«Ты кончил жизни путь, герой!
Теперь твоя начнется слава,
И в песнях родины святой
Жить будет образ величавый...»
ЭТО ЧЕТВЕРОСТИШИЕ Байрона мы обнаружили в боевых документах гвардейского танкового полка. На той же странице рисунок — горящий танк со звездой и номером 33 на башне, участок крепостной стены, часовня. Схема боев за Великие Луки, датированная третьим января 1943 года, и 5 фамилий: Шеметов Павел Иванович, Касаткин Андрей Ефимович, Ребриков Петр Георгиевич, Прияткин Михаил Федорович, Гуков Семен Алексеевич. Все фамилии обведены черной траурной рамкой...
Так начались поиски сведений о подвиге еще пяти героев Отечественной войны. Были просмотрены история, журнал боевых действий, доклады полка, газеты, оперативные отчеты Калининского фронта. Они поведали о героизме гвардейцев танкового экипажа, приоткрыли завесу над тайной древней Великолукской крепости.
ПАХНУЩИЕ свежей краской «КВ» в учебный танковый лагерь привезли прямо с завода, укомплектовали экипажи, и эшелон, делая редкие остановки, помчался на запад.
На третий день миновали Москву. Эшелон шел мимо безмолвных деревень и полусожженных городов. В сумерки 18 декабря 1942 года он прибыл на станцию Великополье и остановился возле разрушенного вокзала. Началась разгрузка.
В полночь командир танка младший лейтенант Шеметов объявил:
— До рассвета нам приказано прибыть в район деревни Крепляны для наступления на совхоз «Никулино».
— Ясно, — дружно ответили танкисты. — Приготовиться к маршу!
Первым в экипаже держать трудный экзамен пришлось механику-водителю Андрею Ефимовичу Касаткину. После недавней оттепели ударили морозы. Узкая проселочная дорога покрылась ледяной коркой, и громоздкий «КВ» в кромешной темноте скользил от кювета к кювету. И все же справился водитель с боевой задачей. Совершив тридцатикилометровый марш, колонна вышла на исходные позиции. Отставших не было.
В СТАЛЬНОЙ коробке танка мороз донимал все сильнее. Касаткин поглядел на часы. Минутная и секундная стрелки сошлись у цифры 12 — полдень. В небо метнулась красная ракета. Радист Прияткин принял сигнал: «Буря!».
— Заводи, — приказал Шеметов механику-водителю.
Почти одновременно взревели десятки танковых моторов. Гвардейский полк устремился к совхозу «Никулино».
Искрящееся на солнце поле вскипело разрывами. Замаскированные батареи противника открыли шквальный огонь и подбили головной танк. Другая боевая машина подорвалась на мине.
Подступы к артиллерийским позициям гитлеровцев прикрывало минное поле. Ждать, пока саперы сделают проходы? Уйдет драгоценное время, и атака сорвется. Атаковать? Но ведь в земле, невидимые, притаились противотанковые мины, и каждая из них — смерть!..
Касаткин видел, как соседний «КВ» лейтенанта Забалуева стремительно помчался навстречу врагу. Сзади машины взметнулся один, потом второй взрыв. Поздно. Мины срабатывали уже после того, как танк успевал благополучно промчаться дальше. Экипаж Забалуева шел на отчаянный риск. Но иного выхода не было.
И вдруг над полем взметнулся огромный огненный смерч. Многотонную махину «КВ», искорежив, швырнуло, как игрушку.
Старший сержант Касаткин решительно взялся за рычаги управления. Танк осторожно направился по следу, оставленному машиной Забалуева, миновал оборвавшую след воронку, и Касаткин дал полный газ. Одновременно снова ударили пушки гитлеровцев.
Неповоротливый с виду «КВ» помчался на предельной скорости. Позади громыхнул запоздалый взрыв.
