Изучая Смоленскую область, наткнулся на интересную и в тоже время показательную историю исчезновения одного маленького села, которое не пожалел жестокий 20 век. Интересна история тем, что есть несколько источников описания одних и тех же событий, которые я приведу ниже. Все они очень красочны и характерны. Но опишем все по порядку.
В конце 19 века это село считалось небольшим – всего 5 дворов, 10 мужчин и 14 женщин, а к 1904 году дворов стало уже 8, а число женщин выросло до 20. Здесь стоял деревянный храм Святителя Николая (было два престола – Святителя Николая и святых Флора и Лавра) - он являлся одним из древнейших деревянных храмов Смоленской губернии (1735 г.). В приходе числилось 27 окрестных сел, прихожан насчитывалось около 4000 человек. В церкви находилась местночтимая ростовая, древнего письма, икона святителя Николая, украшенная серебряной ризой, пел хороший хор с регентом. Усилиями настоятеля этого храма иерея Иоанна Крапухина, местного организатора школьного дела, была открыта церковно-приходская школа, а при ней общежитие на 13 человек для тех, кому до учебы добираться было далеко. Ежегодно в селе проходили 4 ярмарки, в том числе приуроченные к церковным престольным праздникам: 6-го декабря, 25-го марта, 9-го мая и 18-го августа (по ст. стилю).
Благое дело отца Иоанна продолжил следующий настоятель Никольского храма – священник Николай Павлович Недачин, приехавший в село в 1900 году. Все последующее служение его прошло здесь. Он также отдавал много сил учительству. Школа считалась одной из лучших, в ней обучалось более ста детей. Дополнительно к основным предметам здесь учили переплетному делу, садоводству и огородничеству. Был организован хор из учащихся, который приглашали в другие приходы на праздники. Ежегодные епархиальные отчеты отмечали усердие отца Николая в школьном деле, в связи с чем в 1916 году он был удостоен права ношения камилавки.
Священник Николай Недачин, как и его супруга Елена Дмитриевна Городская, происходили из семей смоленских священников. В семье отца Николая Недачина Павла было 7 детей и только двое решили стать иереями. Сам священник Николай имел троих детей, заботы о которых после внезапной смерти матушки Елены в 1908 году полностью легли на его плечи. Позже в воспитании детей ему стала помогать 60-летняя тетка по линии отца – Александра Недачина. Она заботилась о детях и после смерти отца Николая, о чем речь ниже. Приход славился своей сплоченностью и взаимопомощью. Крестьяне всей округи очень любили отца Николая. От матери он унаследовал приемы народного врачевания и безвозмездно лечил обращавшихся к нему крестьян, что было очень важно, т.к. ближайшая больница находилась в 30 километрах и получить медицинскую помощь было сложно.
Но вот пришла революция и началась гражданская война. Жизнь в селе изменилась. В ноябре 1918 года по всей губернии прокатилась волна стихийных крестьянских восстаний против советской власти. Гжатский уезд также несколько дней бунтовал, но был быстро усмирен карательным отрядом. Помимо всего прочего в уезде действовали и разрозненные белогвардейские силы. Село Сосницы оказалось между молотом и наковальней. Карательная акция была направлена не только против крестьян, но и против местного духовенства, которое было ложно обвинено в организации восстания. Возможно поводом для наказания местного причта был тот факт, что население окрестных деревень (в числе 256 человек) накануне трагических событий провело собрание, где выразило неудовольствие по поводу удаления икон из здания волостного Совета и отказалось участвовать из-за этого в митинге, посвященном годовщине революции. В итоге иконы были помещены обратно, решено было ходатайствовать перед Юхновским уездным исполкомом об оставлении их на месте, так как, говорилось в протоколе собрания, «население волости все без исключения исповедует православную веру и не желает удаления таковых».
О дальнейших событиях известно из нескольких источников: свидетелей происходящего, родственников погибших, а также из местных советских газет, которые по-своему интерпретировали происходящее.
