Предыдущая глава
Сергей вывел самолет в район пожара через два часа после вылета с оперативной лесопатрульной точки. Всё плоскогорье левого берега узкой извилистой речки Каякёль, было сплошь затянуто белесой пеленой дыма. Даже здесь, на большой высоте, отчетливо ощущался угарный запах горящих деревьев и кустарников. Прильнув к иллюминаторам и форточкам, парашютисты и пилоты увидели красные языки пламени, уничтожающие тайгу. Пожар быстро развивался в сторону действия ветрового потока, и Сергей отметил про себя, что десантникам придется туго. Площадь, охваченная огнем, была неудобной для работы: кочковатая марь, крутые, труднопроходимые склоны неширокого распадка.
Летчик-наблюдатель Михаил Потапов оторвал напряженный взгляд от карты-десятикилометровки. Его лицо было озабочено.
- Командир, давай-ка пройдем по западной кромке, ветер туда тянет, может, успеем шпуры понарыть да отсечны'е заряды взорвать - без минерализованной полосы здесь не обойтись, до ближайшего водоема километра три, ранцевые опрыскиватели бесполезны.
- Согласен! Раз воды близко нет, то может земля выручит! - Сергей развернул самолет, завалив крен под сорок пять градусов – время поджимало. Он повел машину над округлой канвой пожара, и вскоре стало ясно, что летнаб прав: огонь на западном участке был слабее благодаря низине и стоявшей в ней более сырой поросли молодого сосняка. К тому же зону пожара на этом месте сужал участок, тянувшийся длинным логом между двух пересохших ручьев. Все указывало на то, что десантироваться нужно именно здесь. Потапов подозвал к себе Максима Кленова, перекрывая гул мотора, сказал:
- Верховья Каякёля, готовься. Пойдешь первым, молодых сбросим подальше от огня, присмотри там место поровнее.
Максим молча кивнул. Вернувшись в фюзеляж, стал готовиться к прыжку. Товарищи подали ему громоздкий защитный комбинезон, помогли его надеть, застегнули молнии на боках и рукавах. Двое, растянув лямки, набросили на спину ранец основного парашюта. Максим сам защелкнул замки подвесной системы на ногах и груди. Пристегнув запасной парашют, зацепил за трос самолета вытяжной фал, под нагрудные лямки просунул по-десантному, стволом вниз, короткий охотничий карабин, посмотрел на Потапова: готов. Привстав на порожек между пилотами, глянул вниз, на тайгу.
- Вроде, ветерок усилился, что-то вершины гнет, - сказал он летнабу.
- Похоже на то. И самолет побалтывать стало, ты чувствуешь, командир?
- Возьми штурвал и сам почувствуешь, - Сергей с трудом удерживал машину в горизонте.
- Это плохо, но прыгать все равно надо: ребята на правом фланге уже из сил выбились. Если здесь пропустим огонь, и он соединится с основным пожаром, тогда труба, не устоять им. – Потапов хлопнул Максима по плечу. – Давай, Кленов, время не терпит.
- А ты сам тоже пойдешь? – спросил Сергей, увидев, что летнаб стал выбираться из кресла.
- Да. Больше бросать некого, все мои уже внизу. Помогу ребятам, их там мало.
- Взрывчатку сразу везти или по вызову?
- Сбросишь нас, иди на аэродром, грузись и быстро сюда. Будем ждать, а пока нам и этой хватит, - он кивнул на массивный тюк. – Рванем широкую «минералку» может хоть на этом участке пригасим.
Неуклюже ковыляя, Максим подошел к люку и провел ладонями по лямкам плотно пригнанной подвесной системы парашюта. Скосив глаза, придирчиво осмотрел фиксаторы на замках плечевых лямок, потрогал карабины ножных обхватов. Все было в порядке. Затем он надел шлем и надвинул на лицо прозрачное забрало. Раскрыв дверцу люка, стал с нетерпением смотреть на кабину пилотов, где летнаб и командир заканчивали последние расчеты перед выброской. Позади Максима стоял Павлик Боровик, опоясанный страховочной системой, работать приходилось рядом с раскрытым люком, и такая предосторожность была обоснованной. В фюзеляже тем временем шла торопливая суета: остальные десантники тоже готовились к прыжку, надевали защитные костюмы, парашюты, подтаскивали к люку тюки со снаряжением.
- Здесь, - Потапов показал пальцем на землю.