— Молодец, Касаткин, успел проскочить, а ведь управляет не тридцатьчетверкой — тяжелым танком, — подумал Шеметов. — Многое, очень многое зависит теперь от тебя, товарищ механик-водитель!
Единоборство между пушкой и танком выигрывает тот, у кого зорче глаз, крепче выдержка, выше мастерство. А если против тебя десяток бьющих в упор орудий? Вести огонь с ходу бесполезно. Штормовая качка машины начисто исключала возможность хоть мало-мальски прицельной стрельбы. Остановиться или повернуть обратно — наверняка подобьют. Значит, идти на сближение!
— Давим пушки! — хрипло крикнул Касаткина.
Это была какая-то сказочная удача. Но Андрей Касаткин ей не удивился — просто считал: он должен победить! Позади, на изрытом оспинами воронок поле, густо чадили подбитые машины товарищей, но зато его «КВ» здесь сполна рассчитывался за нанесенные полку потери.
От совхоза «Никулино» до Великих Лук — несколько километров. Танк № 33 первым ворвался на Смоленскую улицу. Касаткин высунулся из люка, огляделся. Город горел. Языки огня лизали тяжелое, низкое небо.
Нелегко смотреть, как превращается в прах созданное годами труда. Нелегко и некогда. Уничтожая огнем фашистских автоматчиков и пулеметчиков, засевших в каменных зданиях и подвалах, шеметовский экипаж вместе с пехотинцами дом за домом очищал город от гитлеровцев. К исходу дня были освобождены Смоленская, Троицкая, Благовещенская, Подолещенская улицы.
НОВЫЙ, 1943 год пришел в грохотании разрывов и дыме пожарищ. Второе января стало днем освобождения Великих Лук. И только последняя группа гитлеровцев с упорством и ожесточением обреченных продолжала обороняться в крепости. Несколько атак пехотинцев оказались безуспешными.
Тогда на следующий день к крепости были выдвинуты танки капитана Слободяна и младшего лейтенанта Шеметова. Их пушки ударили по кирпичной крепостной стене. Когда обстрел кончился и рассеялось облако красноватой пыли, танкисты увидели, что часть стены рухнула, открывая путь на крепостной двор.
Первой миновала пролом машина № 33. Развалилась под могучими гусеницами одна, вторая пушка.
Во двор ворвался танк капитана Слободяна. А наша пехота... Пехота отстала. Ахнул пламенем фашистский огнемет. Танк Слободяна загорелся. Его удалось потушить, но он вышел из строя. Снова жаркая схватка разгорелась на тесном крепостном дворе. Один краснозвездный танк и прорвавшийся следом стрелковый взвод оказались под огнем засевших в каменных норах гитлеровцев. Их было вдесятеро больше, и они били в упор. Наш взвод погиб, и танкисты остались без поддержки. И отступать было некуда: гитлеровцы уже заминировали пролом.
В одинокий «КВ» полетели гранаты, ударили огненными струями огнеметы. Танк вспыхнул. К небу потянулся густой столб дыма.
Гитлеровцы радостно заулюлюкали:
— Рус, сдавайсь, умирать нехорошо!
Горящий танк из пушки и пулемета ударил по крепости. Потом Выстрелы смолкли — кончились боеприпасы.
Можно спастись, покинув машину. Плен?
Командир танкистов услышал в наушниках голос младшего лейтенанта Шеметова:
— Погибаем, но в плен не сдаемся. Прощайте, товарищи!
Послушный руке Андрея Касаткина горящий «КВ» рванулся к небольшому озеру, что было в крепости. Тяжелая машина промчалась по его поверхности несколько метров, и танк ушел на дно. На месте его гибели плескалась маслянисто-черная вода.
... Тревожить старые раны не принято, но подвиги героев не должны оставаться в безвестности. Пусть о героическом подвиге экипажа КВ №33 узнают все!
И. МОРОЗОВА, Т. СТЕПАНЧУК (1964)
☆ ☆ ☆