургскую кузину, она ответила ему пылкой взаимностью. Вскоре Коллонтай сделал предложение, но родители Шуры категорически ему отказали, считая скромного провинциального юношу не парой своей блестящей дочери.
На семейном совете было решено отправить Шуру вместе со старшей сестрой Аделью за границу, чтобы рассеять по возможности ее влюбленность во Владимира Коллонтая. Трезвая мать надеялась, что увлекающаяся нарядами и светскими выездами Адель будет хорошей спутницей своей младшей сестре. Однако, как она ошиблась. Заграницей Шура не увлеклась модными магазинами, а пропадала в букинистических лавочках.
В Берлине, роясь как-то в старых книгах, она вытянула с полки небольшую книжку с заманчивым названием «Коммунистический манифест». И прочла ее тут же, не выходя из дверей магазинчика. В письмах домой Адель жаловалась, что Шура рассеянна, не увлекается покупками, зато много читает и все больше книги чересчур серьезные, непонятные - Сен-Симон, Фурье и прочая философистика: «А недавно отличилась еще и тем, что отправилась на собрание французских социалистов». Родные приказали немедленно возвращаться домой и сочли за меньшее зло дать свое согласие на брак с двоюродным братом.
Весной 1893 года Владимир окончил инженерную академию, и Шура Домонтович вышла за него замуж. Через год у молодых супругов родился сын Михаил.
Через какое-то время в жизни Коллонтай произошло новое событие, круто изменившее ее судьбу. Переворот в душе Александры Коллонтай вызвала поездка с мужем на Кренгольмскую мануфактуру в Нарве. Муж - инженер отправился туда по служебным делам и взял с собой жену, чтобы скрасить себе поездку, заодно доставить ей удовольствие.
Пока муж занимался инспекцией предприятия, в общежитии ткачей Александра увидела шестилетнюю девочку, которая как старшая присматривала за однолетними и двухлетними крошками. Среди копошащихся на грязном полу малышей, в драных рубашках, лежал на полу - среди живых! - мертвый ребенок. На испуганный возглас Коллонтай шестилетняя нянька равнодушно ответила: «Тетя вернется с работы и уберет. У нас это часто- бывает...»
Потрясенная этим зрелищем, Александра едва добралась до гостиницы, где они с мужем остановились, и, как он ни уговаривал ее, не захотела идти в этот вечер в оперетту. Мертвый ребенок валяется на полу, словно дохлый цыпленок, и никому до этого нет дела! Все продолжают делать вид, как будто ничего не происходит. Нет, нужно кричать во весь голос, нужно бороться!
В этот вечер родилась революционерка Александра Коллонтай и делу охраны материнства и детей она посвятит свои лучшие книги. После Октябрьской революции 31 декабря 1917 года за подписью Коллонтай будет издано постановление об «Охране материнства и младенчества». Впервые в истории России государство сочтет это своей обязанностью.
В 1898 году 26-летняя Александра Коллонтай, поручив четырехлетнего Мишу заботам мужа и своих родителей, покидает Петербург, отдает себе отчет, что это фактически конец ее брака. Но решение уехать учиться в Цюрих неколебимо. В Цюрихе Коллонтай с увлечением слушает лекции по статистике, политической экономии в университете. Там она встречается с розой Люксембург и Г.В. Плехановым, который стал ее близким другом на долгие годы. Много работает, начинает печататься. В 1889 году в журнале «Образование» появляется ее первая большая работа «Основы воспитания по взглядам Добролюбова». Еще в 1903 году она не может определиться какую фракцию выбрать большевистскую или меньшевистскую. С кем она с Плехановым или с Лениным. В 1905 году она пыталась предотвратить шествие рабочих к Зимнему дворцу, но, когда поняла, что оно все равно состоится пошла вместе с рабочими. «Я шла с демонстрантами к Зимнему дворцу, картина жестокой расправы с безоружным рабочим людом навсегда запечатлелась в моей памяти», впоследствии вспоминала Коллонтай. В ноябре 1905 года произошло знакомство Коллонтай с Лениным. В 1908 году она тайно покидает Петербург, иначе ее ждал бы арест.
