Не то, чтобы Игорь был женоненавистником, просто женщин, в их большинстве, считал, мягко говоря, недалёкими блондинками. Вне зависимости от цвета волос. Естественно, ключевую роль в формировании образа «глупой мыши» сыграла его мать, Ритуля. Он всегда её так называл, «мамы» она была не достойна. Ритуля с юности была вертихвосткой, крутившей мужиками, как жонглёр верёвками с горящими шариками. Отец Игоря на её «верёвку» и «намотался», сначала образно, а потом в прямом смысле, накинув себе петлю на шею, когда Ритуля, «вильнув хвостом», умотала к новому ухажёру. Воспитывала Игоря бабушка. Вот эта женщина была исключением из «правил»! Строгая, решительная, несомненно, умная, Варвара Григорьевна растила внука настоящим мужиком, а не безвольным хлюпиком, коим оказался её сын.
Первая любовь «накрыла» Игоря в десятом классе. А, может, и не любовь. Гормональный всплеск. Светочка была хорошенькой, лёгкой и…глупенькой, совсем, как Ритуля. Роман был недолгим. Поводом к расставанию послужил инцидент, который многие сочли бы пустячным. Но не Игорь. Светочка решила попотчевать «жениха» рассольником собственного приготовления, расхваленным ею на все лады. На вопрос об огурцах, девочка захлопала ресницами и глупо захихикала, сообщив, что их то она положить в суп и забыла. Слёзы и шантаж не помогли, Игорь был непреклонен.
С Натальей он познакомился в институте. Она была похожа на греческую богиню Фемиду. И внешне, и по сути. Ему казалось, что Наталью послала сама Судьба, такой она была умной, основательной и высоконравственной. Поэтому, с предложением он тянуть не стал, взял «быка за рога» с ходу. «Звоночки» зазвенели в самом начале супружеской жизни. Продукты Наталья покупала самые дешёвые, хотя в семье был достаток, Игорь работал с ранней юности, боясь нищеты, как огня (бабушкина школа). Мяса в борще сроду не бывало, только кости, которые Игорь называл «собачьими». Кофе и чай напоминали «пыль индийских дорог». Крупы, макароны, да всё, были самого низкого сорта. Мужчина стал закупать продукты сам, но нарвался на такой скандал, что даже дар речи утратил поначалу. Купленное мужем мясо Наталья «разобрала на молекулы», очевидно с запасом, сразу на сто супов, и отправила в морозилку. Дорогой чай спрятала к праздникам. Печенье расфасовала по пакетикам – по штучке в день каждому и заныкала в шкафах. Патологическая жадность Натальи зашкаливала даже в отношении «себя любимой»: одежды – необходимый минимум, бельё – до состояния пергамента, когда даже швейные принадлежности не во благо, а дорвать, лучший шампунь – хозяйственное мыло, косметика – баловство. Купленные мужем подарки – блажь – возвращались в магазины, а то, что возврату не подлежало, пряталось в закрома до лучших времён. Игорь откровенно бесился, но…любя свою «Фемиду», не терял надежды её перевоспитать.
«Набат» грянул, когда Игорь обзавёлся собственной фирмой по установке и поверке теплосчётчиков. Он долго шёл к этой цели. Тем более, данное направление становилось чрезвычайно актуальным. «Дело» досталось ему вместе со слаженным небольшим коллективом – сотрудниками опытными, зарекомендовавшими себя грамотными специалистами. Перспективная клиентская база тоже имелась. Посему зарплата у инженеров была высока, по провинциальным меркам, конечно. Вот в штатное расписание, с этими самыми зарплатами, Наталья и сунула свой скопидомский нос. Какое наваждение в тот момент нашло на Игоря, что он чуть не повёлся на уговоры жены о снижении зарплат, что, естественно, грозило уходом спецов к конкурентам, неведомо. Благо, согласился он выслушать доводы бухгалтера фирмы, Евы, разложившей ему «по полкам» скорый путь к банкротству, в случае бестолковой «экономии». К сведению принял. Зарплаты повысил на 10%. Еву поблагодарил. Повод для очередного скандала «заслужил». Наталья, не стесняясь, орала на всю улицу, по пути домой, хорошо хоть идти было не далеко – в соседний двор. Отвлеклась только на нечаянно просыпавшуюся из открывшейся сумочки мелочь. Посреди проезжей части. Не обращая внимания на гудящие со всех сторон машины, она присела, судорожно сгребая копейки обратно в сумку. Вот тут в голове Игоря «тумблер» и переключился. Он схватил упирающуюся жену за шкирку и уволок с проезжей части. На её вопль о неразумном расточительстве, вытащил из кармана купюру и затолкал жене в карман. А на следующий день подал на развод. Дети для Натальи были «чрезмерными тратами», поэтому рожать она отказывалась наотрез, что в данной ситуации оказалось Игорю, мечтавшему о ребятишках, на руку. Развели их быстро. «Откупаться» от крохоборки пришлось чуть дольше. Отныне, с женщинами Игорь «завязал», уйдя с головой в работу.
