«Я очень рада, когда мои тяжелые депрессивные клиенты начинают приносить панические атаки!» - очень глубокая фраза, я ее услышала на очередной юнгианской коференции, от коллеги, аналитического психолога. И это меня подвигло к размышлениям о другой, живительной, даже позитивной стороне Панических атак.
В нашей психике заложены оба полюса – и движение к жизни (Либидо) и одновременно, движение к смерти (Танатосу).
У страха смерти и у идентификации со смертью абсолютно разные цели в отношении человека. Наша психика взаимодействует с обоими одновременно. Кто побеждает?
Панические атаки описываются чаще в негативном ключе, как симптом, вызывающий страх смерти. Такое, однобокое видение сути симптома, не дает нам возможности увидеть другой полюс. Ведь страх смерти бывает и защитной реакцией от более страшного – идентификацией со смертью.
При клинической депрессии, экзистенциальной депрессии, у клиентов с депрессивным уровнем организации личности, у клиентов с травмой, у клиентов с зависимостями (игровой, алкогольной, наркотической), у клиентов с негативными жизненными сценариями, травмированными семейными сценариями, преобладает стремление к Танатосу. Исследование в процессе терапии семейной системы у таких клиентов всегда несет огромную смысловую нагрузку.
Депрессивные клиенты ощущают тотальную пустоту внутри. Эта пустота защищает их от ненависти к себе, от желания себя умертвить. Эта пустота, на самом деле, выступает как защита от идентификации (слияния) со смертью.
Пустота переживается как потеря объекта, он был, объект, но он утерян. И если пустое продолжает затягивать в свои глубины, то клиент, следуя за ним, как будто, защищает свой жизненный сценарий, семейный сценарий, двигаясь в сторону смерти. Идентификация со смертью – это непрогореванность о потере объекта, чаще потери мужского, Анимуса, в предыдущих поколениях. Не отгоревали, не оплакали, забыли, нет возможности отпустить мертвого. Вспомните обычай – называть детей в честь умерших родственников, пропавших, исчезнувших из родовой системы. Называли, чтобы прописать его в родовой системе, в памяти рода, чтобы отпустить, чтобы мертвые не тревожили, не беспокоили живых.
В отношениях со сном у таких клиентов (часто у депрессивных) тоже присутствуют оба полюса – нет сна (не может спать, живет в ночи) или наоборот, много спит (все время хочет спать, это стагнация, застревание в мертвом, движение к смерти).
Панические атаки возникают тогда, когда психика понимает, что есть жизнь! И она, психика, начинает цепляться за жизнь, цепляться страхом смерти. Это хоть какая-то живительная энергия. Страх несет в себе самый сильный заряд энергии. Паническая атака своим зарядом, в этом случае, стремиться вывести психику к жизни, увести от экзистенциальной депрессии, от ужаса слияния со смертью с помощью страха, страха смерти. В этих случаях ПА спасительная сила.
Я тоже, если честно, радуюсь, когда депрессивный клиент приносит что-то похожее на ПА. Я не пугаюсь этого, а наоборот, тихо радуюсь, что появилась энергия, произошло оживление, и Эго клиента может зацепиться за нее, стать сильнее, справиться с идентификацией со смертью и выберет жизнь!
Автор: Алфимова Елена Николаевна
Психолог, Психоаналитик
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru