От Колымской трассы между старинных сёл Черкёх и Ытык-Кюёль, что в знаменитом своими якутскими писателями и мыслителями Таттинском улусе, пара километров невыносимо тряской просёлки до местности Дэлбэрийбит, родных аласов Платона ещё даже не Ойунского, а Слепцова - под такой фамилией крупнейший якутский писатель и идеолог, "красный шаман" начала ХХ века, родился здесь в 1893 году. У дороги встречает на первый взгляд обыкновенный якутский балаган (дом) с бревенчатым хотоном (хлевом):
Обычной выглядит и жилая часть - наклонные стены из вертикальных брёвен с оронами (лавками-завалинками), глиняный камелёк (или огох - якутский камин) на песчаной платформе, земляной пол да стол на трёх ножках:
А вот в срубной части вместо хлева видишь парты. Это - первая в Жахсогонском наслеге школа Матвея Сивцева, открытая в 1906 году. Платон Слепцов поступил в неё первым набором, и в свои 13-15 лет демонстрировал незаурядную для сельского мальчишки свободу мысли, например давая оценки произведениям Толстого.
В 1910 году он уехал в Якутск в 4-классное училище, и примерно таким, каким покинул дом, запечатлён памятнике (1961), в 1993 году перенсённом сюда из райцентра:
Чуть поодаль в траве лежит гребной паром:
А рядом угрожающе смотрится мост через тихую Татту:
Тропинка от него идёт через луга:
Мимо кольца сэргэ и перемычек, похожих на основание урасы. Их поставили в 1986 году для ежегодных Ойунских чтений, а позже горсть земли с тюремной могилы в Якутске превратила сцену в кенотаф.
Чуть поодаль, за оврагом - родной дом якутского Платона, принадлежавший старому роду крестьян-середняков Слепцовых, ввергнутому в нищету долгой засухой:
Здесь Изабелла Яковлевна Жерготова (хранительница и научный сотрудник Черкехского музея) зажгла камелёк, а Николай Ефимович Попов (того же музея директор) произнёс длинную речь о судьбе Ойунского и его значении для якутов:
Я параллельно разглядывал инфостенды (на кадре выше - за спиной) об открытыии музея в 1983 году по инициативе Суорун Омолоона (крупнейшего якутского писателя конца ХХ века) и о визите по такому случаю делегации поэтов и литераторов из братского Казахстана.
Затем проведал хотон - хлев, пристраивавшийся к балагану с северной стороны для дополнительного обогрева. Почему-то в якутских скансенах этой деталью обычно пренебрегают:
Вновь преодолев мучения просёлкой, возвращаемся на Колымский тракт. Один из них - камень жертвам репрессий:
А заприметив красные флаги, снова сворачиваем направо. Ещё одним уроженцем Татты был крупнейший якутский писатель начала ХХ века Алексей Кулаковский, ну а дом его родича и однофамильца Михаила по прозвищу Майор стоит за аласом. И конструкция у дороги напоминает о том, как на этом аласе дважды встречали Ойунского - в 1927 и 1937 годах:
...Закончив в 1914 году 4-классное училище, Платон Слепцов поступил в учительскую семинарию, а там познакомился с Максимом Аммосовым из Намцев да вместе с ним зачастил к Ярославскому. Вот уже двое ребят из аласной глубинки образовали "Союз чернорабочих-якутов", который тогда вряд ли кто-то воспринял всерьёз. Слепцов уехал учиться в Томск, но в 1918 году бросил всё и рванул на родину. В 1921 году, на съезде в Омске, именно Платон Алексеевич поднял идею создания в ней автономии.
Он занял своеобразную роль - не брал себе реальной власти, но создавал идеи для неё. Идеи эти, увы, всё дальше расходились с генеральной линией партии. Свои сомнения и поиски Платон Алексеевич выразил в поэме "Красный шаман", заодно взяв новую фамилию, под которой остался в истории. Да, у нас есть "Доктор Живаго" о метаниях интеллигента в революционных бурях, "Тихий Дон" о дилемме казака, ну а Ойунский глядел на вопросы Гражданской войны глазами шамана.
Авторитет его среди якутов по-прежнему был безграничен, а русскоязычные власти не особо вникали, что там пишут они на своём языке где-то у Края Света. По инициативе Платона Алексеевича были созданы Якутская национальная военная школа (в 1924-41 годах готовила кадры с учётом местной специфики и традиций) и первый в Республике НИИ языка и культуры (1935, Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера), сыгравший ключевую роль в сохранении нематериального наследия якутов.
Не принимая советскую власть в частностях вроде отношения к религии, в целом Ойунский полностью верил в неё, и впервые заявился в дом Кулаковского на Ысыах в 1927 году с "Великим столетним планом" - по сути дела эссе с образом будущего. Надо заметить, большая часть плана сбылась, причём иногда - с опережением графика:
"...в 1967 году, по всей Якутии не найдете ни одной глиномазаной, с ледяными окошками юрты: везде восторжествуют русские дома с широкими застекленными окнами и покрашенными полами. (....) Исчезнут насовсем похлебка из сосновой заболони да лепешка на рожне, в каждом наслеге откроется по школе (....) и не будет совсем разницы, кто женщина, кто мужчина. Образованная, развитая женщина будет умело трудиться наравне с мужчиной в любой области"
или
"В 1987 году великое собрание примет постановление – в каждом роде выстроить железобетонные дворцы для совместного жительства всего народа". Другие совпали удивительно точно, например "С 2013 по 2017 год облик города Якутска похорошеет, он поменяется всей своей наружностью.",
что весьма отражает строительный бум. Но многое так и осталось мечтой - как станции управления погодой (2010), омоложение всех стариков (до 2013) и уж тем более построение коммунизма к 2017 году.
Не предсказал Ойунский и свою судьбу: в 1937 он вновь приезжал сюда за поддержкой народа, понимая, какие тучи сгустились над его головой. Считанные месяцы спустя Платон Алексеевич был арестован в гостинице Иркутска и этапирован в Якутск, где умер в тюрьме, чуть-чуть не дожив до расстрела. Домик Кулаковского мы застали в самый разгар реставрации, а трибуна и сэргэ остались от прошедшего в 1947 году Ысыаха, негласно посвящённого памяти Красного Шамана.
Не предвидел, конечно, Ойунский и распада СССР, и войн между его осколками.
За помощь в организации поездки и подготовки материала стоит поблагодарить заведующего Черкехским музеем Николая Ефимовича Попова и научную сотрудницу Изабеллу Яковлевну Жерготову. Ну и конечно администрацию Республики Саха, депутата Госдумы РФ Сардану Авксентьеву и проект "Живое наследие".
Также приглашаю всех заинтересовавшихся в свой Живой Журнал (да, он ещё существует!), где контент публикуется раньше и целостнее.