Первый раз он ударил ее, когда она была в положении.
Лика отлетела на середину комнаты. Совершенно не ожидала. Наверное, от неожиданности вскочила и кинулась драться. Смешно, даже с малышом в животике она весила в два раза меньше. Вцепилась мужу в рубашку. От невыносимости происходящего муж начал рвать и сдирать рубашку, посыпались пуговицы, звякнул об пол его крестик.
Почему же они поссорились? Лика не помнит. Наверное, она хотела чего-то невыполнимого. Или капризничала много в своей беременности. Точно. Хотела, чтобы муж нашел работу. Неприятное увольнение с прежней, он был начальник отдела и отказался подписывать сомнительные документы – она им очень гордилась. Месяц гордилась. Два. Три. Потом Лика перестала помешаться во все свои одежды. Муж спокойно лежал на диване и о чем-то размышлял. Месяцы шли. Она бы никогда не позволила себе упрекать его. Как правильная жена, она сочувствовала и верила. На работу покупала себе перекус - пакетик арахиса. Грызла тихонько. А над ней смеялись, мол, таким маленьким пакетиком ребенок не наедается у нее. Могли бы зарплату прибавить, крошечная до неприличия – мечтала Лика и привычно молчала.
Мужа надо ободрить, наконец решила она. Вечером весело предложила:
- Давай вместе смотреть объявления, я тебе читать буду, смотри, вот хорошая вакансия, и вот.
- Ааа, - взвился супруг, будто ждал этого, - попрекаешь, была бы нормальной женой, понимала бы меня.
Разводитесь. Так сказала свекровь, когда Лика попробовала нажаловаться ей. В гости к свекрови ей нравилось ездить, та очень вкусно готовила. Жирно, много, совсем не как мама, но очень вкусно. Лика намывала посуду, внимательно смотрела, как свекровь печет оладушки и вот - пожаловалась.
- Все равно плохо живете, - заключила свекровь, - разводитесь. Паша не пропадет. Вон его сверстники с улицы, один спился, другой наркоман. А Паша нет. Что еще надо?
Дома Лика не выдержала, спросила, почему мама его с наркоманами сравнивает и гордится этим, надо же равняться на лучшее. Тогда и будет лучшее. И ребенок у них скоро. И ему столько всего надо будет. Но вышла ссора. Ужасная ссора. И крестик звякнул об пол.
Лику положили в больницу на сохранение. Маме она сказала не всё. Просто, что хотела новый плащ, денег нет, вот и поссорились слегка. Мама снарядила поездку по магазинам, у Лики появились штанишки с резиночкой вместо пояса, сарафан с местом для животика и чудесный плащ.
На 8 марта Лика сходила в магазин игрушек и купила себе подушечку с вышитым милым мишкой. Гладила ее, любовалась и представляла, что это супруг приехал с извинениями и подарил.
На деле извиняться пришлось ей. Когда больничный закрыли и нужно было выходить на работу. Оба старательно делали вид, что ничего не случилось. Потом работу он, конечно, нашел. Потом отвез ее в роддом. Потом ждал и покупал шарики. Потом очень-очень полюбил малыша. А Лику, наверное, разлюбил.
Второй раз он ударил ее, когда ребенку было года три. Собрались куда-то ехать, а Лика забыла что-то. Просила вернуться, они же еще только от двора отъехали. Слишком настойчиво просила. Муж остановился, выдернул ее из машины, толкнул в пыль. Кричал. В машине, пристегнутый в детском кресле, заходился в плаче ребенок. Лика сидела, где упала, плакала. На нее смотрели все, кто проезжал мимо. Тогда встала, отстегнула ребенка, пошли домой.
Третий раз он ударил ее, когда ребенку было пять. Потом еще через год. Лика начала странно себе вести. Когда разговор очень уж накалялся: приготовила невкусно, и не вовремя, и рубашки чистой нет, а пыль есть, а другие, между прочим, все успевают – тогда Лика наклонялась, закрывала голову руками и орала по-звериному. Муж уверился, что ему досталась истеричка и шизофреничка, и совсем перестал церемониться.
Лика жила, как в тумане. Перестала спать по ночам. Перестала радоваться. Настроение почти всегда было плохим. Муж сказал, что она вечно всем недовольна, что он не может это терпеть.
Очнулась Лика, когда ей в голову прилетел бутылек. Треснул, ударившись о дужку очков. Очки ее спасли. Содержимое ужасно щипало глаза. Лика испугалась, вызвала скорую. Когда зрение прояснилось, одновременно ясно стало, что жить вместе больше нельзя.
До этого было неясно, значит.
Думаете, это выдуманная история? Нет. Совершенно и очень реальная. Действительно можно семь лет растить ребенка в таких вот условиях. И не представлять, что ребенок все видит и понимает. И не думать, что это – не норма. Что бывает по-другому. Что бывает нежность, забота и ласка. И уважение. И защита. И безопасность. Точнее, знать, что эти прекрасные понятия существуют, но никак не применять их к себе. Смириться, что выпала такая вот карта. И ношу надо нести…
А вы уверены, что не несете какую-нибудь ношу?
Светлана Соколова