Мысленно охватывая остающиеся у меня еще книги, вдруг понял, что давно не попадалась на глаза «Жизнь насекомых. Рассказы энтомолога» (Учпедгиз,1963 год). Даже холодок пробежал: неужели, отдал вместе с остальной биологической литературой? С многотомьем этих жизней животных/растений и всякими птицами/зверями Мира?! Не должен был, не мог! Да, убежден: книги, тем более которые уже не пригодятся, нужно отдавать, ими должны пользоваться. Но есть не просто книги, но самые-самые, важные, как вехи, как память. С которыми не надо, нельзя расставаться.
Нет, не отдал, конечно, знаменитое издание Жана-Анри Фабра. Вот она, отложена в коробку, аккуратно. С одним из первых моих экслибрисов.
Сам по себе научный и литературный труд Фабра – исключительное и уникальное явление в зоологии, в натурализме, и … в литературе. Но советское издание замечательно и уникально вдвойне, и даже втройне.
Дело в том, что Жан-Анри Фабр жил и творил в ХIХ веке, и при всем его огромном вкладе в науку и в литературу, он не писал такой работы – «Жизнь насекомых». В реальности, это русскоязычное издание – соединение творчества незаурядных людей: результат перевода и обработки гениальных публикаций Жан-Анри Фабра советским зоологом-энтомологом и натуралистом Николаем Николаевичем Плавильщиковым. Который и сам был автором замечательных книг о потрясающем мире насекомых. Насколько я понимаю, «Жизнь насекомых» — это талантливый авторский пересказ Плавильщиковым классических трудов Фабра (подобно тому, как «Буратино» Алексея Толстого – творческая переработка классической сказки «Пиноккио»). Деталей той истории уже не узнать: Николай Плавильщиков ушел из жизни за год до выхода в свет «Жизни насекомых»…
Но я написал «…даже втройне» неслучайно. Это издание замечательно вкладом еще одного Николая Николаевича – Кондакова. Советского биолога и – главное – художника-анималиста. Самые важные и массовые издания – энциклопедии, определители, атласы фауны СССР – иллюстрировал Николай Николаевич Кондаков. По-разному можно оценивать художественные достоинства его рисунков (на мой взгляд, они передают лишь внешний облик животных, без пластики, без жизни), но они, безусловно, научно точны – а что еще, собственно, требуется от энциклопедических иллюстраций. В любом случае, творчество Кондакова – веха и лицо целой эпохи. И в обсуждаемом издании мы видим именно это лицо.
Но когда у меня, ученика младших школьных классов, появилась книга «Жизнь насекомых», было ли мне дело до всех этих аллюзий и имен. Я увлекся самой книгой. Увлекательной, познавательной, умной и серьезной одновременно. Она читалась как «Айвенго» или «Остров сокровищ». Конечно, после нее я содержал в террариуме кузнечиков (настоящих, не кобылок, – интереснейших животных, доложу я вам), наблюдал земляных ос, клопов-водомерок и прочих персонажей исследований Фабра.
Я не назову другой книги, в которой так удивительно и органично сочетались бы увлекательность сюжета, высокая литература, любовь к природе и изложение настоящих научных исследований с научными же результатами. Детальное изложение – с разъяснением задач, начальными версиями, планированием и проведением экспериментов и наблюдений, описанием и анализом результатов и венчающей все это Истиной.
Нет, не получается, не нахожу правильных слов и эпитетов.
Один мой талантливый коллега объяснял, что настоящее научное исследование сродни хорошему детективу. С затягивающей завязкой, разновекторным расследованием, гипотезами и разочарованиями, с триумфом, наконец, обнаружения Истины. Вот именно таковы очерки «Жизни насекомых»: правдивая сказка, настоящий детектив, восторг открытия.
Не велик секрет: большинство моих коллег, ученых-биологов, не только не проводят настоящих научных исследований, но даже не умеют различать этот захватывающий научный поиск и те рутинные планово-отчетные описательные работы, которые они проводят всю свою «научную» жизнь. Если хотите понять, что такое настоящее научное биологическое исследование – не читайте материалов на сайтах академических институтов, а возьмите книгу «Жизнь насекомых». Пусть даже она излагает результаты научных исследований позапрошлого века. Пусть даже она издана 60 лет назад.
Для меня эта книга в значительной степени определила профессиональную (а то и всю) жизнь. Я даже чуть не стал энтомологом. Но удержался, когда в дни открытых дверей на Кафедре энтомологии ощутил разительный контраст научной романтики Жана-Анри Фабра и повседневной энтомологической реальности. Никаких претензий к коллегам, к тому же из довольно далекого прошлого: любимых мною (и всеми) позвоночных животных на Земле – не более 60 тыс. видов, в то время как фантастический и необъятный мир насекомых – это, по разным оценкам, от 2 до 8 млн. В обозримом будущем эти миллионы хоть бы описать/инвентаризировать. Чем и заняты в основном современные энтомологи. Не каждый же может себе позволить десятки лет ползать на коленях за пауками и жуками по пустырю у своей усадьбы. И не каждый (может быть, даже никто больше) не одарен так видеть, чувствовать, понимать. Уникальным был Жан-Анри Фабр.
Очень нужная книга. Но кому нужна – пусть сами ищут. Со своим экземпляром я не расстанусь…