- Привет! Ты конфетку будешь? – небесное создание, лет пяти, со светлыми кудряшками, рассыпавшимися по плечам, в голубом платьице, точно сошедшее с рождественской открытки, только без крылышек, смотрело голубыми глазками Игорю прямо в душу.
Он заехал в офис субботним днём, не ожидая здесь кого-то встретить.
- Буду. А ты кто? – мужчина разглядывал девчушку с удивлением и не подозревая, что умеет так тепло улыбаться.
- Я Катенька, - произнесла малышка с такой интонацией, что Игорю стало стыдно, оттого что он не знал «очевидного», - Тогда наливай чай, я не могу дотянуться, - она указала на полку, где стоял электрический чайник.
- Хорошо, Катенька, - Игорь, улыбаясь, нажал на кнопку и достал чашки, - А ты чья?
- Мамина, - удивилась девочка, - Чья же ещё? А ты разве не мамин?
- Я, скорее, бабушкин, - рассмеялся Игорь, - А где твоя мама?
- Отчёт для шефа доделывает, - важно ответила Катенька, - Доделает и мы в театр пойдём, а ещё в пиццерию, есть очень хочется.
- Так давай сюда пиццу закажем, я тоже проголодался, - Игорю было легко с этой девчушкой, как ни с кем и никогда.
- Это ты здорово придумал, - обрадовалась малышка, - А ты кто?
- А я тот самый шеф, для которого твоя мама отчёт доделывает, Игорь, - он протянул Катеньке руку для приветствия.
- Очень приятно, дядя Игорь, - её ладошка «утонула» в его руке.
- Надо же, а я думал, что все девочки вредины, - мужчина, прищурившись, ждал её ответа.
- Всё зависит от воспитания, - глубокомысленно изрекла Катенька.
На смех Игоря из кабинета выскочила Ева. И замерла. Она привыкла видеть шефа смурным, задумчивым, даже чернее тучи, но весело хохочущим – никогда.
- Катя, - строго сказала она, ты мешаешь Игорю Михайловичу работать.
- Глупости, Ева, - тут же отозвался шеф, - Твоя дочь – самый замечательный ребёнок на свете.
Они заказали пиццу, пили чай, и весело болтали обо всём и ни о чём. Игорь напросился с ними в театр, где испытал немыслимый восторг, словно нечаянно впав в детство, которого у него, по сути, и не было. Ему очень понравилось покупать воздушные шарики и носиться с Катенькой наперегонки, угощать девчонок мороженым и кататься в парке на каруселях понравилось тоже. Он ловил себя на мысли, что ему совершенно не хочется расставаться с ними, со славной женщиной, всегда дающей исключительно дельные советы, приумножающие прибыль, с её очаровательной дочкой, перевернувшей его душу и вытряхнувшей из неё скептицизм и цинизм, словно застарелую пыль из коврика. Он и на мир вдруг взглянул другими глазами, словно прозрел внезапно. И вместо мерзкого «червя» сомнений и самокопаний, постоянно «грызшего» его с самого детства, в животе «поселились бабочки».
- Пап, ты чай будешь?
- Буду, Катенька, поставишь чайник?
- Конечно! Но с тебя конфетки!
- Хорошо, я быстро, что ещё купить?
- Булочек свежих можно.
- Легко! Маму не буди, Ванечка ночью опять капризничал.
- Договорились, жду тебя, папочка.
Счастье есть!!!