Джон помнил страшное нападение гризли. Когда он сидел возле костра и готовил обед. Его хаски лежали полукругом перед костром. А потом был страшный рык и из-за скалы показался громадный медведь. Ветер был на него, вот собаки и не заметили. Потом бросок зверя. Дуплет в разъярённую пасть.
Дальше – помнит больницу Доусона. И карие глаза Дасси. Молодого фельдшера. Её заботу. Старый «калач» Чиркис, редактор «Сана», когда отправлял его на Клондайк, так и сказал: «Джон! Может это и есть твоя судьба. Пиши!».
Три сезона. Вместе с Дасси. На разработке золотых жил. Ей пришло письмо от матери. Сосед Крайс привёз. С оказией. Оказывается, её дед умер. От старости. И простил дочь, мать Дасси, которая давно сбежала с ковбоем – отцом Дасси.
И теперь его фабрику, дом и ранчо получат пять внучек. Одна из которых – красивая фельдшер, любимая дама Джона. Он кружил её по хижине и радовался метаморфозам любимой. Да, дело было спешным.
Но! Надо подождать, когда станет Юкон. Всё было готово к отъезду, но вечером Дасси упала с горной тропы, когда шла от ручья. И сильно вывихнула ногу. Джон еле нашёл её, уже в темноте, и принёс домой.
«Джон! Давай не будем ждать. Я буду лежать в санках, а собак привяжем к твоей упряжке. Давай, любимый! Завтра и отправимся». Попрощались с соседями. И отправились по едва «замеревшему» Юкону. Держась поблизости от берега.
Казалось, волков стало больше. Они делали стоянки, где уже были кострищи. И запасы молодых ёлок для спасительных «треугольников». Внутрь которых ставят санки и собак. И всю ночь: надо дежурить. По очереди. Со стволом в руках. Следя за огнём и за волками.
Однажды, ночью, когда одна ель потухла, то три волка перемахнули за собакой. Хорошо, что все псы залаяли. Джон встрепенулся. И выстрелил навскидку. Матёрого убил. Второго - над бревном. Третий сеголеток покатился в темень. «Прямо акулы снежных просторов».
Дасси, это так всю потрясло, что она зарыдала и стала причитать: «Джон! Оставь меня! Ведь и ты погибнешь. Брось меня с упряжкой. Может им нас, на сутки, хватит. Иначе все умрём».
Он еле успокоил. «Что ты, Дасси? Скажу больше. Прошу тебя – будь моей женой! Я так тебя люблю! И никому - не отдам. Только моей будешь!». Она рассмеялась. «Джон! Это не сон, а твоё предложение? Джон, это правда? Я так люблю тебя! Мужчина мой! Хочу родить много детей!».
До Доусона осталось всего лишь полсотни миль. Должен быть последний костёр. Уже смеркалось. А надо ещё свалить с десяток молодых ёлок. Для всего «треугольника».
Дасси умоляюще посмотрела и попросила: «Джон! Посмотри, какая луна? Может, мы поедем по Юкону, и нас не тронут? Сколько мы их уже убили по дороге?». Джон посмотрел на луну. Потом на тени, которые маячили вокруг. Боясь выстрела. «Ладно, Дасси. Уж без костра».
Джон спросил: «Зарядишь «винчестер»? А «кольт»?». Это всё Дасси знала. «Запомни, это лишь гонка смерти. Смотри, надо не потерять оружие и патроны. Это наше спасение». Всё – в путь. Посередине Юкона, чтобы были видны все фланги. Дасси лежала и смотрела назад. Если, за упряжкой, появлялся волк, то она стреляла.
«Кольт» был на груди Джона. На шнуре - к руке. Приходилось стрелять, когда тени мелькали перед упряжкой. Наконец! Показались вдалеке огоньки Доусона. Ещё несколько миль. И рассвет. Они остановились. У родника. Кажется, волки отстали. «Дасси! Всё! Наш Клондайк закончился. Пора венчаться и рожать детей. Будем жить, любимая!».
