Следователь Устьянцев медленно шёл на работу. Он сегодня заступал на дежурные сутки, поэтому вышел пораньше. Общественный транспорт ходил нестабильно. Была середина недели. Устьянцев подходил к отделу милиции и поймал себя на мысли: «Как же не хочется работать».
Усталость накапливалась. Выходные случались редко. Сегодня было дежурство, а после него хорошо, если дадут один день, чтобы отоспаться.
В окошке дежурной части следователя уже дожидался капитан Носов – старший дежурный новой смены.
– Хорошо, что ты уже пришёл, – сказал он Устьянцеву, – у нас уже заявка на кражу. Собирайся, надо ехать.
– Кто со мной сегодня дежурит?
– Крысин и эксперт Подольный.
Устьянцев мысленно оценил каждого. Крысин был неплохим опером, работал давно. Подольный – важный, медлительный, но дело своё знал.
– Хорошо, – неохотно произнёс Устьянцев и потом добавил, – надо, так надо.
Квартира, в которой произошла кража принадлежала Спириным. По прибытию на место происшествия дома была только хозяйка. Как выяснилось, она проживала с мужем и дочерью.
– Что пропало? – спросил следователь.
Спирина бегло осмотрела каждого из прибывшей группы. Было заметно, что она волновалась и излишне суетилась.
– Исчезли золотые украшения: цепочка с подвеской, серьги с камнем и кольцо в виде змейки.
– Понятно, – задумчиво произнёс Устьянцев, – где всё это находилось?
– В шкафу стенки, что в большой комнате.
Следователь вместе с хозяйкой от входа переместились в зал. Устьянцев заметил, что входная дверь в квартире видимых повреждений не имеет. «Значит кражу совершил кто-то из своих», – подумал он.
Крысин тоже внимательной слушал потерпевшую, эксперт ждал команду к началу работы.
Спирина подвела всех к среднему шкафу стенки, открыла дверцу и показал шкатулочку на полке, из которой, по её словам, пропали драгоценности.
Рядом со шкафом на тумбочке стоял телевизор. Он был включён. Кай Метов исполнял песню «Милая моя, где ты». Устьянцев на секунду отвлёкся на артиста, но тут же вернулся к опросу.
– Скажите, есть какие-то фотографии, где эти украшения можно было бы посмотреть? Нам нужно понять, как они выглядели.
– Сейчас посмотрю, – охотно отреагировала хозяйка.
Крысин дождался её возвращения. Спирина принесла несколько фотоснимков, на которых была она в тех украшениях, что были похищены.
– Мы возьмем на некоторое время эти фотографии, – сказал Крысин таким тоном, что непонятно было спрашивает он или утверждает.
Потерпевшая согласилась.
– Вы кого-то подозреваете? – спросил Крысин.
– Да, – тут же ответила хозяйка. Она словно ждала этого вопроса. Потом добавила, – это сделала подруга моей дочери. Она часто к нам ходит, и давно мне не нравится. Сколько раз я говорила Таньке, дочери значит, не води её, не води.
– Вы, где работаете? – спросил следователь.
– На рынке, я торгую мясом, – важно ответила потерпевшая. – если что, обращайтесь. На колхозном, здесь недалеко.
– Чем занимается ваш муж и дочь? – продолжал вести опрос опер.
Следователь дал команду эксперту приступить к работе. Тот открыл свой чемоданчик, достал кисточку, порошок, и принялся добросовестно искать какие-либо следы пальцев рук на всех поверхностях шкафа.
– Муж мой сейчас не работает, но он время от времени находит какую-то разовую работу. Дочь вроде учится. Да, учится.
Устьянцева немного смутило это «вроде».
– А где учится? – уточнил он.
– В колледже, на парикмахера.
– Хорошо. А подруга дочери чем занимается, как её зовут и где проживает?
– Ничем не занимается, – говорила быстро хозяйка, словно подгоняла присутствующих к тому, чтобы скорее её поймали, – живёт в соседнем доме, зовут её Ольга, фамилия… М-мм… Агапова.