Сергей накренил самолет, присмотрелся и согласно кивнул. Место действительно было подходящее: негустая сосновая поросль, за ней просматривалась открытая поляна, которую по диагонали пересекало высохшее русло речушки.
- А может, поближе к поляне сбросим? – командир вопросительно смотрел на Потапова.
- Не стоит, далековато будет, пусть отрывается тут.
Упершись ногой в рифленый порожек, Максим приготовился. Летнаб, кинув взгляд на бортовой секундомер, по которому определял проход самолета против ветра, нажал на кнопку. Гулко взвыла сирена, загорелся зеленый плафон на шпангоуте-переборке, в ту же секунду Максим пружинисто оттолкнулся и исчез за бортом. Сергей на штурвале почувствовал бросок облегченного на центнер самолета. Завалив «Антона» в крутой вираж, он увидел парящий над дымной тайгой купол и крошечную фигурку парашютиста под ним. Теперь оставалось ждать. Сергей сделал два круга над местом пристрелочного прыжка, не теряя из виду «Лесника-два» - сферического маневренного многощелевого парашюта – гордости лесных десантников. Видимо, Максим полностью вытянул клева'нт стропы управления – купол вращало. Сергей понял, он стремится поскорее потерять высоту, чтобы не снесло ветром слишком далеко. Наконец, купол потерял упругость и сморщился, коснувшись пушистых сосновых крон. Сергей перешел на частоту «Лес-авиа», прибавил громкость радиостанции и весь превратился в слух. Его тревожило долгое молчание друга.
- Все в порядке, - услышал он наконец. – Остальных бросайте севернее, здесь высокая кочка, могут подломаться. Старое русло видите?
- Видим, - нажал летнаб кнопку рации. - Сам-то хоть цел, не ободрался?
- Говорю же, все нормально… Проход делайте секунд на двадцать больше, а то поджарим кого-нибудь. Здесь полыхает, аж глаза сохнут.
- А вообще, как обстановка?
- Сложная. Думаю, начнется верхови'к, ветер сильный.
- Ясно. Принимай остальных. Сейчас пойдут молодые, посматривай там.
После того, как самолет покинули все парашютисты, и, кроме экипажа, в нем остался только летнаб, Сергей перевел машину на снижение: спальники, продукты, палатки, взрывчатка сбрасывались с высоты сорок-пятьдесят метров. Проходя над поляной, расцвеченной капроновыми куполами парашютов, Сергей прибрал газ, затянул обороты винта, погасил скорость. В фюзеляже работали Павлик и Потапов, выталкивали за борт контейнеры. Они старались успеть, пока самолет летит над поляной, чтобы потом было ближе таскать вещи.
- Все, командир, можно набирать высоту, - второй пилот стоял рядом с Сергеем и тяжело дышал.
Застегивая молнии на комбинезоне, к кабине подошел Потапов. Павел помог ему надеть основной парашют, проверил крепление запасного, зацепил карабин вытяжного фала за трос, проходящий под потолком самолета.
- Готов, Миша? – Сергей окинул летнаба внимательным взглядом.
- Готов! - тот принялся надевать шлем.
- Понял, - Сергей разворачивал самолет, переводил его в горизонтальный полет. - Тебе пятьсот метров хватит?
- Мне и четыреста хватит, - Михаил шагнул к люку, надвинул на лицо забрало и поднял на прощание руку, затянутую в кожаную перчатку.
- Мягкого приземления! – Сергей довернул самолет на боевой курс и, пройдя несколько секунд, нажал кнопку сирены. Когда он оглянулся в фюзеляж, парашютиста там уже не было. Павел затягивал в самолет, бьющийся в воздушном потоке вытяжной фал, потом задвинул дверцу люка и подошел к кабине.
- Командир, дверь закрыта, законтрена, контрольный индикатор погас, все в порядке.
- Садись на свое место и покрути малость, я отдохну, а то совсем запарился, - Сергей снял руки со штурвала, передал управление второму пилоту.
- Куда летим? – уточнил тот.
- На базу, за аммонитом. Текущий курс девяносто пять градусов. Не прозевай поворотный пункт.
- Есть! - Павлик поставил курсозадатчик компаса на нужный угол. – Выдерживаю девяносто пять.
Повернувшись влево, Сергей стал смотреть вниз. Пожар разгорался, сизые клубы дыма окутывали тайгу. Вспомнилось лицо Максима перед прыжком, оно было бледным и напряженным.
