оглавление канала
У нее не было никакого «плана» или, тем паче, «стратегии», которые хороши были в противостоянии с обычными людьми. Просто, отпустив свою интуицию в вольный полет, она ждала, твердо уверенная в том, что, когда наступит пора действовать, то она будет точно знать, что нужно делать. За четырьмя Копейщиками шло с десяток простых охранников. Но это было пустяками. Потренировавшись на охране перед этим, она легко могла навести морок на всю эту компанию. Конечно, он будет недолгим, и, наверное, не таким приятным, как она творила до этого, но этого и не требовалось. А что до приятности… Ну что ж, им придется немного потерпеть. Почему-то Катя была уверена, что бой с Копейщиками не займет много времени. Хотя понятие времени в данной ситуации было несколько неопределенным. Точнее, неопределенным было его количество в соотношении событий, которые должны были произойти.
Противники были уже совсем близко, и, дождавшись, когда четверо впереди идущих повернули за угол, а охранники, отстав от них на пару десятков метров, еще нет, Катерина, на мгновение прикрыв глаза и создала Зверя. Прямо перед остолбеневшими людьми вырос огромный медведь о трех головах. Почему именно медведь? Катя бы не смогла, наверное, ответить на этот вопрос. Возможно, ей вспомнился друг Асхат, и она решила, что таким образом он тоже будет участвовать в сражении. А еще, наверняка до охранников здесь, на комбинате дошел слух о том, что случилось около Глухариной пещеры. Там сторожа тоже видели трехглавое чудище в виде медведя. Так что, Кате не пришлось много и долго фантазировать. Память охранников сама дорисовала все ужасные подробности этого Зверя. Медведь тяжело поднялся на задние лапы, и все три пасти издали громоподобный рев, от которого у людей волосы встали дыбом. Но, согласно той иллюзии, которую она сформировала, этот рев могли слышать только охранники. Огромные клыки во всех трех пастях Зверя облизывали кроваво-красные языки, с морд клочьями падала пена, глаза горели черным сатанинским огнем. Катерина почувствовала тот страх, который ощутили люди. Покачавшись взад-вперед на огромных лапах, чудовище медленно пошло прямо на застывших людей, молотя перед собой передними лапами с громадными и острыми, как кинжалы, когтями. Послышались беспорядочные выстрелы и крики, в которых был смертельный ужас. Но вскоре выстрелы прекратились, и послышался топот убегающих ног. Ну вот и славненько. Не удержавшись от ехидства, Катерина тихо, себе под нос пробурчала: «А не фиг…», и, нарушив удерживаемую иллюзию, сосредоточилась на приближающихся людях.
Эдуард, который шел немного впереди остальных, ударил сразу, без предупреждения, без слов. Катюша поняла это по сосредоточенному и, как-то сразу осунувшемуся, лицу Олега. То, что Олег справится с этим монстром, прикидывающимся человеком, Катя ни минуты не сомневалась. Остальные трое, вставшие на полшага позади управляющего тоже закрыли глаза. Подпитывали своего главаря энергией, догадалась она без труда. Ну это уж фигушки вам, господа Копейщики! Четверо на одного – это не по-мужски! На женщину, стоявшую рядом с их основным противником, Копейщики даже не обращали внимания. Подумаешь, какая-то баба! Дойдет и до нее время, если она вообще такого заслуживает! Правда, на лице этой славной троицы появилось некоторое недоумение, а один даже оглянулся, когда охрана начала палить по Катиной иллюзии. Но, самоуверенные до глупости в своих собственных силах, их это не смутило. Ну и ладненько. Приступим…
Катерина прикрыла глаза. Внутренним взором она видела, как три реки серого пламени вливаются в четвертый мощный и бурный поток, и вся эта лавина обрушивалась на Олега. Ярость стала пробуждаться в ее сердце. Но она была не кипящей, как вулканическая лава, а, напротив, холодная, как льды Северного океана. Ее мысль зацепилась за это определение. Ну конечно же лед, холод, мороз!!! Вот что способно погасить этот серый пламень! Она словно очутилась в центре замерзшего озера, ощутила на своем лице прикосновение падающих снежинок. Сначала слабый, этот снегопад стал уплотняться, в ушах засвистел ледяной ветер, плотная стена снега закрыла от нее весь остальной мир. Приподняв слегка руки, она представила, как огромной ложкой размешивает этот ледяной вихрь, создавая вокруг себя воронку из снега и кусочков льда. И когда, послушный ее воле, этот поток стал плотным, как непробиваемый панцирь, она, собрав все силы, швырнула его в бурлящую реку серого пламени. Но не в основной поток, нет. Пожалуй, остановить Эдуарда ей было бы не по силам. Она направила его в те «притоки», которые питали энергию управляющего.
