До встречи с Полиной я понятия не имел о том, что фраза «любовь с первого взгляда» — это не просто слова. Иногда такое встречается в реальной жизни. Не часто, конечно, но все же.
Помню, что я просто стоял и тупо пялился на неё, не понимая, как такое может быть.
Полина была подругой детства моей девушки, и Женя попросила встретить её в аэропорту.
— Не хочу, — ответил я.
— Не поедет же она на такси, — ответила Женя.
— А чем плохо такси? — поинтересовался я.
— Макс… — протянула она, и пришлось согласиться.
Полина стояла к нам спиной, но это ничего не значило: я был просто потрясен её волосом. Чуть ниже спины, волнистый и густой, насыщенно-рыжего цвета с медным отливом. Я никогда не видел у рыжеволосых такого красивого оттенка.
Я смотрел на волос девушки, и в сознании возникали настолько волнующие образы, что мне даже стало немного страшно: напугала собственная реакция на подругу девушки. Это было… как-то неправильно.
А потом Полина оглянулась, и я потрясено уставился на неё. Обычно рыжие не очень привлекательные, но она стала приятным исключением. Даже веснушки её не портили, наоборот, придавали какое-то детское очарование. Ну… может быть, не детское — подростковое.
Женя нахмурилась, глядя на подружку.
— Что не так? — спросила Полина. На её симпатичной мордашке появилось настороженное выражение. На меня она вообще не обратила внимания.
— Ты знаешь, что не так, — ответила Женя, и настороженность на лице Полины сменилась тревогой, — специально распустила волос, да?
— Специально распустила волос? — повторила Полина, — я всегда так хожу.
— Ага, всегда, — огрызнулась Женя и пошла к выходу. Я удивленно смотрел ей вслед, потом повернулся к девушке.
— Так получилось, что мальчики как-то больше обращали внимание на меня, чем на неё, — ответила Полина на мой не произнесенный вслух вопрос. Я взял её сумку, и мы пошли к выходу. Ответ Полины меня не удивил: она была симпатичнее Жени. А волос… я снова почувствовал легкое волнение.
— Все дело в волосе, — Полина смущено глянула на меня, — им очень нравился мой волос.
— Ничего удивительного, — ответил я, и тут же пожалел об этом. Полина напряглась, и больше мы с ней не разговаривали.
Вечером мы с Женей поссорились. Весь день она демонстрировала мне свою обиду, и, в конце концов, я не выдержал. Я не понимал, в чем виноват и что сделал не так.
— Ты пялился на неё! — закричала Женя.
— Не ори на меня, — предупредил я её, — я с тобой нормально разговариваю. Можешь объяснить, в чем проблема? На кого я пялился?
— Ты сам знаешь, на кого, на неё, — огрызнулась Женя.
— Смени тон.
— Отвали от меня!
— Что ж, отлично, — я взял ключи от машины и пошел к двери.
— Ты куда? — со злостью спросила Женя.
— Отваливаю, — ответил я, — достали твои истерики и ревность. Не могу больше бороться с твоими комплексами.
Я поехал прямо к Полине. Зачем? Не знаю. У меня не было ее номера телефона, но я знал, где она живет.
— Нет, — сказала Полина, когда увидела меня, — нет, нет, нет. Уходи, Макс, уходи. Она только что звонила мне.
На этот раз Полина убрала волос в небрежную шишку, но злился я за это на Женю.
— Зачем звонила? — спросил я.
— А ты не догадываешься?
— Я об этом и пришел поговорить, — соврал я. Меньше всего мне хотелось сейчас обсуждать Женю и её бесконечные комплексы. Услышав, что я хочу поговорить о подруге, Полина расслабилась и даже улыбнулась мне.
— Ладно, заходи.
По дороге к Полине я заехал в торговый центр и купил бутылку вина… так, на всякий случай. Она не стала возражать. День был тяжелым. Перелет, смена часовых поясов, ссора с подругой… ей нужно было расслабиться.
Я не пил, потому что был за рулем.
— Почему вы стали подругами, — спросил я, наблюдая за тем, как Полина пробует вино и пытаясь по её реакции понять, угадал со вкусом или нет, — вы такие разные. Как так получилось?
— Я была единственной, кто терпел её, — ответила Полина, — у Жени жуткий характер. Она завистливая. Она… — Полина вздохнула, — нельзя так говорить о подруге, но, наверное, ты уже и сам все понял. Если хочешь, чтобы у вас не было проблем, забудь о других девушках. От слова совсем. Она будет ревновать тебя ко всем. Особенно, к своим подругам. Радует, что их немного.
— Но она сама попросила меня встретить тебя в аэропорту.
Полина пожала плечами.
— Наверное, она хотела проверить тебя.
Мы помолчали. Полина пила вино, я любовался ею.
— Она ненавидела то, что нравилось во мне парням: мой волос, — заговорила Полина через какое-то время, — в шестом классе мы с ней поехали в летний лагерь. На меня обратил внимание мальчик, который понравился Жене. Знаешь, что она сделала?
— Откуда же мне знать? — ответил я. Очень хотелось протянуть руку и вытащить из её прически все шпильки. Одну за одной.
— Она увидела, как он расчесывал меня. Этой же ночью она обрезала мне волос. Пока я спала.
Я уставился на девушку, не веря своим ушам. Полина кивнула и невесело усмехнулось, давая понять, таким образом, что ей понятна моя реакция.
— Как в фильме «Я знаю, что вы сделали прошлым летом». Смотрел?
