Катерина пришла с работы. В руках тяжелые сумки. Поставила их на пол возле двери, полезла в карман за ключами. Пока возилась с замком, послышались шаги и запах перегара.
С верхнего этажа сползал дорогой супруг в почти коматозном состоянии. У него не было сил идти и поэтому он держался за перила, ноги заплетались, но руками он мог еще крепко держаться, чтобы не упасть.
Катерина посмотрела на мужа:
– Опять пьяный. Каждую пятницу являешься на бровях. Опять с Серёгой пил. Когда же вы с ним нахлебаетесь.
Она открыла дверь и вошла в квартиру. Муж с большим трудом доковылял до двери, через порог не смог перешагнуть и рухнул в коридоре на коврик.
Полежал немного, потом сел и сказал жене:
– Все, ухожу я от тебя, Катерина. Надоела ты мне. Пить не даешь. Разве это жизнь.
Катерина вздохнула:
– Да, действительно, никакой жизни нет мужику.
Пошла в кухню разбирать сумки. Муж на четвереньках вполз в кухню. Попросил водички. Налила ему стакан. Он его мигом осушил.
Катерина сказала, что она сама его бросит. Надоела ей его вечно помятая рожа. Запах перегара в печенке уже. На человека давно перестал быть похожим.
Супруг вспомнил, что у них есть дети. Как же они без папки останутся. Катерина ответила, что им лучше без алкаша отца будет. С ним они точно пропадут.
Катерина давно собиралась подать на развод. Толку от мужика все равно никакого нет. Детям лучше не видеть такого отца.
Степан попросил ещё водички и приготовить ему ванну. Катерина дала мужу стакан воды и пошла в ванную. Набрала ему чуть теплой воды, авось быстрее протрезвеет.
Степан снял одежду и пошел в ванную, держась за стены и дверь. Послышался его отборный мат и бульканье воды. Она усмехнулась. Мигом протрезвеет от холодной воды.
Катерина налила в тарелки борщ. Нарезала хлеб, поставила на стол стакан огуречного рассола. Стала есть борщ со сметаной.
В кухню бодро вошел муж. Остатки пьянства ещё были видны на лице, но в целом почти трезвый сел за стол. Выпил стакан рассола и принялся за борщ.
Катерина сказала, что она его больше на порог не пустит. Пусть живёт у своего соседа сверху, раз тот с ним пьет каждый раз. Самое то им будет жить вместе.
Замки она сменит, в квартире ему пьяному нечего делать, а то опять вещи пропивать начнет. Так что терпит она его последние денёчки, до очередной пьянки.
Степан молчал и ел. Изредка вздыхал. Не верил он в то, что его Катька на такое способна. Не посмеет лишить детей отца.
Прошла неделя. В пятницу вечером после работы Степан домой не пришел. Катерина забрала детей и уехала на дачу к родителям.
В понедельник утром Степан очухался. Вспомнил, что ему же сегодня на работу. Посмотрел на часы. Бог ты мой! Одиннадцатый час. Стал искать свою одежду. Пиджак не нашел, в куче тряпья не было его, зато нашел свои брюки. Мятые валялись они под кроватью. Он вчера снял их, когда ложился спать.
Бегом домой. Стал дверь открывать, но ключ не лез в замочную скважину. Хотелось есть, помыться и переодеться, но дверь никто не открыл. Так и пошел на работу в чем был.
После работы пришел трезвый. Стучал, звонил, только никто ему не открыл. Пошел наверх к своему другу. Несколько раз спускался домой, но все без толку.
Переночевал у соседа и утром пошел на работу. Вечером отправился к теще. Она жила на соседней улице. Открыл дверь тесть. За грудки схватил Степана и прижал к стенке. Сказал, чтоб забыл сюда дорогу. И из дома свои вещи пусть забирает.
Степан попросил позвать Катерину. Тесть сказал, что ее нет и не будет больше для него. Подала на развод. Может пить теперь сколько влезет.
Вещи свои Семён забрал. Тесть открыл ему и выставил чемоданы, которые собрала Катерина. Отнес их к другу. У него он и жил. Пил, конечно, но на работу ходил. Потом в отпуск его отправили. Месяц почти не просыхал. То с горя пил, что жена с ним разводится, то от счастья, что он теперь свободный человек.
Встретил дочь на улице. Она узнала отца, но прошла мимо. Он догнал ее. Спросил как они живут без него. Дочь помолчала, потом сказала, что им без него намного лучше. Спокойнее как-то.
Вот это да. Без родного отца им лучше. Он для них пустое место. Степан отпустил дочь и стоял посреди тротуара в полном недоумении. Как же он теперь без семьи жить будет. Что же он натворил. Испортил сам себе всю жизнь.