оглавление канала
Они уже входили во двор, когда Олег немного притормозил. Катя, чуть не наткнувшись на его спину, испуганно спросила:
- Что…?
Олег, как настороженный зверь поводил головой, словно к чему-то прислушиваясь.
- В доме кто-то чужой… Без способностей… Значит, не Копейщики. Но, похоже, баба Марфа изрядно напугана.
Катерина испуганно схватила его за руку.
- Погоди… Может мне лучше одной зайти? Огляжусь. Я все ж-таки баба. А какой с бабы спрос. Может, соседка, за солью, мол, зашла, или еще по какой соседской надобности, да мало ли что…
Олег все еще молча стоял, будто размышляя. Потом с досадой проговорил:
- Ничего не чувствую! Всплывает что-то расплывчатое и туманное. Вроде бы и не опасное вовсе, а старушка напугана. – И что-то решив, проговорил. – Нет! Пойдем вместе. Если что, ты там одна не справишься. Да и силы еще не полностью восстановила. Так что, твой сольный выход «за солью» с броском на амбразуру отменяется. Не думаю, что там настолько уж опасно. А потом, ты сама знаешь, не привык я за чужими спинами прятаться, особенно за женскими. – И изображая веселье, лихо ей подмигнул.
А у Катерины вдруг бешено застучало сердце, будто она с головой окунулась в ледяную прорубь. Она хотела схватить Олега за рукав, остановить его, но он уже шагнул на крыльцо и взялся за ручку двери. Катя кинулась за ним, громко зашипев, словно потревоженная змея:
- Стой…!
Но он уже шагнул в сени, и Кате ничего не оставалось делать, как поспешить за ним следом. Она влетела в избу сразу за ним и остановилась на пороге, наткнувшись на его спину. Шагнула чуть в сторону, и быстро огляделась. Вроде бы все обычно, как и в любом деревенском доме. Только вот старушка, сидевшая, сгорбившись у стола, смотрела на вошедших испуганными глазами. Да чугунок на печке с вареной картошкой уже шипел выкипевшей водой. Только хозяйка, почему-то, не спешила снять его с огня. А рядом с бабулькой сидел здоровенный детина, поигрывая ножичком. Олег сделал шаг вперед, направляясь к нему. И тут из темноты маленькой спальни вышел… Пауков. Одной рукой он крепко прижимал к себе щуплого мальчишку лет четырнадцати, а в другой руке у него поблескивал вороненой сталью пистолет.
Олег застыл на полдороге, как вкопанный. Старушка подняла голову и прижала маленькие стиснутые старческие кулачки к груди. Губы у нее были плотно сжаты. Она не произнесла ни единого слова, но ее взгляд был красноречивее всяких слов. Выцветшие от возраста, почти прозрачно-голубые глаза старушки не просто говорили, они кричали так, что этот безмолвный крик отдавался болезненным эхом в моей голове. Боль и страх, словно языки расплавленной огненной лавы, выплескивались из ее глаз. Не за себя. За внука, за Олега… На меня она глянула быстро и ее брови на короткое мгновение с удивлением слегка приподнялись, но ей сейчас было не до посторонних и незнакомых теток. Мужик, который сидел рядом с ней на лавке, чуть придвинулся ближе, щеря свой лягушачий рот в паскудной улыбке. Ножиком больше не играл, просто зажал его в руке, напряженно глядя на нас, ловя каждое наше движение. И как-то чувствовалось, что он готов использовать его в любой момент. То, что он умеет им пользоваться в совершенстве, было видно сразу. То, как он его держал, как расслаблена была его рука – все говорило о том, что он мастерски владеет холодным оружием. Да и то правда, откуда бы взяться тут дилетанту. Пауков рядом с собой неумех не держал.
Олег был спокоен, даже, как мне показалось, излишне спокоен и холоден. И я почувствовала, как от всей его фигуры повеяло лютым морозом. По маленькой избе, закручиваясь в тугие жгуты, будто расползались колючие снежные смерчи его мыслей. Я невольно передернула плечами, словно почувствовала мороз его ярости на себе. Кинула быстрый взгляд на Паукова. Уж слишком спокоен он был, слишком уверен в себе. А он был не из тех людей, которых я бы могла назвать беспечными глупцами. Что-то тут было не так. Мысли лихорадочно понеслись, словно ужаленные, в моей голове. Приборы мы все спалили. А что, если… Но додумать свою мысль я так и не успела. Олег ударил. Ударил изо всех своих сил. Волосы у меня на голове стали подниматься и потрескивать, на их концах, будто огни святого Эльма, загорелись синеватые искры от излучаемой мысленной энергии. Пламя в печи взревело, словно в него плеснули ведро керосина. Чугунок подбросило на плите, и он свалился на пол. Горячая картошка покатилась по полу, исходя паром и шипя, будто рассерженные клубки змей. Мужика и бабулю, сидящих на скамье, опрокинуло на пол. Пауков качнулся, но устоял, только глаза его зло и торжествующе блеснули.
