От врача я вышла в тоске и печали. Эх, вроде нестарая ещё тётка-то, почему же болячки напали так основательно? Такое ощущение, что я теперь работаю только на лекарства.
«Пойдём, будешь в шоколаде»
– Катька, замуж тебе надо, и все как рукой снимет, – поучала меня вечером за чашкой чая пришедшая на мой слабый, болящий зов подруга Верочка.
– Замуж, – хмыкнула я, – кому нужна сорокачетырехлетняя тётка с мешком болячек? Еще скажи, родить нужно.
– А что, и родить, – махнула головой неунывающая оптимистка. – Увидишь, болячки сами собой пройдут. Некогда болеть-то станет.
Я взглянула на подругу и улыбнулась. Спорить с ней не было смысла. Верочку никогда бы не остановил ни возраст, ни болезни, ни… вообще ничто. Оптимистка до последнего волоска. Уже и замужем четыре раза побывала, и деток трое, и возраст уже к пятидесяти, а все надеется найти свое счастье.
– Не понимаешь ты, Катюша, своих преимуществ, – не унималась Вера. – Ты же девочка еще. Что там сорок четыре года, да тьфу, а не возраст. Короче, давай не куксись, найдем тебе жениха и будешь ты в шоколаде.
Неожиданное знакомство
Жениха. Так просто Верочка это сказала, как будто можно зайти в магазин, выбрать на ближайшей полке подходящий экземпляр, оплатить в кассе и укатить домой счастливой и окрыленной удачной покупкой.
– Не берите эти булочки, они не очень вкусные. Возьмите лучше вот эти, с изюмом.
От неожиданности я вздрогнула и уронила пакет со сдобой обратно на полку.
– Извините, я не хотел вас напугать.
Я повернула голову и увидела рядом с собой высокого мужчину.
В глаза мне бросились вычищенные до блеска ботинки, трехдневная щетина, виноватый взгляд и какая-то нелепая светлая кепка, криво примостившаяся на макушке и как будто норовившая оттуда спрыгнуть.
Мужчина неожиданно протянул мне здоровенную ладонь:
– Леонид, – представился он. – Хотите, помогу выбрать вам вкусные булочки? По сдобе я дока.
– Екатерина, – коснулась я слегка его ладони и зачем-то произнесла смущенно: – да это не мне булки. Коллега попросила купить к чаю, а я в них действительно не специалист.
Живот возмущенно и голодно рыкнул. Я поспешила его втянуть и с тоской посмотрела на обещанные мне вкусные булочки с изюмом. Мужчина произнес огорченно:
– А я думал, вы себе выбираете. Хотел пригласить вас в местный кафетерий. Вот у них там булки по-настоящему удивительные, сами во рту тают.
Скользкая тема плюс надежда
Спустя пятнадцать минут мы с новым знакомцем сидели в кафетерии торгового центра и с удовольствием уплетали вкуснейшие булочки, посыпанные сахарной пудрой.
– Знаете, Катерина, мне порой кажется, что я за вкусные пирожки готов полжизни отдать. Моя мама была необыкновенным кулинаром. Но пироги она пекла лучше всего. Таких, как у нее, я больше никогда и не пробовал.
Леонид смутился и вытер салфеткой перепачканные глазурью пальцы.
– Я тоже люблю пирожки и умею их печь. Хотя врачи и запрещают мне сейчас сдобу… – Я смутилась и покраснела.
Вот дуреха, мужчина пригласил меня в кафе, а я не нашла ничего лучше, как заговорить о своих болячках.
– За что ополчились на вас эскулапы? – с неподдельным интересом спросил Леонид. – Я, видите ли, сам врач.
Ноги мои под столом отбивали нервную чечетку. Мужчина, определенно, нравился мне. Очень не хотелось спугнуть его страшными рассказами о своем эпигастрии, но на языке так и вертелись готовые сорваться с него диагнозы. А вдруг именно этот человек способен мне помочь? Вдруг мы встретились неспроста? Лёнька будет мямлить?
С Лёней мы начали встречаться… в больнице. Мой знакомец оказался прекрасным врачом, готовым прийти на помощь в самой сложной ситуации. И, честно говоря, поначалу мне это ужасно нравилось. Но моя ситуация все усложнялась и усложнялась, а Леонид...
Я совершенно, всецело, до самой маленькой клеточки своего тела и краешка души была в него влюблена.
– Ой, да признайся ты ему сама, – советовала Верочка, знающая ответы на все вопросы и не признающая безвыходных ситуаций. – Судя по твоим рассказам, Лёнька этот так и будет мямлить, сам не признается… О, или подпои.
Советы из Верочки сыпались как из рога изобилия. Но я готова была увидеть в них здравое зерно. Томиться ночами от бессонницы, вздыхая в подушку, мне уже вовсе не улыбалось.
Боль прозрения
– Ка-а-атенька, – успокаивал меня Лёня днём позже у себя в кабинете. – Катя, ну не плачь же ты.
В руку мне легла стерильная салфетка. Я еще раз всхлипнула и икнула.
– Кать, ты прости меня, если я дал тебе повод думать… Катюш, я считал, мы просто дружим, думал, я просто помогаю тебе. Я ведь женат, Кать. И счастлив в браке.
– Но ты… ты… ты... – в носу у меня снова опасно защипало. – Ты позвал меня в кафетерий. Ты даже подарил мне книгу…
– Книгу о питании при язвенном гастрите, Кать. – С укоризной глянул на меня вконец смешавшийся врач. – Я просто хотел, чтобы ты больше заботилась о себе.
Я вскочила и пулей вылетела из кабинета. Как же я могла быть такой дурочкой? С чего вдруг вообразила?
– Вам плохо? – услышала я за спиной встревоженные баритональные нотки. – Вам нужна помощь?
В глаза мне бросились запылившиеся кроссовки, дорогой спортивный костюм, зеленый омут огромных глаз…