Сначала снег таял, неумолимо плавящийся в энергии этого серого пламени, но Катерина не сдавалась, продолжая вновь и вновь посылать снежные вихри внутрь, в самые центры, источающие эту злую энергию, до тех пор, пока они не стали постепенно угасать. Сначала подернулись легкой снежной пеленой, какая бывает на поверхности воды в конце осени, когда только выпадал первый снег. Затем на этих потоках, уже не таких бурливых, как было до этого, появилась первая наледь, постепенно, как реку стягивая серое пламя тонкой коркой льда. Катерина чувствовала, что еще немного и ей удастся заморозить совсем эту энергию, но ее силы стали иссякать. Плотность снежного бурана начала редеть, и грозила совсем скоро прекратиться. Но она не сдавалась, понимая, что только стоит ей дрогнуть, и это серое пламя сожжет ее. Сожжет безо всякой жалости, без остатка, до самого дна, оставляя лишь одну пустую оболочку уже ни на что не способного физического тела. Силы стремительно покидали ее, и она держала этот снежный вихрь только лишь одним своим упрямством и злостью. Но она не могла не понимать, что скоро силы ее совсем иссякнут, и тогда… Лучше было не думать, что случится тогда. Она покачнулась, и припала на одно колено. Ноги отказывались ее держать. Сейчас она брала силы не только своего разума, но и истощала свое физическое тело. Серое пламя ликующе взревело, почувствовав ее слабость и стало плавить, крушить тонкий, лед, сковывающий его. У Кати мелькнула слабая мысль, что по крайней мере, она дала немного времени Олегу, сумев оттянуть на себя тех троих, которые пришли вместе с Эдуардом.
И вот, в тот момент, когда ей уже показалось, что она не в состоянии больше сдерживать этот натиск, почувствовала струю энергии, словно теплым ветерком тронуло обмороженные щеки. Она вливалась в нее тоненькой струйкой, и Катерина поглощала ее, словно ползущий неделю по пустыне путник, впитывал в себя воду из неоткуда вдруг появившегося небольшого родника. Она почувствовала, как энергия вновь наполняет ее тело. Не было времени на то, чтобы разбираться, откуда она пришла, эта нежданная помощь. Катерина, не вставая с колена, стала, словно ледяную нить, сматывать эту энергию в клубок. И когда он стал настолько велик, что уже, казалось, не мог поместиться внутри ее разума, метнула изо всех сил его туда, где поднималось, из созданного ею ледяного панциря, серое пламя. Это было похоже на снежную лавину, сходящую с гор, такую же неумолимо-разящую, и все поглощающую. Серое пламя, еще несколько секунд казавшееся таким неукротимо-бурным, погасило этой лавиной, словно кто-то просто задул свечу. Инерция этого броска была такова, что все не просто засыпало, завалило, утрамбовало снегом, но еще и покрыло до самого дна этих потоков ледяным непробиваемым панцирем.
Наконец, Катя, тяжело дыша, словно только что поднялась бегом на крутую гору, открыла глаза и смогла немного оглядеться. Она стояла на коленях, опираясь об пол двумя руками. Олег стоял недалеко от нее, а напротив стоял Эдуард. У обоих глаза были закрыты, а лица скорее напоминали маски, нежели живых людей. Вокруг них образовался, будто кокон из мелких искр и слабых электрических разрядов. И внутри этого кокона шла нешуточная борьба, в которую ей было лучше не соваться. Да и при всем желании, она бы сейчас не смогла этого сделать, истощенная до предела той схваткой, которую только что закончила. Она перевела взгляд чуть дальше и наткнулась на три фигуры, стоявшие позади управляющего, замершие в самых нелепых позах, больше напоминающие восковые фигуры из музея мадам Тюссо, чем живых людей.