«Как они там сейчас?» - подумал Сергей. Неясная тревога, которую он ощущал еще на подлете к пожару, не давала покоя. Чтобы отвлечься, снова взял управление на себя. На удивленный взгляд второго пилота ответил:
- Я отдохнул, покручу…
На высоте две тысячи метров Сергей прекратил набор, посмотрев на бортовые часы, прикинул, что с ближнего оперативного отделения «Авиалесоохраны» уже должен взлететь Герман Юдин, тоже второй день работавший на этом пожаре. Нажав кнопку передатчика, Сергей позвал его:
- Триста первый, ответь два ноля шестому.
- Слушаю, - голос Германа прозвучал так отчетливо, что Сергей стал невольно осматривать переднюю полусферу. И вскоре над зеленым фоном тайги заметил темную точку. Это был самолет, идущий встречным курсом чуть пониже.
- Везешь? – Сергей качнул крыльями, давая понять, что видит его.
- Да, двоих. Больше никого не осталось, все на пожаре.
- Туго придется ребятам, маловато их.
- Ничего не поделаешь, база уже всех выбросила: и своих, и командированных. Но я думаю – справятся, шланговые заряды для накладных взрывов везу. Будут рвать минерализованные полосы, отсекать огонь… Которые у меня на борту – как раз специалисты по этим работам.
- Отлично! - одобрительно сказал Сергей. – Ты их к моим сбрось, а то их совсем мало.
- А где ты своих высадил?
- Найди на карте озеро на север от пожара.
Герман с минуту молчал, видимо, не мог отыскать, потом сказал:
- Ну, дальше?
- Строго на юг от озера, на удалении три-четыре ищи распадок.
- Нашел.
- Вот тут и скинул. Работай на частоте «лес-авиа». Вызовут и сами наведут ракетой, посматривай.
- Понял, через десять минут буду там, скоростенка приличная – ветер в хвост.
- А мне в ноздрю, - Сергей глянул на указатель скорости. – Всего сто шестьдесят путевая…
- Ты куда сейчас, Серега?
- На точку пошел за «вэ вэ»[1] и заправляться, баки почти сухие, горючки на час двадцать осталось.
- О, кей! Удачи вам.
«Антон» Германа пронесся мимо оранжевой птичкой, Павел проводил его взглядом и хотел что-то сказать, но в это время в наушниках раздался голос Юдина:
- Серега, послушай «Лесника», я его что-то не пойму…
Тот быстро переключился на волну «Лес-авиа» и узнал голос Максима Кленова:
- Два ноля шестой, ты слышишь меня?
- Слышу тебя «Лесник», что хотел?
- Серега, ветер усилился! – в голосе Максима сквозила тревога. - Пожар переходит в верховой. Локализовать не удалось, отходим. Там, где приземлялись, уже огонь.
- Я понял, Макс, чем могу помочь?
- Вернись и укажи нам выход, здесь кругом дым, видимость почти нулевая, мы не можем сориентироваться.
- Ты видел озеро, когда снижался?
- Видел.
- Выводи группу на него, держи по компасу азимут триста сорок.
- Не успеем, все вокруг полыхает, мы, наверное, в кольце.
- Чего ждали, надо было сразу отходить!
- Дремин у нас подломался, пока возились с ним, время ушло.
- Возвращаемся, попробуем вам помочь, - Сергей крутанул штурвал влево, заваливая самолет в крутой вираж. – Определите скорость верховика.
- Уже определили, дует пятнадцать метров в секунду, а порывы еще больше. Не успеем до озера.
- Так бросьте все к чертям, отходите налегке!
- Нечего бросать, все сгорело, тащим только Дремина.
Сергей закусил губу, посмотрел на бензочасы. Топлива осталось ровно на час. Прибавить режим двигателю он не мог, увеличение скорости за привело бы к повышенному расходу горючего. Тогда Сергей позвал Германа:
- Триста первый, ты все слышал?
- Да! - коротко отозвался Юдин.
- Что будем делать?
- А что делать, пусть отходят.
- Не успеют они, слышал же – верховик идет.
- Ситуация… Ты-то что предлагаешь?
- Как можно скорее выходить в точку выброски и показать группе выход в наименее опасном направлении.
- Понятно. Я скоро буду над ними, сориентирую.
Сергей снова позвал:
- «Лесник», как обстановка?
