Любопытный набор совпадений, окружающий белощёких казарок, побудил наших предков сделать несколько странных выводов о происхождении этого вида, порождая мифы, которые существовали веками, как обнаруживает Ян Мортон.
Жители водно-болотных угодий и прибрежных районов знали об утках, гусях и лебедях - о том, как они спариваются, гнездятся и производят яйца и птенцов.
Однако было одно заметное исключение: взрослый гусь среднего размера с белой мордой и чёрной шеей, который появлялся ежегодно без обычных признаков размножения.
Предки с богатым воображением сделали логическое предположение, когда наткнулись на бревна, приплывающие из моря, с маленькими существами, каждое из которых имело серо-чёрный окрас. Они сравнили их с шеей чёрно-белого гуся и пришли к выводу, что это ракушка, и что она является самой ранней стадией развития гуся.
- Теория вошла в литературу - «Эксетерские книги загадок» XI века.
Королевский клерк Гиральдус Камбренсис писал в 1187 года, что ракушки были эмбрионами птиц этого вида на берегу моря.
Сборник знаний 13-го века Speculum Maius ( Великое зеркало) Винсента де Бове подтвердил эту теорию. Таким образом, белощекая казарка утвердилась в естественном повествовании.
Фольклор предлагал альтернативу.
Гусь был плодом прибрежных деревьев, свисающим с ветвей во время созревания.
Ирландское духовенство с удовольствием ело его во время Великого поста и по пятницам на том основании, что это был «фрукт», а не мясо. Вера стала настолько распространённой, что Папа Иннокентий III издал указ 1215 года, согласно которому гусь был исключён из меню. Он не оспаривал его «необычное размножение», но постановил, что, поскольку эти гуси жили и питались как утки, следовательно, они были птицами.
И все же миф жил.
В «Путешествиях сэра Джона Мандевиля» 1356 года записано: « в нашей стране были деревья, приносящие плоды, которые превращались в летающих птиц, и те, что падали в воду, живут, а те, что падают на землю, умирают».
Посетив Шотландию в 1435 году, Эней Сильвий Бартоломеус, впоследствии Папа Пий II, писал: «Я слышал, что в Шотландии когда-то на берегу реки росло дерево, которое плодоносило в форме утки. Когда плоды созревали, они падали сами по себе, некоторые на землю, а некоторые в воду. Те, что приземлялись на землю, сгнивали, а те, что погружались в воду, мгновенно оживали, выплывали из-под воды и тут же взлетали в воздух, снабженные перьями и крыльями».
Обе истории были осуждены на самом высоком светском уровне.
Император Священной Римской империи 13-го века Фридрих II отметил любопытную популярную традицию, что «они происходят из мёртвых деревьев, что этот гусь висит на мёртвом дереве цепляясь клювом, пока не состарится и не станет достаточно сильным, чтобы летать», и отправил послов на север, чтобы поймать гуся.
По мнению некоторых учёных, это суеверие возникло из-за того, что белощекие казарки размножаются в таких отдалённых широтах, что люди, не зная их реального места гнездования, придумали это объяснение.
Это проницательное суждение было поддержано современником, святым философом Альбертом Магнусом, который скрестил белощекую казарку с домашним гусем и стал свидетелем полученных в результате яиц и цыплят.
- Легенда, заявил он, совершенно абсурдна.
Тем не менее, история была слишком хороша, чтобы её проиграть.
Историк начала 16-го века Гектор Боэс, директор Королевского колледжа Абердина, признал, что они ошибочно полагают, что гуси, обычно называемые клаками, «рождались на деревьях». Но он продолжил пересказывать альтернативную историю, сообщив, что Алекс Гэллоуэй, пастор Кинкелла, подобрал корягу «и увидел, что к ней прицепились морские ракушки, раскрыл их, после чего ещё больше изумился, ибо обнаружил в них не морских существ, а птиц сравнительно небольшого размера».
Гуси как висячие плоды были проиллюстрированы в «Космографии» 1552 года Себастьяном Мюнстером, а в его «Общей истории растений», опубликованной в 1597 году, травник и садовник Джон Джерард написал, что «в северных частях Шотландии водятся и на прилегающих островах, называемых Орхадес, деревья белого цвета, склонные к ржавчине, в которых содержатся маленькие живые существа, раковины которых со временем раскрываются, и из них вырастают те живые существа, которые, падая в воду, становятся фолами, которых мы называем Барнаклами, на севере Англии черные гуси, а в Ланкашире древесные гуси».
В 1751 году английский натуралист Джон Хилл записал отчёты голландских моряков, вернувшихся из Гренландии, которые обнаружили огромное количество гнёзд с самками, сидящими на яйцах. Он приписал старую легенду «невежественным рыбакам», которые приняли нити ракушек за развивающиеся перья.
Истина вырисовывалась, но в 1767 году отец современного научного порядка Карл Линней классифицировал усоногих ракушек на ножках как « Lepas anserifera», что означает «гусеобразный», и это сохраняет его научную идентичность.
Хотя эта птица была классифицирована Иоганном Бехштейном в 1803 году как «Branta leucopsis», сочетание древнескандинавского слова «обожжённый» и греческого слова «белый и лицо», это навсегда белощёкий гусь.