Я кивнул, невольно представив себе Полину на месте героини ужастика: двенадцатилетняя девочка просыпается и обнаруживает, что усыпана прядями собственных отрезанных волос. Какую же злость и, может быть, даже ненависть надо испытывать, чтобы решиться на такое? Я знал, что Женя периодами бывает неуравновешенной, но что бы до такой степени…
— Представляешь, какой шок я испытала?
Я представлял.
— Как же я плакала. Выглядело это так, как будто кто-то залез ночью к нам в комнату и сделал это. По факту же все знали, что это Женя.
— Она поступает нелогично, — сказал я, — сначала сама просит, чтобы я встретил тебя, знакомит нас, а потом сама же обижается на меня.
— И на меня, — Полина пожала плечами, — что тут скажешь? Она постоянно пытается кому-то что-то доказать. Но смысл?
Смысла не было.
Мы поболтали ещё немного, и Полина сказала, что мне пора идти. Был двенадцатый час ночи. Я не стал спорить, но на лестничной площадке не выдержал и поцеловал её. Вопреки моим ожиданиям и опасениям, Полина ответила мне. Видимо, пары часов общения хватило ей, чтобы почувствовать ко мне что-то. Мы все ещё целовались, когда появилась Женя.
— Я так и знала! — закричала она, — ненавижу тебя!
Я не понял, к кому она обращалась, наверное, к нам обоим, но в тот момент мне было все равно. Не дожидаясь реакции на её появление, Женя побежала вниз по лестнице.
— Останови её! — закричала Полина.
— Пусть идёт, — ответил я.
— Пожалуйста!
Я пошел за Женей, Полина последовала за мной.
Но мы не успели.
Женя выбежала из подъезда, пересекла стоянку перед домом и выскочила на дорогу перед идущим грузовиком. Полина видела большегруз и закричала Жене, чтобы она остановилась, но было поздно. Я успел схватить плачущую Полину и резко притянуть к себе буквально за секунду до столкновения, так что она ничего не видела, слышала только звук.
А я видел.
Полина резко замолчала и обмякла у меня в руках, но так было даже лучше.
Удар был настолько сильным, что у Жени содрало кожу с головы. Узнав об этом Полина пришла в ужас. Уже на следующую ночь ей приснилась Женя. Она стояла над кроватью Полины с ножницами в руках и обещала не только обрезать ей волосы, но и изуродовать лицо. Полина позвонила мне в четвертом часу утра, и я приехал к ней. На следующую ночь сон повторился.
Похороны были назначены на 17 июля.
Тело перевезли в родной город Жени, к родителям. Туда же поехали и мы с Полиной.
На церемонию девушка надела черное платье с капюшоном, под который спрятала волос, убранный в шишку.
Гроб был открыт — это стало для нас с Полиной… для всех присутствующих неприятной неожиданностью.
Лицо Жени более или менее привели в порядок, голову обмотали платком. Но мы с Полиной знали, что находится под ним. Так жутко мне не было ещё никогда в жизни. Находится в ритуальном зале было невероятно тяжело. Густой запах цветов вызывал тошноту, бордовый цвет роз давил на глаза. Полина выглядела так, как будто изо всех сил держалась, чтобы не упасть в обморок. Я взял её за руку и вывел на свежий воздух.
— Я не могу поверить, — она снова и снова повторяла эту бессмысленную фразу, — этого не может быть. Как так? Этого не может быть. Я не могу поверить.
С утра погода была хорошей, но к тому моменту, как мы добрались до кладбища, небо заволокло тучами, и поднялся ветер. Все, как и обещали синоптики.
Гроб открыли, чтобы присутствующие могли попрощаться с усопшей.
Очередной порыв ветра сорвал с головы Полины капюшон и растрепал шишку. Я видел как одна за одной на песок падали шпильки, которыми Полина зафиксировала прическу. Создавалось впечатление, как будто чья-то невидимая рука делает это.
Тяжелые волнистые пряди рассыпались по спине и плечам. Полина в ужасе закрыла голову руками.
— Красота, — услышал я за спиной мужской голос.
В этот момент лежащая в гробу Женя открыла глаза и начала кричать. Такого яростного, злобного и одновременно несчастного вопля я ещё не слышал и вряд ли когда-нибудь услышу.
А потом все резко прекратилось. Женя замолчала и закрыла глаза. Как будто ничего и не было. Думаю, большая часть присутствующих решило воспринимать это именно так: ничего не было. Но они видели. И слышали. Люди просто оцепенели от ужаса, не зная, как реагировать на случившееся. Полина начала оседать на землю, но я удержал её за плечи и встряхнул. Потом ещё раз и ещё.
— Уведи меня отсюда, — зашептала она, — Макс… Макс, уведи меня отсюда. Давай уйдем.
Люди смотрели на гроб, не решаясь подойти ближе.
— Не упокоилась, — сказал кто-то.
Я подтолкнул Полину к припаркованным вдоль дороги машинам.
Женю похоронили — закрыли гроб крышкой, опустили его в землю и закопали, — но мы этого уже не видели.
— Зачем она это сделала? — спросила Полина, нервно приглаживая волос.
— Ты сама говорила, она постоянно стремилась кому-то что-то доказать. Даже если делала тем самым хуже себе.
Мы помолчали.
— Это просто ветер, — сказала Полина, и по стеклу забарабанили первые капли дождя.
— Конечно, ветер, — отозвался я, — просто…
…ветер.