Женщины собрали узелок для Асты, собрали старую одежду, которую Феофания намеревалась разбросать на берегу черной реки. За хлопотами они и не заметили, как солнце скрылось за горизонт.
- Пора, девочка, - прошептала пожилая женщина, - я пойду вперед, чтобы не привлекать внимания, а ты будь осторожна. Встретимся у черного камня.
- Спасибо, наставница.
- Помни, там впереди тебя ждет только счастье, вот и иди к нему, ничего не бойся, – Феофания вышла за дверь, осмотрелась, и направилась к черным горам, нависающим над общиной.
Аста не помнила, сколько времени она брела вдоль этих каменных стен. Ей казалось, что она и сама окаменела. Мысли были далеко. Она вспоминала годы беззаботного детства, умные и добрые глаза своей матери, всегда готовой прийти на помощь. Женщина иногда останавливалась, чтобы немного передохнуть, попить воды, заботливо приготовленной Феофанией. Когда Аста впереди увидела свет, у нее не было сил даже радоваться. Она подошла к выходу из пещеры и осторожно выглянула. Яркое летнее солнце слепило. Впереди шли заросли кустарника. Насколько хватало взгляда - ни одна тропинка не вилась между ними. Асте ничего не оставалось, как пойти вдоль склона горы. Наконец, она обнаружила не просто тропинку, а целую дорогу. Стараясь держаться поближе к кустам, женщина двинулась по ней.
Брела, вслушиваясь, стараясь уловить звуки, издаваемые человеком. Несколько раз бросалась в кусты, заслышав какой-то шорох. Дорожка обвивала ущелье, по которому бежала мелкая речушка с прозрачной холодной водой. Решив отдохнуть, Аста присела на траву, развязала узелок и принялась за еду. Подкрепившись, растянулась на мягкой траве, дав себе слово полежать совсем немного. В зелени листвы звонко пели птицы, вода тихо журчала. Кто-то тряс ее за плечо. Над ней, щуря загорелое лицо, стоял мальчишка.
- Эй, ты кто?
- Аста.
- Странное имя. А куда ты идешь?
- Сама не знаю.
- Как это, не знаешь? Вот я иду за хариусом, - мальчишка потряс перед женщиной удочками, - я подумал, что ты – труп. Знаешь, как в телике показывают. Хотел перед ребятами похвалиться, они настоящих трупов не видели. А ты, оказывается, просто спишь.
- А что такое телик?
- Ты что, телика не видела?
Аста отрицательно помотала головой.
- Слушай, а я знаю кто ты. Ты – инопланетянка. Прибыла к нам с какой-нибудь Альфы Центавры. То-то имя у тебя странное. Я прав?
- Я не знаю что такое Альфа Центавра.
- Ну, ты хоть что-нибудь помнишь?
- Я знаю, что меня зовут Аста.
- И это все? Эх, пропала рыбалка. Придется тебя к матери вести. Она как раз сегодня дома, заболела. Ну, тогда пойдем. – Мальчик юркнул куда-то в кусты и быстро побежал по едва заметной тропинке. Он все время оглядывался, чтобы странная незнакомка не сбилась с пути. «А что? Инопланетянка – это, пожалуй, покруче трупа будет. Куда там Мишке со своим компьютером», - думал парнишка, петляя между зарослей. Аста, привыкшая к подчинению с самого детства, отправилась за своим проводником.
- Мама, смотри, кого я привел. Это инопланетянка, зовут Аста. Ну вы знакомьтесь, а я побежал, может, еще корабль удастся найти, - проговорив это, он подтолкнул робкую Асту поближе к матери, а сам умчался.
- Куда ты, Сережа? А обед? Вот постреленок, - обратилась она к незнакомке, - так вы, простите кто? Я не расслышала.
- Аста.
- Действительно, странное имя. Ну что ж мы на пороге стоим. Проходите в дом, – женщина вошла вслед за хозяйкой. Увиденное просто ошеломило. Таких богатых домов у них в общине не было, разве у Кормчего. От самого порога под ногами расстилались мягкие покрывала, по которым мать Сережи ходила, не боясь испачкать. «Какая нерачительная хозяйка. Наверное, достала покрывала для проветривания, а сама топчет. Как ими потом укрываться?»
