Глава 27
Я валяюсь на кровати, разглядывая потолок.
Поехать на отдых? Уехать куда-нибудь далеко?
Может, в Париж? Или Дублин? Рим?
Новые люди, знакомства. Путешествие по необычным местам.
Монте-Карло. Лондон. Монако.
Привести мысли в порядок?
Рига. Брюссель. Берлин.
А вдруг мне это поможет?
Вена. Люксембург. Копенгаген.
Проведу лето без Генри.
Я пальцами укрыла лицо. Генри меня сегодня так нежно трогал. Когда еще он мог ко мне так прикоснуться? Я давно не обнимала так его.
Лишь с детства доносится воспоминание. Я где-то год уже проживала с Генри. И в то время у меня появился велосипед. Я была такой счастливой. Это настоящий взрослый велосипед. Он такой был красивый. Кататься на нем я так и не научилась. На второй день мой транспорт сперли. Точнее, утащили прямо из-под носа взрослые хулиганы на улице. Я с ними еще драться пыталась. Разве они испугались какую-то мелкую девчушку? Проигрыш был за мной. Я пришла домой вся заплаканная. На мне царапины и ссадины. Но не от них больно было, а от отобранной вещи. Генри был в то время, казалось, выше, чем сейчас. Сел рядом со мной в прихожей на корточки и обнимал, успокаивая. Обещал купить мне новый. Но мне все равно было обидно. Рыдала и не останавливалась. От обиды я тогда Генри произнесла такие плохие слова: «Я надеюсь, что ты их найдешь и обескровишь». Он рассмеялся и сказал, что я вырасту и стану настоящим вампиром.
Наверное, я еще тогда поняла, что люблю его.
Не как отца, а как мужчину.
Может быть. Но тогда я еще не до конца это понимала.
Я протянула тяжелым вздохом.
Так хочется ощутить всю его нежность и ласку. Мне нужны его прикосновения и внимание.
Я опрокидываю голову назад на диване. Вздохнув, прикрываю глаза. Для вампира я очень часто выполняю такие ненужные движения.
Это безумие.
Даже Стивен Кинг со своими ужастиками не может отвлечь меня от этих дурацких мыслей. Я закрываю книгу сильным хлопком и провожу по привычке рукой по волосам. Опять вдыхаю.
Я не могу избавить себя от аромата. Ее аромата.
Я чувствую, когда она рядом. Когда в своей комнате или перемещается по квартире. Первое, что я чувствую, возвратившись домой, это присутствие ее в доме. И даже книга не помогает. Я полностью погружаюсь в текст, но не могу не ощущать ее вблизи. Я думаю о каждом ее движении, я сосредоточен на ней. Но невыносимо становится, когда я ее не чувствую. И я не слышу ни шагов ее, ни движений, ни то, как она неспокойно дышит. И мне кажется, что ее нет со мной. Я подрываюсь, и мне хочется найти ее. Знать наверняка, дома ли она, жива ли? И почему я ее не слышу? Боюсь здесь остаться один.
Хватит уже вести это немыслимое полу-существование.
Пора уже выйти из апатии и перестать хандрить.
Когда она уже перестанет думать о нем?
Почему человеческое сердце так долго перезаряжается?
Я уже не помню, как это происходит у людей.
Я зол. Не могу найти себе места, меня еще больше злость распирает. Почему я ничего не сделал? Почему я не уберег ее от него? Почему я проигнорировал укус на ее запястье? Ведь уже тогда мог что-то сделать, поехать к нему, разобраться, положить этому конец.
Я тихо и безжалостно рычал у себя в комнате.
Рычание все сильней вырывается наружу, когда представляю тот день. Когда заметил эти дурацкие следы от укусов. У меня что-то в сознании произошло. Внезапное помутнение. Я был просто в ярости. Я не знал в тот момент, как еще сдержать себя от приступов гнева.
А она теперь блуждает здесь в виде привидения. Ни с кем не разговаривает, никуда не ходит, ничего не ест. Никаких занятий, что ли, нет? А учеба?
Хорошо, что я хотя бы на кухню изредка заглядываю. Хоть таким образом мог заметить, чем она там занимается. А то присутствие только можно было бы уличить по запаху.