5 ноября отряд латышских стрелков направляясь из Калуги в Гжатск для подавления восстания, прошел через село Сосницы. Местные жители о приближении отряда узнали заранее, большинство из них предпочли укрыться в ближайшем лесу и переждать бурю. Уговаривали и отца Николая, но он отказался, ссылаясь на то, что ему бояться нечего, так как он никому ничего плохого не делал. Опасения оказались не напрасны. На подступах к селу отряд выстрелами рассеял толпу оставшихся местных жителей, несколько человек были ранены и убиты (их могилы, обнесенные заборчиками, так и были потом разбросаны на местах убиения за деревней). Затем каратели направились к дому священника, обстреляли его, вывели священника и укрытых в подполе детей, повели по направлению к храму. Жители безуспешно умоляли отпустить отца Николая. Его расстреляли около церковной ограды, на глазах у детей. Очевидцы рассказывали, что волосы священника запутались в ветвях лиственницы, у которой его расстреляли, и тело, несмотря на выстрелы, никак не падало на землю. Храм и несколько домов сожгли.
В дневнике Лидии Недачиной, дочери священника, сохранилась запись, сделанная в те дни: «5 ноября 1918 г. ст. ст. убили красноармейцы папу! Ужасно, ужасно трудный скорбный день!.. 6 ноября папу похоронили на том месте, где и убили. 3-й стрелковый латышский полк. Это был полк, который убил наше сокровище, нашу жизнь».
Из прошения Евдокии Рословой в Патриархию от 3/16 мая 1919 года о назначении пособия можно узнать подробности убийства и других представителей причта Никольского храма:
«Прошение вдовы диакона села Сосницы Гжатского уезда Смоленской епархии Евдокии Рословой «об оказании ей после пожара возможного пособия на постройку хотя небольшой хаты, где бы она могла найти приют со своими детьми». В деле имеется справка: «5 ноября 1918 г. ранним утром в Сосницу прибыл карательный отряд латышей. Настоятель церкви священник Николай Недачин был расстрелян около святых ворот церковной ограды, с другой стороны ограды ружейными прикладами убит учитель-псаломщик П. Доронин, второй священник М. Скворцов, предполагавший найти спасение в лесу, был настигнут пулей на поле, его старший сын-студент убит около дома; в то время как одни занимались расстрелом, другие резали по дворам живность, брали белье, снимали наволочки с подушек; в церкви сняли ризы с икон, взяли крест, евангелие, сосуды, плащаницу: село было подожжено, жертвой стал и дом Рословой. Просительнице 50 лет, имеет двух малолетних детей, живет в чужом доме и питается тем, что выпросит у прихожан». Решение Патриархии: выдать единовременное пособие 500 руб. Неясным оказалась судьба дьякона Василия Рослова – по одним данным каратели его не нашли, по другим тоже убили. Судя по вышеприведенному прошению вдовы дьякона, к маю 1919 года его уже не было в живых, хотя некоторые исследователи считают, что он стал в 1921 году священником и был последним настоятелем Никольского храма о чем сохранились сведения в архивах.
Похоронили отца Николая 6 ноября на месте расстрела, но после ухода латышей, прихожане сделали гроб и перезахоронили тело у алтаря храма, поставили на могиле крест. Местная советская печать (а другой и не было) не стала молчать и объясняла расстрел священников как наказание за вооруженное сопротивление советской власти, несмотря на то что никакого участия в восстании священство не принимало. Процитируем официальную советскую позицию.
23 ноября 1918 года в «Известиях Юхновского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов» была помещена заметка: «Расстрел попов-мятежников»: «За выступление против Советской власти в с. Сосницах расстреляны участники белогвардейского мятежа - два попа села Сосницы и учитель того же села Доронин. Церковь, школа и поповские хоромы сожжены. Среди населения пострадавших нет».
26 ноября 1918 года в областной газете «Западная Коммуна» данные события излагались следующим образом: «В Юхновском уезде благодаря кулацкой агитации возникло восстание. Прибывшая латышская воинская часть (из Калужской губернии), лишний раз доказавшая свою преданность Советской власти, быстро ликвидировала мятеж. При усмирении кулаков погибло восемь товарищей из продовольственной армии Западной коммуны, они были посланы в одну восставшую волость, но за кровь товарищей продовольственников и шести латышей коммунистов поплатились жизнью десятки контрреволюционеров. В Сосницкой волости расстреляны все главари бунта. В том числе - три священника с крестом на груди стрелявшие в коммунистов... Нельзя не отметить революционную дисциплину в продовольственном отряде Западной коммуны, давшем обещание победить или умереть. Залогом этого обещания служит смерть восьми товарищей».