- Отступаем, огонь пятки лижет… - хриплый голос в наушниках прервался, Сергей почти физически ощутил, что Максим задыхается от бега.
- Триста первый, ты где сию? – спросил Сергей. Юдин долго не отвечал, видимо, определялся по карте.
- А черт… его знает… - наконец прозвучал его голос.
- Тогда Сергей снова вызвал Максима:
- «Лесник», ты нас обоих слышишь?
- Да… Хорошо… Обоих…
- Если триста первый сбросит вам шланговые заряды, сумеете остановить огонь?
- Какие на хрен… заряды, затылок… обгорает! Мы даже принять… груз не сможем, если остановимся – хана, сгорим заживо!
- Понял тебя, оставайся на связи, слушай нас, работаю с триста первым.
- Слушаю.
- Герман, ты уже, наверное, над ними, ищи долину и показывай группе выход.
- Долину-то я нашел, стою над ней в вираже… Кленов, ты видишь меня?
- Вижу, - отозвался тот. – Находишься немного восточнее нас, показывай выход.
- Следите, беру курс на озеро, там огонь вроде потише.
Сергей облегченно выдохнул, глянул на второго пилота. Павлик удовлетворенно улыбнулся, но тут же они услышали голос Максима:
- Куда ты полетел? Там же… стена огня!
- Но это – прямой путь к воде, - спокойно ответил Герман.
- Да не пройти там, кочки… и огонь, покажи обход.
- Я не представляю, где вы есть? – сказал Юдин. – Дайте ракету.
- Даем, следи.
- Вижу звезду, - сообщил Герман. – Вношу коррекцию: поверните влево градусов на тридцать, там есть выход, кольцо впереди еще не сомкнулось, если поторопитесь, то успеете.
- Дремина тащим, выдохлись… - доклад вдруг прервался.
- Герман! – почти закричал Сергей в ларингофоны. – Герман, слушай меня!
- Слушаю.
- Пожар смыкается, я правильно понял?
- Да, правильно, догоняет группу по склонам… Но успеть еще вполне могут.
- А если не успеют?
- Должны успеть, иного выхода у них нет.
- Зато выход есть у нас: надо подобрать в распадке место, сесть и забрать парашютистов.
- Ты рехнулся, никак, Романов?! Где тут сядешь, на склоне, что ли?
- Смотри внимательно! В распадке старое русло речки, на левом берегу есть узкая площадка без деревьев, ее габаритов вполне достаточно для взлета, так что снижайся и садись. Право «подбора»[2] у тебя есть, опыт имеешь.
- Ты спятил? Право «подбора» у меня есть, но свидетельство пилота всего одно!
- И все же садись! – выкрикнул Сергей, теряя терпение. – Если кольцо огня сомкнется, им не выйти, сгорят заживо. Понимаешь ты это? Убери газ, падай прямо на русло, отсюда вижу, что место подходящее. Людей спасать надо!
- А сам-то что, советовать только можешь?
- У меня допуска нет, сразу снимут с лётной…
- А меня по головке погладят, да?
- Короче: ты садишься или нет?
- Я еще полетать хочу, дворником успею поработать!
- Тогда уйди со связи и не забивай эфир! Максим?
- Серега… Нам… не выйти, падаем.
- Спокойно, гуран! Обозначься ракетой, я слежу. Так, вижу красную. Вы совсем рядом. Я снижаюсь, не теряйте самолет из виду, бегите строго по старому руслу, садиться буду на левый берег… Прикинь, как он для посадки?
- Годится, грунт сухой, твердый, только… камней много, но они… мелкие. Серега, а если нам влево… попробовать, может, пройдем?
- Нет, надо было раньше, сейчас можете не успеть! Если уйдёте от русла, я вам уже не смогу помочь.
На высоте пятидесяти метров Сергей передал управление второму пилоту:
- Пройди с левым креном, я гляну.
Побледнев, тот схватился за штурвал. Они пронеслись прямо над кронами полыхающих деревьев.
- Высоту не теряй! – бешено рявкнул Сергей, на миг повернувшись к Павлу, и снова приник к форточке, подбирая место для посадки. Оно не очень подходило для этого, но иного выхода командир не видел.
- Романов, опомнись, не сходи с ума! – голос Юдина ударил в уши. – Пусть выходят влево, там еще есть просвет, успеют!
- Набери высоту, отойди в сторону и не мешай, трусливая сволочь, ты свое уже сказал!
