Рассказ Скрепичная защита, она же сицилианская.

Весна. Утро выдалось теплым, солнечным, радостным.  Тем не менее днём, небо разревелось холодным  дождём, вечером выпал тёплый снег, от которого уже отвыкли, а ночью ударил небольшой морозец. В Сибири всегда так: погода меняется довольно быстро, как настроение у избалованного ребёнка.
Сейчас - гололёд, поставивший многих горожан в тупик.
Осторожно пробираясь по скользкому тротуару, высматриваю подходящее место, где бы перебежать дорогу, потому что до светофора далеко, да и тащиться до него не охота; останавливаюсь, смотрю налево - никого, смотрю направо - никого и начинаю скользящим, семенящим шагом переходить улицу. В этот момент из - за угла вылетает машина и на бешеной скорости движется на меня. Ещё секунда и ...
Вскрикивая во сне, вскакиваю и просыпаюсь в холодном поту. Приснится же такое? Нехотя встаю с продавленного дивана и закуриваю успокаивающую сигарету. Дым тянется к потолку и растворяется в сером воздухе, кошмарный сон улетучивается и нехотя растворяется в глубинах памяти.
Машинально смотрю на часы - четыре утра; ещё спать, да спать. Как бы там ни было но, ночной ужас ещё не испарился полностью и, в связи с этим, в памяти всплывает американский сериал "Очертания сновидений", из него я запомнил только то, что, если человек умирает во сне, то умирает и в жизни. Другими словами, если вы во сне падаете в пропасть, то прежде, чем разбиться, проснётесь, а если разобьётесь, то уже не проснётесь никогда(будешь тут философом).
Ну и дурь в башке в четыре утра? Морфей, явно удрал в другую более спокойную постель. Ладно, отправляюсь спать дальше, только теперь закажу сон по интересней, например, эротический или приключенческий, можно - фантастический. Затушив окурок, плюхаюсь на свой любимый диванчик и мгновенно оказываюсь в кинотеатре для индивидуальных просмотров.
Пи-пи-пи противным, нудным, комариным писком ноет, проснувшийся будильник.
Нехотя открываю заспанные глаза, - без пятнадцати восемь. Как здорово, - у меня ещё в запасе пятнадцать минуточек до подъёма. Вместо того, чтобы поставить будильник ровно на восемь, я, впрочем, как и большинство россиян, ставлю его на без пятнадцати, намеренно обманывая себя, что могу спать ещё целых пятнадцать минут. Закрываю на секунду глаза, открываю их и, как подорванный, вскакиваю, ведь уже пятнадцать минут девятого. Потом делаю всё в бешеном темпе, как робот: туалет, ванная, кухня, шкаф, прихожая и, вот я на улице.
Холодный утренний ветер нещадно хлещет по щекам и я окончательно просыпаюсь.
"Сегодня гололёд, значит, машину оставлю у подъезда, доберусь на маршрутке", - логично рассуждаю и осторожно плетусь на остановку. Юзом, на тормозах подползает Уазик и пылесосом всасывает в своё брюхо меня, ещё трёх ранних пенсов и морозный воздух. В салоне висит едкий запах дешёвого курева и, вновь прибывшие пассажиры, начинают кашлять, зажимать носы и материться шёпотом.
Ну, что за манеры такие у этих водил - дымить на рабочем месте? У меня,
например, запах сигарет утром вызывает острую тошноту. Хочется высказать шофёру всё, что я о нём думаю и дать по морде за такой сервис, но я, как и все, молчу; наверное я просто трус, или настроение не хочется портить с утра пораньше. Это сегодняшняя Россия, здесь каждый думает только о себе, а водила - не исключение, он тоже думает только о внутреннем комфорте. Ну, захотелось ему покурить, а  пассажиры - до лампочки.  Кому такой сервис не по душе, - выметайтесь из маршрутки и топайте пешком, тоже мне интеллигенция вшивая, век бы вас не видеть!
Ровно в девять снимаю холодную куртку в офисе и автоматически включаю чайник.
Подтягиваются коллеги и рабочий день вступает в законные права, оставляя в стороне домашние заботы, семейные проблемы, недосыпы, головную боль с похмелья, обиды на наглых водителей и весенний гололёд.
Сегодня работы, как никогда, много. Необходимо подготовить в окончательном чтении контракт с белорусами на поставку трикотажа.         К слову сказать, трикотаж у них очень качественный, расходится в лёт!