- Не старайся… Экспериментальный образец. – Он коротко хохотнул и указал на небольшую черную коробочку у себя на ремне. Она моргала красным глазом, словно выстукивая морзянку, и вовсе не производила впечатления серьезного прибора. – Чтобы тебе было понятно, это почти ментальный щит. Почти… Только удесятеренной силы. Давно хотел его опробовать. И вот, работает. – Пауков презрительно усмехнулся. - Вы, владеющие ментальной силой, слишком пренебрегаете достижениями научного прогресса, и, кстати, совершенно напрасно. Теперь ты в этом и сам мог убедиться. А ведь я предупреждал Эдика… А он думал, что раз владеет силой, то Пауковым можно пренебречь, что Пауков - только денежный мешок. И где теперь «мудрый и сильный» Эдуард Александрович? Слюни пускает. – В глазах говорившего можно было прочесть торжество, если не сказать, удовольствие, от ощущения собственной прозорливости и превосходства. Ох, недооценили мы Виктора Анатольевича! И вот результат. Я только зубами скрипнула. Нужно было проверить, как Елезаров «нейтрализовал» этого «паука». А теперь, что ж… Поздно уже локти кусать, да и не укусишь.
Пока Пауков произносил свою пламенную речь, Олег сделал маленький шажок по направлению к нему. Совсем малюсенький, но тот увидел. Прижал плотно дуло пистолета к виску парнишки и прошипел со злостью, оставив свой бравурный тон.
– Стой на месте, иначе я щенку мозги вышибу! И отойди на шаг назад, встань рядом со своей девкой! – Олег выполнил его указание, и отступил чуть назад. А Пауков вдруг переключился на мою скромную персону. – А ты, голубушка, вовсе не так проста, как изображала передо мной. А я ведь почти поверил… Хитра… А ведь меня мало кому удавалось обмануть. - Мне показалось, или в голосе его звучало разочарование? Странно, очень странно. А тот все продолжал. – И Елезарова, думаю, не без твоей помощи переманили. А я к нему, как к сыну… Гаденыш… Ну ничего, и до него руки дойдут.
Я стояла напряженная, как тетива лука, готовая в любой момент начать действовать. Было совершенно очевидно, что наши способности здесь не помогут. Значит, придется использовать простую и обычную физическую силу. Только надо его еще спровоцировать на разговоры, тогда будет время подготовиться к битве. Но и парнишкой рисковать было нельзя. Я скосила глаза в сторону сообщника Паукова. Бабулю ментальной силой сдуло под стол, и она сейчас там лежала, даже не пытаясь подняться. Вот и ладненько. Это к лучшему, не будет стоять на линии огня, как говорится, целее будет. Увидела амбала, который был, по всей вероятности, приставлен к старушке для контроля, чтобы та ненароком не закричала и не подала нам какого знака. Он с очумелым видом сидел на полу и бессмысленно хлопал глазами. Ну, хоть этого нейтрализовали, и то нашим легче. Его нож далеко отлетел в сторону. Я бы, конечно, может и смогла до него допрыгнуть, только что в этом толку? Пауков раз пять сумеет выстрелить за это время. Да и не сильна я была в метании ножей. Нет, при случае, могла, конечно. Но рисковать парнишкой было нельзя. Поэтому, я повела свою «женскую» игру. С усмешкой посмотрела на Паукова, вложив в свой взгляд все презрение, на какое только была способна, и проговорила:
- Ну да… Как к сыну, которого бросил в психушке слюни пускать… - И тут же увидела, как полыхнул злобой взгляд Паукова. Не останавливаясь, продолжила. – И вся твоя защита, это пластиковая банка, что на твоем поясе, а сам ты без нее и шагу ступить не можешь. – Я решила, что изображать вежливость, и обращаться к Паукову на «вы» в данной ситуации не имеет смысла.
Но выдержку противника я недооценила. Пауков хищно оскалился, и выдавил из себя:
- Ничего… Посмейся, пока есть время. Скоро я вам такое устрою, что и в страшном сне не привидится. А пока, - он обратился к Олегу, - ты отведешь меня к Камню, иначе мозги этого недоноска, - он плотнее сжал левую руку на горле парнишки, - ты будешь соскребать со стен. Да и подружку твою успею пристрелить, можешь даже не сомневаться. Для меня это все равно, как воды глотнуть. Думаю, ты это знаешь. Я бы и тебя с удовольствием отправил вслед за ними, да нужен ты мне пока…