Продолжение.
Я лежал в перегретой комнате, одолеваемый помыслом блуда. Страсть поутихла, но образ девушки в толстовке наркотически действовал на мозг. Он буквально требовал вернуться обратно к ней и насладиться плодами райского сада. Немного подумав, я все же решил снова подняться в храм и просто поболтать о чем-нибудь с ровесницей.
– Алена, простите, а Вы еще не спите? А то меня совсем бессонница одолела.
Кушетка стояла аккуратно заправленной, словно на ней никого и не было. Я на пару минут остолбенел, но не от того, что девушка за пять минут куда-то пропала (в конце концов это можно было объяснить логически: возможно у нее есть ключ, и она вышла на улицу подышать или уехала домой), а от того, что я опять остался один со своим комплексом неизжитых страхов.
Возвращаться в комнату было жутко. Здесь, наверху, хотя бы недавно присутствовала человеческая душа. Похоже, даже запах Алены еще висел над кушеткой. Я забрался под одеяло – постель оказалась холодной. Холодной. Изо всех сил я старался об этом не думать.
Невероятная тишина воцарилась под сводами собора 19 века. Даже в космосе, наверное, было не так тихо. Я лежал и смотрел строго над собой. Чей-то лик, освобожденный от побелки, пронзал меня взглядом. Боже, это не лик, это рожа, бесовская рожа, вот-вот сойдет с изображения и опустится прямо на меня. Я закрыл глаза, но ощущение чьего-то присутствия вновь, с еще большей настойчивостью пробралось в душу. Я не знал, что делать. Хотелось подбежать к входной двери и начать барабанить, пока кто-нибудь не откроет. Похоже, я потихоньку сходил с ума. Сутки без сна деструктивно действовали на нервную систему.
Звук металла о пол прошел сквозь меня: что-то упало в алтаре. Я поднялся и пошел в святая святых. Открыв алтарную дверь, увидел кого-то сидящего на Горнем месте.
– Алена, это ты? – в тот момент мне хотелось, чтобы там сидела именно она.
– Проходи, Артемий. – Нечеловечески низкий голос, где-то на границе восприятия человеческим ухом звуковых частот, назвал мое имя. – Это моя вотчина, будь гостем. Я всегда рад гостям, особенно новым лицам, – постукивая по подлокотнику непропорционально длинными пальцами, властно прорычал незнакомец.
– А вы кто? – якобы не понимая, с кем разговариваю.
– Я – демон алтаря.
– А что, у алтаря есть свой демон?
– Конечно. У каждого места есть свой демон, также как и у каждого человека. Демон места делает все, чтобы находящимся там людям было плохо. Демон человека делает все, чтобы человеку было скверно с самим собой.
– У меня тоже есть свой демон?
– Конечно. Кстати, он тоже у меня в гостях.
Действительно, в противоположной стороне алтаря ютился силуэт, очень похожий на меня.
– Про личного демона я понял. А ты чем занимаешься?
– Я делаю краше будни служителей этого алтаря. Ты, Артемий, знаешь местных священников?
– Да, конечно.
– У отца Алексия есть любовница. Ты бы знал, какой он извращенец! А с виду и не скажешь, правда? – продолжая постукивать пальцами, самодовольно сказал демон.
– Лжешь ты. Отец Алексей – смиреннейший человек и образцовый семьянин. Не верю тебе, клеветник.
– Дело твое. Я просто открываю тебе глаза… Отец Валерий наркотиками балуется. А иеромонах Пафнутий – игрок. Первые мысли подбросил им я здесь, у престола Божия. А дальше закрутилось, завертелось… Твой демон, я смотрю, тоже работает. Ну как тебе Аленка? Ну признайся, понравилась же?... Дурачок ты, Артемий. Такой шанс упустил. Мог бы вкусить райского наслаждения.
– Это большой грех. Зря старался, – обращаясь к своему бесу сказал я. – Божья благодать сохранила меня от падения. Я – священник Бога Живаго.
– А ты смелый и упертый, Чертякин… Ну ничего, и к тебе ключик подберется. Я в этом уверен, – продолжил говорить алтарный бес. – Ты знаешь, мы, демоны, весьма редко кому являемся. И наша встреча с тобой устроена не просто так. Ты потом поймешь, ты весьма неглупый человек. Сейчас твое сознание сильно помутнено из-за долгого отсутствия сна и, скорее всего, нашу встречу ты объяснишь как страшный сон, как искушение в день хиротонии. Хотя, честно говоря, может, ты примешь нашу встречу как реальность. Не простой ты человек, Чертякин, не простой. Сложно придется с тобой твоему демону… Ну ладно, иди спать.
Все то время, что говорил бес, меня будто паяльником выжигали изнутри. Во рту настолько пересохло, что я не смог ничего ответить, да и не знал, что сказать темной фигуре на троне. Мои ноги развернули уставшее тело, и я уже хотел выйти из алтаря, но зачем-то обернулся. На подлокотнике сидел кот, макушку которого ласкала все та же рука с длинными пальцами.
– Лохматый ты хулиган. Зачем тарелицу с жертвенника лапой столкнул, разбудил отца Артемия. – Действительно, на полу лежало позолоченное блюдце.
– До встречи, Артемий, – хрипло донеслось с другого конца алтаря.
Я вышел из алтаря и меня осенило. Надо было перекрестить беса и сказать: именем Христа сгинь, сатана. Быстро вернулся обратно, но там уже никого не было. Только кот мурлыкая лежал на Горнем месте. Взяв его с собой, я направился в цоколь. На улице уже светало, солнце потихоньку наполняло собой объем храма. Наступал второй день сорокоуста.