Вызываю к себе бухгалтера, юриста и коммерческого директора. Ребус для бухгалтера - просчитать все возможные риски. Работа юриста - обеспечить правовую защиту и учесть все подводные камни в договоре. Коммерческий директор обязан придумать, как быстро реализовать вагон трикотажа, лучше оптом и за наличные.
Моя задача, как директора, организовать бандитскую, ментовскую и чиновничью крышу этой сделке.
Так пролетает рабочий день: выпито почти ведро кофе, выкурено три пачки сигарет, сделаны десятки звонков и контракт, наконец, готов.
Когда я о чём - то думаю, то всегда что - то кручу в руках, то бишь карандаш, скрепку, ручку, кнопку, такая вот дурацкая привычка ещё со студенческих лет.
В тот момент, когда работа близилась к концу, в моей руке болталась изогнутая несколько раз скрепка, которую я бросил в урну, но промахнулся.
Она упала на пол и затаилась, ожидая своего часа, чтобы на следующий день рано утром быть выброшенной уборщицей. Бухгалтер, довольный проделанной работой, собрал листы договора и удалился. Юрист и коммерческий директор допивали свой кофе, а я взял переполненную пепельницу и направился к урне. Когда окурки посыпались в мусорную корзину, я случайно наступил на изогнутую скрепку.
Та одним острым концом нагло воткнулась в подошву и легла в углубление протектора кроссовки, причём, в левую. В общем, скрепку я не заметил, одел куртку и усталый отправился домой.
Остановка находилась почти рядом. Однако, сначала необходимо тащиться до пешеходного перехода, пересекать улицу, а потом, метров триста возвращаться назад. Остановившись, я посмотрел налево - никого, посмотрел направо - никого, и начал скользящим, семенящим шагом переходить улицу. Но, сделав шаг на мостовую, вдруг, вспомнил страшный сон и вернулся на тротуар.               
"Бережёного Бог бережёт", - подумал я и поплёлся к пешеходному переходу.
Мимо пронеслась машина, которая, по сонному сценарию, должна сбить меня; помахав ей вслед, я окончательно успокоился. Зебра уже появилась передо мной; остановившись, я дождался сигнала светофора, на всякий случай, посмотрел налево - никого, посмотрел направо - никого и начал, как уточка, семенящим шагом переходить улицу.
Какое - то сплошное де-жа-вю получается.
Наконец, я добрался до середины. В этот момент из - за угла вылетает машина и на бешеной скорости несётся на меня.
Водитель с мобильником в руке, даже не пытается тормозить. Я тоже не пытаюсь тормозить и давать задний ход, а наоборот, стараюсь быстро перестроиться со скользящего шага на спринтерский бег, чтобы, как можно быстрее, пересечь вторую половину дороги.
Резко опираюсь на левую ногу(опорная нога у меня левая, так как я левша) и ощущаю острый укол в ступню. Попытка рвануть с места не получается: я отпрянул назад и запрыгал на правой ноге. В этот момент, в десяти сантиметрах от моего носа проносится машина и быстро удаляется в свете уличных фонарей.
На долю секунды повернув голову, успеваю заметить, что это чёрный Лексус. Я опять смотрю по сторонам и хромая заканчиваю свой путь по зебре, потом сажусь прямо на бордюр, снимаю кроссовок и обнаруживаю скрепку, которая проткнула подошву и вонзилась в ступню. Выдернув скрепку, бережно кладу её в карман, потом ковыляю до остановки, затем  плюхаюсь на скамейку и закуриваю..
Сигарета возвращает меня к жизни, нога ноет, а мозг лихорадочно анализирует ситуацию: во - первых, если бы я рванул с места, наверняка, не успел бы добежать до тротуара, и моя траектория пересеклась бы с траекторией Лексуса.            
Это значит, что меня бы просто размазали по асфальту, как кошку неудачницу, во - вторых, если бы водитель тормозил, то его бы, точно, занесло на скользком асфальте и он бы сбил меня. В первом случае, - спасибо скрепке, а во - втором - респект водителю, почему - то, не заметившему меня и красный свет светофора.
Размышляя, докуриваю сигарету и жду автобус, тупо уставившись в пустоту. Подрулил мой автобус. Я зашёл в переднюю дверь и рассчитался за проезд.
Чувство радости от чудесного спасения не покидало меня. Это ощущение, однако, перемешивалось с нахлынувшим страхом от пережитой ситуации.
Я с трудом  вылез на морозный воздух и хромая заковылял к дому. На улице совсем холодно, мрачно и пусто, за исключением белых мух, опять полетевших с неба...