Сначала вышла Нюрка. Маша на неё взглянула, а девка-то вся взъерошенная. Дышит, как будто деревья в лесу валила. Маша сразу сообразила, что к чему. Рванула в баню и...
Глава 48
Глаза Лены поползли на лоб. Быстро вытерев пальцы о подол рабочего халата, она подбежала и обняла гостя.
- Гришка! – слёзы брызнули из глаз, и женщина затряслась от неожиданной встречи. – Я же тебя искала! Федьку искала! Но мне ответили, что вы уехали в неизвестном направлении! Я письма писала в детский дом! В Сосновку…
- А мы, когда документы получили, сразу в город подались, - зажмурившись, произнёс Гриша. Он сжимал в объятиях старшую сестру и дрожал всем телом. – Я думал, ты меня и видеть не захочешь. Нюрка как-то к нам приехала, сказала, что ты её выгнала, приревновала мужа к ней.
- Нюрка? – отпрянув, Лена посмотрела в глаза брата. – Ну и нахалка, - и тут же обернулась на мужа.
Вася сидел с голыми ногами, смотрел на родственников и думал о своём. Вот и брательник нарисовался. Бросит Ленка, ей-богу, бросит и укатит в свою родную деревню. Останется Василий один, как перст, никому не нужный, больной, слабый…
- Померла Нюрка, - с горечью в голосе оповестил Григорий. – Заразу какую-то подцепила и померла. Об этом я узнал от местных. Гулящая была. Шлялась так, что бабы её прокляли. Она ж ко всем лезла. Ни семьи не завела, ни детей…
- Ясно, - Лена предложила присесть. – А Федя?
- Брат? – Гриша расположился на табуретке, положил локоть на стол и протянул вторую руку Василию.
Вася нехотя пожал крепкую ладонь, после натянул штаны.
- Федя женился, живёт в области. У меня тоже есть жена и два сына. Серёга и Витька. Большие уже, в школу ходят.
Вася слушал и молча глотал ком в горле. Ну точно. Лену уже здесь ничем не удержишь.
- Может, по маленькой? – сухо предложил он и вопросительно взглянул на жену.
- Спасибо, непьющий, - отчеканил Григорий и попросил чаю.
Лена поставила на плиту чайник, зажгла конфорку и выставила на стол пряники и печенье.
- Ты голодный?
- Нет, спасибо. Я на пару часов всего. Сейчас погляжу на тебя и поеду обратно. Я ж в нашем доме теперь живу. За мамкиной могилкой присматриваю. Эх, отжила старушка своё, а счастья так и не увидела.
- Старушка? – и сердце Лены почему-то затрепетало.
- Ну да. Померла два года назад. Она ж от травмы не в себе была.
- Как, два года… - у Лены подкосились ноги. – Мне же весточку прислали, мол, её отчим прибил.
- Эх, Леночка. Тебе неправильно всё доложили.
В тот злополучный день Маша пришла домой поздно. Умаявшись на ферме, она прямиком отправилась в сарай, чтобы подоить свою корову, накормить кур и уток. Вспомнив, что в бане нет воды, позвала детей, но никто не откликнулся. Разозлившись на ребят, которые сбежали на гулянку, отправилась в сени за вёдрами. Затем сходила на колодец. Принеся воду к бане, поставила вёдра на землю и дёрнула дверную ручку. Дверь оказалась закрыта изнутри. Услышав шорохи, Маша постучала и попросила открыть.
- Баню топить надо! Кто там? Выходи!
Сначала вышла Нюрка. Маша на неё взглянула, а девка-то вся взъерошенная. Дышит, как будто деревья в лесу валила. Маша сразу сообразила, что к чему. Рванула в баню и, увидев на полке своего мужика, заорала на дочку. Нюрка – девка наглая, палец в рот не клади. Дала отпор. Несмотря на то, что перед ней стоит мать, Нюра не испугалась. В тот момент, когда мама схватила её за волосы, Нюра дала сдачи, отпихнув её ногой. Потом забежала в дом, взяла первые попавшиеся вещи, сложила в сумку и уехала из Сосновки.
- Она ко мне приезжала, - вздохнула Лена, узнав правду о сестре. – Хорошая ведь девка была. И почему она так изменилась?
- А в другой раз она приехала и привезла с собой молодуху с ребёнком. Девка говорит, что малец наш родственник, заберите, кормить нечем, сама безработная. Вот тут мать с цепи и сорвалась, решив, что ребёнок от Степана. Огрела отчима кочергой, потом – Нюрку, а девка та успела выскочить на улицу. Я за ней. Она плачет, говорит, идти некуда…
Бросив короткий взгляд на Василия, Гриша не знал, стоит ли говорить правду.
- Отвёл её к соседке, что недавно переехала. Домой пришёл, а там мамка на полу лежит. Милицию вызвали. Позже соседка прибежала и рассказала, как та девушка сбежала, бросив пацана. И рассказала, что ребёнок не Стёпкин.
- Не смогла я взять в свой дом Федю, - Елена выключила вскипевший чайник. – Сама себя корю за это. Ребёнок не виноват. Но я на каждый его день рождения отправляю подарки.
- Как это? – Вася не знал, что его жена кому-то помогает. – С какого перепугу ты какому-то мальчугану дары преподносишь? А где ж его настоящая матка? Бросила? Вот знал бы раньше, что ты у меня дурёха, так бы…
- Не я, а ты дурень, - выставив на стол чашки, Лена положила руки на бока. – Видимо, это мой крест. И я его несу, как и полагается. Другая бы развелась с тобой за тот грех, что ты сотворил. Но я не стала, потому что всю жизнь тебя любила. Тем более, этот мальчик постарше нашей Людмилы, а это значит, что ты был с его матерью до меня. Я – мать, и любое дитя своим крылом накрою, а твоя мамаша это дитя в детский дом свезла. А теперь посиди, Васенька, и подумай, за что тебе бог такую жену, как я, подослал.
Вася смотрел на Лену с открытым ртом и не верил, что его мама на такое способна.
- Она знала, что Федя – твой сын, и всё равно избавилась от него.
- Откуда ты всё это вытащила? – засипел Василий, побледнев.
- Дед Панас помог.
Вася сидел весь бледный. Его губы дрожали, глаза бегали, а пальцы тряслись, лёжа на коленях.
- Пойду, прогуляюсь, - обливаясь потом, он тяжело поднялся, взял свою палку и двинулся на улицу.