Коллонтай поселилась в Берлине и вступила в социал-демократическую партию Германии, стала другом Клары Цеткин, Августа Бебеля, Карла Либкнехта. Именно в это время раскрывается ее ораторский талант, и она выступает агитатором во многих рабочих аудиториях Европы. Ее прозвали «Жорес в юбке».
В сентябре 1914 года Коллонтай прибыла в Швецию и развернула антивоенную агитацию вместе с социал-демократами. Вскоре министр внутренних дел отдал приказ об аресте русской эмигрантки, и король подписал указ о ссылке Коллонтай из страны «навечно». Отныне ее нога никогда не должна была переступить границы этой страны. Когда в 1930 г Коллонтай будет назначена послом Советского Союза в Швецию, королю Густаву V придется издать новый указ, в котором Александре Михайловне разрешался бы въезд в страну. Тогда в Швеции никто не мог поверить, что «красный агитатор» и первая в мире женщина-дипломат одно и то же лицо.
В 1915 году она окончательно порывает с меньшевиками, переходит на сторону большевиков. Две идеи владеют Александрой Михайловной во время бесконечных выступлений на митингах: это идея социал-демократического интернационализма и идея общественного воспитания детей. Колонтай записывает в дневнике: «Как жестоко то, что зовется сейчас воспитанием под родительским оком, в семье! Как все нерационально, глупо! И насколько более человечно отнять у этих глупых девчонок-матерей их малюток, чтобы воспитывать в яслях, в детских садах и т.д.». Впоследствии, уже после победы революции она воплотит свои мечты об общественном воспитании детей, создав систему яслей и детских садов по всей стране. В начале революционной деятельности у Коллонтай много наивных взглядов на семью, уже в 30х годах она будет сожалеть о некоторых своих решениях женского вопроса и постановке брачного вопроса.
В марте 1917 года, когда в России совершилось падение монархии Романовых, Александра Коллонтай вернулась из эмиграции на родину.
Пламенные выступления «валькирии революции» на кораблях Балтийского флота с восторгом встречались моряками. На одном из выступлений она встретит легендарного в те времена матроса Павла Ефимовича Дыбенко. Сын бедняка из крестьян Черниговской губернии, он стал грузчиком в рижском порту, рано вступил в члены партии большевиков. И благодаря природным способностям, незаурядной силе влияния на матросов очень скоро стал их представителем.
И Коллонтай, и Дыбенко вошли в состав первого советского правительства: он - нарком по морским делам, она призрения. Дыбенко был моложе Коллонтай на 17 лет, но они, как отметил кто-то из современников, были самыми красивыми влюблёнными революционного Петрограда. Дыбенко был «человеком жизнерадостным, полным энергии и какой-то стихийной силы. Коллонтай и Дыбенко были очень красивы» - пишет о своей встрече с ними писатель Равич.
Эта романтическая любовь освещала их четырехлетнюю совместную жизнь, которая проходила в кочевьях Гражданской войн в переездах с одного фронта на другой. В феврале 1919 года Коллонтай была назначена народным комиссаром агитации и пропаганды - советской Республики Украины, вместе с Дыбенко то жила в Киеве, то ездила к нему на фронт.
«Женский вопрос» по-прежнему остается для Коллонтай важно частью ее деятельности. При ее участии как наркома госпризрения были подготовлены проекты декретов 19 декабря 1917 год о расторжении брака, декрета 20 декабря о гражданском браке, в котором внебрачные дети были уравнены в правах с законнорожденными, законодательно были закреплены отпуска по беременности и родам.
