Марфа Степановна сидела на больничной койке, держа в руках пластиковый стаканчик с водой. Как она попала сюда? Экстренная госпитализация… Это не про нее! У нее еще все нормально с головой!
Проснулась, очнулась, плохо видит.
– У вас есть своя посуда? – спрашивает, судя по всему, санитарка.
– Не знаю, – развела руками Марфа Степановна, и сразу схватилась за спину – уж очень стрельнуло.
Дали ей тарелку супа, воды налили в стаканчик. И когда ей халат этот выдали? Не ее одежда-то. Откуда-то тапочки резиновые. Кто позаботился? Шоколадку дать бы санитарке или денежку какую. Только где взять?
Марфе Степановне семьдесят один. Самой не верится, что столько прожила. Жизнь вся псу под хвост.
Детство провела в нищете. Отец закладывал за воротник, дед туда же. Мать хлопотала на всех: у нее были муж, батя и четверо детей, Марфа младшая. Дочек Марья Петровна старалась пораньше выпихнуть замуж. Мужская часть семейства толком не работала. Дед занимался ремесленничеством, туда же втянул зятя, потом запили. Сын Марьи Петровны, брат Марфы, однажды так напился, что свалился в сугроб, там и замерз. А было ему всего двадцать пять.
Две сестры Марфы – Наська и Верка – уехали жить в большой город, а сама Марфа осталась в деревне. Там вышла замуж за гармониста из дома культуры. Все смеялись, а Ленька оказался неплохим парнем. В семье родилось трое детишек: Маруся, Наташка и Сева, поздний сынок. Родила Марфа в сорок, соседи пророчили, что будет малец больной, но все вышло не так.
Сева сам поступил в институт, учился хорошо, вышел инженером. Предпринимательской жилки нет, но парень старательный, трудолюбивый, простой и добрый.
Марусе сейчас пятьдесят. Живет в Москве. Не поймешь эти их профессии тамошние. Кто-то она в важной организации. Мужа бросила, детей не хотела, живет с двумя собачками, которые с кошек размером. Звонит иногда матери, может раз в год приехать. Но не может долго, вздыхает, что невозможно жить в нищете.
Наталье сорок шесть, учительница, городская жительница. У той муж Василий, двое ребятишек: Дениска и Дашка, студенты оба. Наташка мать навещает, в гости приглашает. Хорошие отношения с дочкой сложились. Той и в деревне отдыхать нравится.
А Сева живет с какой-то девочкой, у нее сын маленький. Зачем это ему? Чужого ребенка на себя вешать? Ну, его дело, станет разве он мать слушать?
Муж ушел к другой бабе, причем сделал это десять лет назад! Старый дуралей! И вот теперь Марфа одна-одинешенька и не понимает, почему она сидит тут в казенном халате, со стаканчиком воды и с болью в спине.
– Что, Савина, есть у вас дети? – санитарка пришла в палату наводить чистоту. Заодно решила поболтать.
– Ну, есть! – исподлобья буркнула Марфа Степановна.
Санитарка встала посреди палаты и поставила руки в бока:
– Так позвони им!
Марфа Степановна поводила глазами вокруг и увидела на тумбочке свой мобильник.
– На зарядку поставить, что ли? – осведомилась соседка по палате. Марфа несмело кивнула. – Привезли тебя сюда, ты сознание потеряла на улице. Твоя сумка вон, в том шкафчике.
Когда телефон зарядился, запикали уведомления о пропущенных вызовах. Три вызова «похожих на спам», один из поликлиники, один от Наташи, два – от Маруси.
«Вот так», – подумала Марфа Степановна, – «а сынок не поинтересовался, как там мать!» Соседка по палате словно прочитала ее мысли и озадачила:
– Хочешь узнать, кто думает о тебе и больше всех беспокоится, скажи, что нужны деньги на лечение. Кого не надо, сметет вмиг, а кому ты нужна, а не хата твоя, те будут беспокоиться. Я так завещание переписала на племянницу из Калуги!
Идея показалась Марфе Степановне интересной, но она сомневалась: а что будет, когда ее раскусят?
– Ма! Ты где? – звенел задорный голос Маруси в телефоне, – посмотри в шкафу, где фотоальбомы. Мне нужны школьные фото!
– Дочь, я в больнице.
– Что-то серьезное? – задор не сменился беспокойством.
– Спина болит.
– Ма, все, у меня звонок на второй линии! Потом…
Марфа Степановна с удивлением посмотрела на телефон, который уже издавал короткие гудки. Соседка по палате махнула рукой, мол, все они такие.
Наталья перезвонила сама:
– Мамочка! Что это у тебя абонент недоступен?
– Наташ, да я тут приболела.
– Что случилось??? – закричала в трубку дочь.
– В больницу попала…в неврологию, сознание потеряла.
– Ну, как всегда, наверное, бежала? У тебя возраст уже. Сто раз говорила: осторожнее будь, медленнее ходи. Сколько же тебе там лежать, мама?
– Говорят, недели две, но пока ничего не знаю.
– Понятно…тут к тебе на каникулы хотели Денис с Дашкой приехать, выпишешься, наверное, к каникулам.
– Ладно, все, пока, – обиделась Марфа Степановна и соврала, – доктор идет.
Соседка присела на краешек кровати и глядела в оба: что же скажет третий, сын? Да, что он скажет? Мальчик, к тому же к матери и нос не кажет!
– Сева, как дела?
– Да ничего…нормально все! Как ты, мам?
– А я сознание на улице потеряла. В больницу положили. Вот, только телефон зарядила.
Повисла пауза, после которой Сева откашлялся и сказал:
– Мам. Я послезавтра приеду. А пока мне надо знать, в каком ты отделении. Номер. Все решим. И да, деньги я привезу.
Соседка по палате подсказывала: мол, спроси про операцию! Спроси!
– А если операция, что же делать?
– Мам. Не паникуй раньше времени. Пусть обследуют. Но если операция, то сделаем. Жди послезавтра.
– Спасибо, сыночек.
Марфа Степановна закрыла лицо руками и заплакала. Соседка по палате тоже утирала слезы. Ее растрогал разговор Марфы с сыном. Дочки в этот день не перезвонили.
Вот так, на мамину беду откликнулся тот, от кого и не ждали!
Подпишись 👇👇👇. Автор Елена Мартовская