Сергей принял управление от второго пилота, шало глянул на него:
- Садимся, Пашка!
- Садимся, командир!
Сергей выпустил закрылки и полностью убрал газ.
Все, теперь пути к отступлению не было! Он хватанул штурвал на себя, колеса «Антона» застучали по речному галечнику. Сергей намертво зажал тормозную гашетку. Самолет визжал тормозами, расшвыривая колесами камни, полз по берегу речки. Остановился. Черный дым окутывал местность, удушающей волной проникал в кабину. Совсем близко мелькали закрученные оранжевые языки пламени.
«… Знаешь, почему я так упорно вожусь с тобой, курсант Романов?» – перед мысленным взором Сергея вдруг возникло лицо Евгении Шиповой.
«Наверное, хотите, чтобы я научился хорошо летать, товарищ командир» - ответил он тогда.
«Нет! - «мать» чуть нахмурилась. - Летать ты, может, станешь еще лучше меня, но дело не в этом… Я прежде всего хочу, чтобы ты научился рисковать, оправданно рисковать, разумно. Когда-нибудь в твоей летной жизни может случиться так, что от твоего умения рисковать будет зависеть жизнь людей. Помни об этом, курсант Романов…»
«Я все помню, Евгения Павловна!» - Сергей энергично дал правой ноги, разворачивая самолет навстречу пламени, навстречу ветру, чтобы было легче взлетать. Павел, распахнув дверцу люка, подхватывал за руки задыхающихся от сумасшедшего бега и угарного дыма парашютистов, втаскивал их в фюзеляж. В разодранном десантном тельнике, с карабином за плечами, с подпаленными бровями, последним в самолет вполз Максим Кленов, скорчился на рифленом полу, зашелся в приступе раздирающего кашля.
- Слушай внимательно, Паша! – быстро и громко сказал Сергей. – Уйти с этого пятачка можно только с "подрывом", поэтому разбег начнем без закрылков, чтобы быстрее набрать скорость. Будь наготове, начнёшь их выпуск, когда разгонимся до сорока, не раньше, не позже и только по моей команде.
- Но ведь это же нарушение «эрэлэ»[3]! – панически вскричал Боровик. – Так не положено!
- Я тебе потом объясню, что положено, а что нет! А сейчас выполняй приказ!
- Есть, командир!
Мощный воздушный поток от взлетного режима двигателя на мгновение угнал удушающий дым, во все стороны полетели чадящие головешки. Сергей отпустил тормоза и самолет тяжело начал разбег. Зафиксировав штурвал в нейтральном положении, командир напряженно слушал доклад второго пилота:
- Скорость растет: десять... двадцать… тридцать… сорок… ! – наконец выкрикнул тот сорвавшимся голосом нужную цифру.
- Закрылки тридцать! – скомандовал Сергей. Павел мгновенно вдавил кнопку их выпуска, вмонтированную в рычаг газа, а Сергей коротко дернул штурвал на себя. «Антон» тотчас же «вспух», грузно оторвался от земли и закачал крыльями из-за предельно-малой скорости. Сделав пятисекундное выдерживание,[4] Сергей перевел его в пологий набор высоты. Самолет пролетел над деревьями, едва не коснувшись их вершин колесами[5].
А уже через несколько минут сильный порыв ветра перекинул огонь на противоположный берег высохшей речушки, откуда только что взлетел самолет, и в кронах деревьев забушевало пламя всепожирающего верхового пожара.
[1] «Вэ вэ» (ВВ) – взрывчатое вещество.
[2] «Подбор» – право командира самолета осуществлять посадку на площадку, подобранную с воздуха для доставки геологов, туристов, охотников… Состояние площадки оценивается визуально, несколькими пролетами над ней на малой высоте. Допуск к «подбору» имеют только опытные, специально натренированные летчики, владеющие отличной техникой пилотирования.
[3] РЛЭ – руководство по летной эксплуатации самолета.
[4] Выдерживание – кратковременный горизонтальный этап полета после отрыва самолета от земли. Служит для устранения кабрирующего момента (задирания носа) и разгона скорости.
[5] Данный способ называется: «Взлет с подрывом», применяется при взлете с предельно-ограниченных неподготовленных площадок. Этот рискованный прием придуман очень давно и до совершенства отработан опытными пилотами. Является серьезным нарушением РЛЭ, поэтому используется лишь в самых крайне-безвыходных ситуациях.
Продолжение