Коллонтай не устает выступать с проектами, тезисами, статьями, рассказами. Ее представления абстрактны, высокоидеальны и утопичны, но они пронизаны ветром революции. Лозунг Коллонтай «быть матерью не только своему ребенку, но всем детям» - заставляет ее слишком большое внимание придавать общественному воспитанию детей.
После разгрома рабочей оппозиции в которую входила Коллонтай она уехала в Одессу к Дыбенко, который в это время был начальником Черноморского военного округа. Его положение было непростым: Дыбенко не принял Брестский мир и осудил позицию Ленина.
Встреча Коллонтай с мужем закончилась их разрывом: на столе у Дыбенко она случайно нашла любовное послание девушки из дворянской семьи и поняла, что он увлечен. Это была драматическая история: девушку сбросили во время давки с парохода, на который грузилась Врангелевская армия год назад. Родители остались на пароходе, девушку в море подобрали рыбаки.
Когда Дыбенко вернулся домой, Коллонтай заявила ему, что покидает его навсегда, а ему советует жениться вновь. Дыбенко спокойно выслушал ее, поднялся на второй этаж в свой кабинет и выстрелил себе в грудь. Однако только прострелил легкое и остался жив. Коллонтай, все время пока жизнь его была в опасности, оставалась в Одессе, а потом уехала в Москву. Дыбенко был потрясен быстротой и беспощадностью, с какой отреагировала на неверность мужа Александра Михайловна, ее скорым и твердым решением расстаться с ним, несмотря на его раскаяние и уверения в любви. Новое увлечение для него мгновенно отступило, но это не остановило Коллонтай: бросать и расставаться она умела по-мужски.
Помог Коллонтай Сталин: когда она попросилась направить «подальше от Москвы», Сталин послал ее в Наркомат по иностранным делам к Г.В. Чичерину с указанием отправить на дипломатическую работу. Чичерин был недоволен и даже попытался воспротивиться, но Сталин настоял. Норвегия дала свое согласие принять Коллонтай, и в ноябре 1922 года Коллонтай начала свой долгий дипломатический путь, который закончился только спустя тридцать лет - ее смертью.
В Норвегию к ней приезжал Дыбенко, после того как они расстались он никак не мог успокоиться. Но Коллонтай настаивала, что он должен жениться на молодой женщине, которой он увлекся в Одессе. Впоследствии Дыбенко так и сделал, но с Коллонтай до конца своей жизни сохранял самые дружеские и теплые отношения. Впрочем, новая женитьба не принесла ему ни счастья, ни покоя, в 1938 году он был арестован и расстрелян.
В 1930 году Коллонтай была назначена послом в Швецию и провела на этом посту 15 лет. За эти годы ее дипломатический талант достиг своей вершины, и плодотворность ее деятельности во время Второй мировой войны была оценена всеми. В 1944 году она сумела помочь вывести Финляндию, воевавшую на стороне Германии из войны. Однако все давалось ценой здоровья, и в марте 1945 Коллонтай пришлось возвратиться в Москву и, хотя она считалась советником Министерства иностранных дел, заняться более своими записками и приведением в порядок дневников. Вместе с ней из Швеции прилетела и осталась здесь навсегда бесконечно преданная Эми Генриховна Лоренсон, ее секретарь. Коллонтай умел превратить любовь к себе в полную преданность. Нелегко ей пришлось в последние годы.
В 1952 году на написала письмо Вышинскому, где заступилась за хорошо известную ей арестантку. В ответ на это письмо пришел человек из МИДа и отчитал 80-летнию женщину за вмешательство в дела госбезопасности. Через час Александре Михайловне стало плохо, и она скончалась.
Новые поколения редко помнят, какой ценой было куплено все, чем они пользуются как само собой разумеющимся благом. И теперь уже, пожалуй, мало кто из современных женщин знает, что в законодательном закреплении этих достижений социалистического общественного строя немалая заслуга принадлежит Александре Михайловне Коллонтай.