Там, за туманами, вечными, пьяными, Там, за туманами, идёт война. Ч.22.
Маша.
***
На шрамах наши имена.
В зарубках путь наш был отмечен.
В санчасти в гное лейтенант –
Загнал себя, смотав на сечи.
Бинты как сроки намотал.
На раны – спирта нет - не спится.
Автограф скальпель мой чертал
На очень многих, многих лицах.
На память всех не уберечь.
С годами память крутит трюки,
Но как вытряхивал картечь
С ребят я помню… помнят руки…
Алексей Бо.
***
Прозвенел дверной звонок. Ирина, отложив щипцы для стейков, и уменьшив температуру конфорки, на которой стояла сковорода с жарящимися медальонами, побежала открывать двери.
– Машенька, заходи, дорогая! Как я рада, что ты наконец-то вырвалась ко мне. Раздевайся. Я на кухню, уже всё готово, сейчас будем с тобой праздновать!
– На улице такой гололёд, думала, что где нибудь навернусь, – из прихожей доносился голос Марии, – представляешь, маршрутку так повело, что она метров десять юзала боком по дороге, не знаю, как не перевернулась. Была бы не попойка, а больничная кровать, – продолжила она смеясь.
– Проходи, Машенька, давай сразу за стол, сейчас, осталось минут пять и будет всёготово.
– А где Ташенька? – поинтересовалась Маша.
– Ташенька пошла к соседской подружке. Так, что будем одни, посплетничаем по душам.
– Я по такому случаю взяла сухое вино.
– Молодец, сейчас обмоем твою медаль! Неси, показывай!
Мария вернулась в прихожую, где оставила сумочку. А Ирина тем временем разложила по тарелкам готовые медальоны и на гарнир картофель фри. Салатник с незатейливым салатом из овощей уже стоял на столе. Женщина достала два бокала и поставила перед тарелками.
Тем временем Мария вошла на кухню держа в руке медаль Святого Луки Крымского.
– Вот.
Ирина взяла медаль в руки, рассматривая внимательно образ в очках.
Медаль Луки Крымского - государственная награда Российской Федерации, вручающаяся за заслуги в здравоохранении. Названа в честь выдающегося хирурга, архиепископа Симферопольского и Крымского Луки.
– Машенька, как я рада, поздравляю тебя! Приятно, когда твой тяжеленный труд оценивается по достоинству! Присаживайся и рассказывай, как тебе его вручали.
– Да особо рассказывать и нечего, смеясь ответила Маша, – награждали прозаично, на утренней конференции в госпитале. Начальник госпиталя вручил, поздравил, пожал руку. Вот и всё.
Ирина разлила вино в бокалы.
– Ну, моя дорогая, чтобы не последняя медаль была. У тебя ими, наверное, весь китель завешен после Чечни.
– Ну есть, – скромно ответила Маша.
– А орден "За Заслуги перед Отечеством" у тебя какой степени?
– У меня медаль ордена "За заслуги перед Отечеством ll степени". Ой, смущаешь меня, подруга, – засмеялась Мария.
Вино оказалось приятным, а мясные медальоны мягкими и сочными.
Подруги перепрыгивали с одной темы на другую. Мария рассказывала о сыне, который учился в ВШЭ, о бывшем муже, Ирина тоже, в основном о детях.
– Есть какие нибудь известия от твоего? – внезапно спросила Маша Ирину.
– Нет. – коротко ответила та, – Ничего! Никаких известий. Как в воду канул. Как уехал туда, так и всё.
– А у начальства интересовалась? Что говорят?
– Ничего конкретного. Только сдаётся, мне охрану приставили. Думаю, что что-то серьёзное с ним. Был бы только жив, – поникшим голосом произнесла Ирина. Знаешь, я хочу туда, за Туманы поехать со следующим обозом. Конечно, я не ставлю себе цель искать его там, это бесполезно, но хочу и уже, вроде как, договорилась.
– Не боишься? Там ведь не по парку вечером гулять.
– Нет какого-то страха нет, иначе бы и не решила, всё прекрасно понимаю. Ты мне расскажи, как у тебя на работе?
– А что рассказывать, всё тоже самое.
– Много раненых?
– Достаточно. Тяжело это всё. Стараюсь абстрагироваться, первое время ревела. Теперь взяла себя в руки. Да и контингент пошёл более возрастной. За сорок, в основном. Стараемся каждого поднять на ноги. Тут мальчика привезли, лицевую операцию делали. Молоденький, всего девятнадцать. Пошёл по контракту. Ему бы с девочками гулять, а он говорит, что вылечиться, снова поедет туда.
– Надо же. Молодец. А у моих знакомых сын окольными путями в Дубай сбежал. Хотел в Грузию - вернули, потом пытался в Узбекистан, тоже вернули. Вот, какими-то партизанскими тропами, через Белоруссию, всё же улетел. Мать больную оставил.
– Да, какие разные парни. Но, слава богу мужики ещё не перевелись.
– С лекарствами-то всё нормально? А то тут хотели кое-что купить, так ни в одной аптеке не нашли нужных, в аптечной матрице даже нет.
– Нет, с лекарствами всё нормально, перевязочными, плазмой тоже всё хорошо, очень многие идут пополняют банк. Так всё нормально. Тяжело, конечно, операции бывают очень тяжёлые, по многу часов стоишь в операционной, иногда до дрожи в ногах, когда уже домой возвращаешься. Но надо! Это мобилизует. А вообще, если бы не возраст, поехала бы туда тоже, тем более, что опыт большой…
Поговорили ещё какое-то время. – Ну, моя хорошая, пора, завтра в ночь. Снова в бой за жизни наших ребят, – поднимаясь из-за стола твердо сказала Маша.
Ирина тоже поднялась проводить подругу, и подойдя к окну, посмотрела в просвет между шторами. За окном в темноте горел одинокий фонарь, а в его свете, переливаясь плыли снежинки. Желто коричневым отливало городское мирное небо.
Надо Таше позвонить, чтобы возвращалась домой подумала она.
.
.
P.S.: У Маши есть реальный прототип. Моя подруга, полковник, анестезиолог, прошедшая горнило Чечни. Спасибо большое, за дружбу!
А ещё, если реальные люди, знающие, что такое война, пишут и говорят такое, значит всё пишу правильно! Значит есть смысл писать!!!