- Давайте знакомиться. Меня Лидой зовут. А вас, я так поняла – Астой? Откуда вы?
- Оттуда, - женщина неопределенно махнула куда-то головой.
- Ну, что ж, не хотите говорить, не надо. Давайте лучше обедать. Вон там можно руки помыть, - Лида указала гостье на странное приспособление, из которого выглядывали металлические трубки, под которыми расположилась большая ослепительно-белая чаша. Воды нигде видно не было.
- А где вода? – Осмелилась она спросить у хозяйки. Та с недоумением посмотрела, подошла к крану и открыла воду. Новые открытия ожидали Асту и за столом. Миски, которые Лида выставила на стол, были удивительно легкими и разноцветными, а вот суп, налитый в них, был таким же, какой любила варить Гаяна. Но, когда Лида поставила другие миски с чем-то непонятным, при этом, убрав ложки, а вместо них положила странные игольчатые предметы, гостья совсем растерялась. Она наблюдала, как ловко хозяйка орудует ими, и в нерешительности взялась за ручку.
- Расскажи о себе.
- Меня, наверное, ищут. Я поем и пойду. Если меня найдут в твоем доме, то и тебе будет плохо.
- Ты сделала что-нибудь плохое?
- Я сбежала от них.
- От кого?
- От мужа и его семьи.
- Но почему же ты их так боишься? Разве ты прихватила что-нибудь с собой или убила кого?
Аста с силой отодвинула тарелку.
- Я никому никогда не делала зла. Убить или украсть – это, все равно, что отдать свою душу дьяволу. А мужа мне подобрал Кормчий, я должна слушаться его, а я сбежала.
- Средневековье какое-то. А что муж? Пил?
- Как это пил? Так все пьют – молоко воду, отвары.
- Я не про то, водку пил? – заметив недоумение в глазах Асты, добавила, - ну это такая штука, после которой сначала всем весело, а потом теряют рассудок.
- У нас не было такого отвара. Разве из сон-травы, но с него просто спишь.
- А почему же ты тогда сбежала от мужа?
- А он не меня, он Видану любил, но у него мало денег на откуп выбора было, вот Кормчий и подобрал ему меня в жены.
- Я ничего не понимаю – какой Кормчий, какой выкуп? Зачем ты тогда за него замуж шла, раз он не любил, может, ты его любила?
- Нет, - вдруг Аста рассмеялась, - я любила Тита, ой не могу. Я же говорила, что мне его на радении Света его Кормчий выбрал.
- Ладно, подруга, кормчий, так кормчий. Сейчас поешь, и ложись отдыхать, никуда я тебя не пущу. И какая из тебя жена. Лет-то тебе сколько?
- Пятнадцать?
- Сколько? Сколько?
- Пятнадцать. У нас всем девушкам, которым исполнилось пятнадцать лет в день радения Света, подбирают мужа. А потом они целый месяц ходят к своим женам на домашние радения.
- А что такое домашние радения?
- Это молитва такая. Все жители общины каждый вечер уединяются для радений. Они там молятся. Потом рассказывают о своих грехах, а потом получают наказание.
- Интересно, а наказывает кто?
- Старший в семье. После радения Света муж свою жену.
- Интересно, и каяться тоже ему надо?
- Конечно. Надо рассказать обо всем плохом, что совершила за день или о чем подумала.
- А он потом наказывает? И как интересно?
- Порет розгами со священного дерева.
- Дикость какая. А что, муж – святой?
- Нет, Святой – Кормчий.
- Слушай, девонька, я так понимаю, что тебя именно муж ищет, ты его боишься?
- Меня могут искать и просто из общины. Они считают, что мир вокруг – греховный, и что, если житель общины выберется в него, даже просто поговорит с чужаком – заражается этим грехом.
