С огромным интересом прочел все, что написали про Глеба. В целом все это касается его четырех сторон (может быть, их было и больше), но в "режиме видимости" эти четыре. Одна - личная, что он был открыт, помогал, любил своих друзей и т.д. Вторая - интеллектуал. Он был русский философ-самодум, со своим языком, со своей метафорикой, на многих его работы произвели впечатление, а на многих и общение с ним. Третья - ФЭП и политический советник Кремля. Четвертая - гуманитарный продюсер ("Пушкин", "Русский журнал", "Гефтер" и т.д.). Наверное, я знал его со всех этих четырех сторон.
Самая мрачная, просто хтоническая часть его жизни - это 2003-2008. Когда мы уже тесно общались через много лет после этого, примерно в 2018 я спрашивал его об этом.
Он мне ответил:
"Надо было закрыть ФЭП в 2003 году".
Он жалел о том, что этого не сделал.
Но надо понимать, что у него был какой-то собственный, очень густой настой на Бухарине и Гефтере в понимании "русской биографии". Когда я в 2011 году зашел к нему и спросил: "Ну, что, все на.бнулось?" (после того, как пропуск перестал работать), он сразу взял высокую ноту и ответил: "А что ты хочешь, в русской истории надо жить с переломанным хребтом дальше! Ты думаешь как? ты думаешь тут можно прожить ровненько? Мы - в истории".
В той традиции мышления, в которой он находился - в том числе и благодаря всей "культуре диссидентства" надо было постоянно преодолевать последствия поражения. Как это говорил поэт, "склеивать двух столетий позвонки", т.е. жить с последствиями перелома, ползти дальше. Поэтому покаялся ли он, это знает только В.Л. Но то, что он говорил мне "с досадой" об этом периоде - это точно. В общем, раскаивался. Но из этого 2003-2008 уже никак не выпутаться, в эти пять лет улеглась Украина, плюс то, о чем вспоминает Мальгин, плюс еще вся эта "Путин.Его идеология" и все эти отвратительные мелкие бесы, которых он вывел на сцену. (В 2008 году у меня был с ним публичный конфликт в ЖЖ вокруг всего этого, я резко написал о ФЭПе и т.д., он отвечал).
Мне он очень близок некоторыми свойствами, например, безмерным интересом к чужому мышлению, таким веерным интересом, я думаю, что он прямо влюблялся в чужую яркую оптику, точнее говоря, в любую другую оптику.
Он крутил все калейдоскопы. Он на раннем взлете усматривал многие умы и поэтому многие запомнили, что он опубликовал чей-то "первый опус".
Он был "счастливой встречей" для многих в этом смысле. После 2011 года он создал для себя одного личную дисциплинарную машину и непрерывно писал, и написал серию текстов о СистемеРФ, которые останутся очень выразительным "памятником общественной мысли" этого периода. Это такой шедевр, сопоставимый с "Днем опричника". Или - если брать другой аналог - с миром "демонов власти" у Даниила Андреева.
Это - мощное, разветвленное описание постсоветской системы как Голема, собственно, он сам этот образ использовал - "экзоскелет". Половина его интеллектуализма была мне чужда и даже если была понятна, вызывала глубокое отторжение. Но вторая половина была неимоверно эвристичной, питательной. Под конец он слегка задирал меня в комментах, подтрунивая над эмиграцией, а я писал ему приватно: тебе пора в Австрию перебираться или в Будапешт, нечего там сидеть, ничего хорошего не дождешься. Но он хотел идти "сквозь историю", выйти с того конца этой катастрофы.
Его биография - об этом можно написать роман - потому что интересны не сами факты, а факты вместе с тем, как он строил интерпретацию всей линии этих фактов и всей связности своей жизни, - а он в многочисленных интервью прокомментировал все. Все вообще, что с ним было. (На все у него был ответ))).
Однажды мы сидели в саду Института Реннера в Вене после какого-то круглого стола, я спросил его: "А вот эти темники, это же ведь ты, гад, придумал?". Он так скучающе мне ответил: "А-а-а, темники! Нет, это просто мы взяли у Алика Кэмпбелла, я же тогда ездил в Лондон, нас же тогда пригласил Блэр познакомиться с работой офиса, и мне там понравились эти темники у Алика, как они устроены".
Над его могилой я бы мог злорадно сказать: "Ну, что, у тебя все провалилось?".
Но - секундочку - а у кого оно не провалилось? У Анатолия Борисовича? У Григория Алексеевича? И Ивана Петровича? У Петра Иваныча? У Алексея Леонидыча? (*сардонический хохот. это - ремарка).
Вероятно, все получилось хорошо только у тех, кто "сразу взял деньгами" и уехал как можно дальше от этой воронки лет тридцать назад и счастливо доживает другую жизнь. Остальные, - все, кто пытался остался остаться "в этой истории" - получат только потоки брани в комментах после поста "R.I.P".
(на фото. В саду Института Реннера, 26 марта 2015)
Александр МОРОЗОВ