Примечательно, что эти ложные свидетельства были опровергнуты самой газетой в следующем номере от 27 ноября, где было помещено письмо бывшего руководителя временного военно-революционного штаба Юхновского уезда Цигельмана, в котором тот писал (орфография оригинала сохранена): «Товарищ редактор. В газете "Западная коммуна" от 26 ноября за № 277 помещена статья под заглавием «Белогвардейский мятеж», в которой указано, что при усмирении кулацкой банды погибло 8 волонтеров-продовольственников и 6 латышей коммунистов, что необходимо заметить следующее: 8 волонтеров-продовольственников вместе с 6-ю коммунистами станции Темкино были посланы узнать о положении в Сосницкой волости, которых и захватили белогвардейцы в плен и обрекли их расстрелу; благодаря же прибывшего подкрепления белогвардейская банда была рассеяна и во время бегства которой успели благополучно освободиться наши пленники, после чего и выясняется, что при усмирении восстания потерь с нашей стороны не оказалось...».
Неточности обоих газет, которые противоречат сами себе явно обличают их ложный посыл. Можно с интересом наблюдать, как скверное событие стало обрастать выдумками бесчестных журналистов и редакторов: в местной газете говорится о двух священниках и одном учителе, а в областной, вышедшей спустя несколько дней, уже о трех священниках, да еще и стреляющих в коммунистов с крестом на груди, к ним для пущей убедительности присовокупили каких-то призрачных кулаков и белогвардейцев. Справедливости ради, заметим, что 10 декабря 1918 года Сосницкий волостной исполком принял решение выплатить из средств, собранных с населения, детям священника Николая Недачина компенсацию за отобранную в Уездпромком лошадь.
Показательна и реакция крестьян на событие. На месте сгоревшего храма, через два месяца ими на свои средства был поставлен новый деревянный почти таких же размеров. Жизнь причта после этой трагедии кардинально изменилась. Здесь стал служить иеромонах Илия (Картавцев), живший в выкопанной им самим землянке, псаломщиками были Тимофей Васильев и Павел Жуков. За околицей в землянках обитали лица духовного звания и несколько монахинь, а также юродивый Филиппушка. В 1930 году псаломщика Тимофея Васильева и иеромонаха Илию (Картавцева) осудили и поместили в тюрьму, дальнейшая их судьба неизвестна. Последними клириками села Сосницы были священники Гавриил Клитин и Федор Крюков, их в 1937 году арестовали и расстреляли. Тогда же закрыли и храм.
В 1941 году на село пришла новая напасть в виде Великой отечественной войны. 8 месяцев здесь проходила линия обороны. Под мощными бомбардировками и артиллерийскими обстрелами фашистов храм, как и все село в целом было окончательно уничтожено. После войны деревня уже не восстановилась. В настоящее время здесь расположено несколько кладбищ, где хоронят жителей окрестных сел. В 1999 году на высоком берегу реки Воря, на месте захоронения священника Николая Недачина был установлен крест, который позже обновили.
Интересно, что дети отца Николая выжили и выросли, но скрывали свое происхождение, опасаясь гонений со стороны власти. Только уже в конце 20 века, после распада СССР о своем предке узнал правнук расстрелянного священника. История гибели отца Николая увлекла его, он стал собирать информацию о нем, что приблизило его к Церкви. В итоге правнук отца Николая стал церковным историком и благочинным Спасо-Преображенского Соловецкого монастыря архимандритом Ианнуарием (Недачиным).
Использованная литература и фото:
https://familio.org/settlements/fe12cd72-e2e4-4bd9-932c-449cdafba51b - координаты
https://familio.org/api/v1/images/catalogs/snm1859/28/149.jpg
https://ruskline.ru/monitoring_smi/2004/01/01/sosnickoe_svyawenstvo
http://www-old.srcc.msu.ru/bib_roc/jmp/03/12-03/11.htm
https://pravoslavnoe-duhovenstvo.ru/person/2548/
РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 23. Л. 28–28 об.
Государственный Архив Калужской области (ГАКО). Ф. 1290, оп. 1, ед. хр. 1, л. 71.
ГАКО. Ф. 1290, оп. 2, ед. хр. 1, л. 54; ед. хр. 2, л. 150; ед. хр. 3, л. 117 об., 118, 119.
По праву памяти. Книга памяти жертв политических репрессий. Смоленский мартиролог. Т. 1. Смоленск, 2001; Электронная картотека жертв политических репрессий Смоленской области 1917 - 1953 гг. (представлена на официальном интернет-сайте Администрации Смоленской области).
#русская деревня
#история
#Сосницы