- Пусть только сунутся, еще посмотрим кто кого. А пока тебя переодеть надо. Пойдем, посмотрим, что из моей одежды может тебе подойти. Надо тебе имя другое подобрать. Знаешь, Аста, конечно, красивое имя, но у нас так девушек не называют. Давай ты будешь Аней? Анна, Аня, Анечка, нравится?
- Нравится. Но почему сразу три имени.
- Главное из них – Анна. Аня, Анечка, Нюсечка, Нюта – это для самых близких, чтобы показать, что тебя любят. Вот мама как тебя называла?
- Козочкой, - потупилась девушка.
- Вот видишь, а я буду тебя Анечкой звать, хорошо?
- Мне нравится.
- Теперь пойдем, – Лида раскрыла шкаф, стоящий в комнате, и приказав Анне сбросить свои вещи, начала рыться в нем, подбирая подходящее. Когда обернулась, увидела чудовищные рубцы, пересекающие хрупкую спинку.
- Господи, это что, это кто тебя так, муж?
- Да, - голос девушки еле слышен.
- Так тебя в больницу надо, а этого психа в полицию.
Анечка бросилась на колени, она плакала, обнимая ноги женщины:
- Не надо его трогать, я прошу, не говорите никому про меня. Если кто-то узнает – мне не жить. Если вы боитесь, то я сейчас же уйду, но, умоляю, только не говорите никому ничего.
- Успокойся, девочка, я никому ничего не скажу. Здесь ты в безопасности. Только давай договоримся так. Ты – моя племянница. Придется сказать, что ты немного не в себе. А ты будешь жить у нас. Мы с Сережкой живем вдвоем. С его отцом мы развелись.
- Как это развелись?
- Ну, не захотели больше жить вместе и разъехались.
- И он тебя не ищет?
- А зачем? У него уже другая семья.
- И ему разрешил Кормчий?
- Девочка, у нас нет Кормчих, у нас есть церковь, туда ходят молиться, а еще у нас есть иконы, вот посмотри, - Лида показала на угол, в котором висели иконы.
- Так значит, в вашей церкви живет Кормчий?
- Нет, там никто не живет. Там служат священники. Это люди, которые молятся о нас, но это – люди. А Бога среди нас нет. Частичка его – в каждом из нас, но сам Бог на небе. Давай попозже поговорим об этом. Тебе надо поговорить со священником. Мы когда-нибудь с тобой съездим в церковь, а пока, тебе надо научиться самым простым вещам.
Когда Сережа пришел домой, он очень удивился, увидев мать, поглаживающую по голове Асту, и что-то шепчущую ей на ухо. Мать заметила сына.
- Сережа, ты никому не рассказывал об Асте?
- Нет, не успел. Мишку мать заставила огород сажать, другие ребята с утра на речке. Я космический корабль искал.
- И как, нашел? – мать улыбнулась.
- Нет. Никаких кораблей. Ну откуда-то она взялась? Ничего, вечером вместе с ребятами поищем.
- Сережа, ничего искать не надо. Тебе можно доверить тайну?
- Конечно, я же не маленький.
- Так вот, Аста – больше не Аста, она Анна, моя племянница, а твоя двоюродная сестра.
- Но почему?
- Анне грозит опасность. За ней охотятся.
- Кто?
- Ее муж. Он может убить ее.
- Это как Отелло?
- Слушай, Сережка, ну откуда ты все знаешь? Не как Отелло, это даже пострашнее будет. Анна жила в другом мире. Сережа, мне сложно тебе все это объяснить, я и сама всего не знаю. Но я знаю одно, если мы не поможем этой женщине, она погибнет. Так как? На тебя можно рассчитывать?
- Конечно, я уже взрослый. И я – мужчина, - в словах мальчика звучала такая твердость, что мама невольно притянула его к себе, и, взъерошив непослушные ребячьи волосы, тайком вытерла слезинку.
- Анна не знает многих вещей. Она жила в далекой деревне, где не было ни телевизора, ни магнитофона. Она даже читать не умеет, не умеет пользоваться вилкой. Поэтому, я прошу тебя, помоги мне ее научить самым необходимым вещам.
- Хорошо, мама, – Сережа побежал в свою комнату за книжками.