– Когда она у вас была в последний раз? – спросил потерпевшую Устьянцев.
– Так это… Две недели назад.
– А когда заметили пропажу?
– Вчера вечером. Муж говорит, что давно не видел украшений, и дочка сказала, что не брала. К нам больше никто не приходил, посторонних не было. Поэтому точно, это сделала Агапова.
Крысин пометил полученную информацию себе в блокнот и пошёл проводить поквартирный опрос.
Следователь принял заявление от хозяйки, взял с неё подробное объяснение, составил протокол осмотра. По ходу, он попросил эксперта обработать порошком шкатулку и обратную сторону дверки шкафа.
Материл собрали, следственно-оперативная группа вернулась в отдел. Устьянцев вынес постановление о возбуждении уголовного дела, зарегистрировал его, выставил контрольную карточку, и собрался было на обед, но тут в кабинет зашел начальник следственного отдела Хайбулин.
Все его очень уважали. Он проработал в следствии более 30 лет, был мудр опытен и тактичен. Но Устьянцев сразу заметил, что начальник был чем-то взволнован.
– Что там по краже у Спириных? – сходу спросил он.
– Пока ничего. Хозяйка подозревает подругу дочери, но кроме её предположений ничего нет.
– Там это… Брат потерпевшей приехал. Он работает в Управлении, начальник отдела кадров. Говорит, что надо искать эту подругу. Я попросил Крысина поработать с ней. Он, вроде как, выехал за ней. Так что, будь готов.
– Хорошо, – сказал Устьянцев.
Хайбулин ушел, а дежурный следователь решил пообедать.
Вскоре объявился Крысин и сообщил Устьянцеву, что привёз Агапову. Она у него в кабинете, но беседа с ней никаких результатов не дала.
Устьянцев понимал, что опер сработал, что называется, «топорно». Рассчитывать на то, что Агапова признается, было просто глупо. Но видимо, на него надавили, требуя результат.
Крысин привёл задержанную в кабинет следователя, нужно было её допросить.
Агапова не отрицала, что часто была в гостях у Спириных, знала про украшения, но не брала их.
Устьянцев провёл допрос и попросил увести её в помещение для задержанных. Ему нужно было время, чтобы подумать какое решение по ней принять.
Хайбулин несколько раз заходил, и каждый раз всё более настойчиво просил оформить задержание Агаповой.
– Надо задерживать, пусть с ней в камере поработают, – настаивал начальник, – не хочет по-хорошему, будет по-плохому. Брат хозяйки с нас не слезет. Надо решать.
– Я понимаю, – стал отвечать Устьянцев, – но оснований для задержания нет. Одних слов потерпевшей недостаточно. Мы не можем задерживать людей только потому, что кому-то кажется, что кто-то совершил преступление. И я не могу принят решение о её аресте.
Хайбулин ушел, но вскоре вернулся.
– Слушай, Женя, надо задерживать, надо, – мягко, но настойчиво продолжал гнуть свою линию начальник следственного отдела.
Устьянцев подвинул на край стола материалы дела.
– Вот уголовное дело. Вы можете передать его другому следователя. Ну, или принять его к своему производству и задержать Агапову. Я такого решения принимать не буду. Мне кажется, что лучше отпустить виновного, чем наказать невиновного.
Хайбулин задумался. Он думал не о философских словах следователя, а о том, что сказать брату потерпевшей и как с ним потом работать.
– Ладно, – сказал начальник, – делай, как знаешь.
Устьянцев оформил подписку о невыезде на Агапову и отпустил её. Преступление так и не было раскрыто. Производство по делу приостановили и спустя два месяца передали его в архив.
Через месяц после этого события Устьянцев зашёл к начальнику с рапортом о переводе. Хайбулин легко его подписал, и, не потому, что тот был плохим работником. Каждый начальник хочет, чтобы его окружали подчинённые, которые бы слушались его беспрекословно, быстро и точно выполняли его указания. Таких больше ценят. От тех, кто спорит, стараются избавиться. Устьянцев перешел на работу в городское управление, и нисколько об этом потом не жалел.