ТЕЛОНИУС МОНК остается одной из самых сложных, провокационных и тревожных фигур в современной музыке. Его постоянно описывали в таких терминах, пока он был на джазовой сцене, то есть ровно столько, сколько существует современный джаз, поскольку Монк, конечно, был одним из главных создателей нового джаза. Вполне вероятно, что его и впредь будут описывать подобным образом. Ведь музыка Монка явно не предназначена для случайного прослушивания. Все, что он пишет и играет, - это джаз, в который важный творческий талант вложил более чем немного себя. Таким образом, Монк и его музыка неизбежно требуют от слушателей самого сложного, что может потребовать любой артист.
Музыка Телониуса Монка также может быть одной из самых приятных в современном джазе. И это так (для тех, кто слушает) по тем же причинам, по которым она беспокоит, тревожит и требует: потому что Монк - это он сам. То, что он предлагает, - это не гладкий, заботящийся о публике артистизм или поверхностные навыки, а просто музыка, которая есть в нем самом и которую он побужден вывести наружу. Есть люди, которые могут изгибать и придавать форму себе и своей работе (возможно, чтобы соответствовать текущему общественному вкусу, возможно, чтобы соответствовать целям более сильной художественной личности). Есть и другие, чье естественное, неразбавленное самовыражение способно затронуть отклик во многих душах, или, по крайней мере, кажется, что это так. И, наконец, есть такие нон-бендеры и нон-конформеры, которых не так-то просто понять. К ним относится Монк, и для таких людей аудитория Бейси может состоять только из тех, кто готов немного постараться, чтобы уловить стимулирующее, насыщенное и полезное послание.
Эти комментарии не являются своего рода довольно умной психологией обратного поворота (ну, знаете: "только очень крутые люди, такие как я и такие как вы, читающие эти заметки, могут по-настоящему любить Телониуса"). Напротив, мы в Riverside очень сильно чувствуем, что весь акцент на чрезвычайно далекой и "таинственной" природе музыки Монка был серьезно перегружен в первые годы его карьеры, так что многие, кто был бы заинтересован в прослушивании (и, вполне вероятно, оказался бы вполне в состоянии слушать), были заранее отпугнуты. К счастью, эта ситуация была почти полностью исправлена: теперь, кажется, есть довольно много людей, включая критиков, все большее число музыкантов и, что особенно приятно, большое число просто любителей джаза, готовых приложить усилия и пожинать плоды копания в Монке. Телониус не только постоянно побеждал, например, в опросе критиков журнала "Down Bear", но и в 1958 и 1959 годах он занимал всего в одном шаге от первого места в опросе читателей этого журнала. А клубная публика от Нью-Йорка до Чикаго и Сан-Франциско, а также во многих других местах между ними, стекалась, чтобы услышать его лично.
Этот альбом фактически стал одним из главных факторов в успешной борьбе за новое и более широкое признание Монка. В последовательности его дискографии на Riverside он последовал за двумя первыми альбомами, полностью посвященными "стандартам", и стал первым случаем на этом лейбле для Телони-оуса выразить себя в основном через собственное сочинение. Создавая музыку для пяти инструментальных голосов в соответствии со своим личным и неортодоксальным построением, подходом и фразировкой, он создал несколько поразительно блестящих примеров большой глубины, остроумия и силы своего стиля.
Следует отметить, что музыка Монка не только не самая легкая для прослушивания, но и не самая простая для исполнения. Музыканты могли бы избавить себя от многих проблем, если бы не записывались с Монком, но это та форма проблем, которую многие лучшие уже давно считают привилегией (а также само по себе образованием).
СОНИ РОЛИНС - удивительно изобретательный, сильный по тембру исполнитель, который вырвался в первые ряды теноров и оказал удивительное и далеко идущее влияние на своих современников. ЭРНИ ХЕНРИ работал в квартете Монкса в 1956 году, а затем в биг-бэнде Диззи Гиллеспи; его безвременная смерть в 1958 году оборвала многообещающую карьеру. Конечно, ОСКАР ПЕТТИФОРД и МАКС РОАЧ уже не нуждаются в причудливых описательных прилагательных; сейчас их имена сами по себе говорят об их выдающемся положении. Когда Генри и Петтифорд не смогли принять участие в заключительной сессии альбома, Телониус обратился к высококлассной замене: КЛАРК ТЕРРИ, выдающийся трубач Дюка Эллингтона в 1951-59 годах, и блестящий молодой басист Майлза Дэвиса, ПОЛ ЧЕМБЕРС.
Эти люди упорно трудились. Они боролись, концентрировались и качали головой над некоторыми отрывками с такими полуулыбками, которые означают: "Трудно? Это невозможно!" Ведь оригинальные композиции, записанные на эту дату, представляют Монка в его самом изобретательном и, следовательно (повторюсь), в самом сложном состоянии. Brilliant Corners, с ее неровным метром и изменениями темпа, несомненно, является настоящим препятствием, но это не означает, что остальные композиции просты: Pannonica, которую я бы описал как почти балладу с мужеством; блюз, в котором много расширенного пространства для дуновения (и не пренебрегайте несколькими вещами, которые Монк делает за рогами); и Bensha Swing, только один из четырех оригиналов, не подготовленных специально для этой записи, Телониус написал его несколько лет назад, с барабанщиком Дензилом Бестом, и записал его дважды до этого, но сравнение покажет, что он не остался статичным за это время.
(Примечание по поводу странного названия блюза: это всего лишь попытка фонетически записать произношение, на котором настаивал Монк как на наиболее подходящем для того, что проще всего назвать Blue Bolivar Blues).
Эти музыканты много работали, потому что творчество Монкса никогда не стоит на месте: во время предварительной проработки номера, между "дублями" или даже во время одного, меняются фразировка или детали, поскольку происходит постоянное слияние аранжировки и импровизации. Иногда даже инструментарий немного изменяется. Телониус наткнулся в студии на селесту, решил, что она будет хорошо звучать в "Паннонике", и установил ее под прямым углом к фортепиано, чтобы можно было играть на селесте правой рукой, а на фортепиано левой, во время части этого номера. Точно так же, в результате импровизированных экспериментов, Макс Роуч "удвоился" на тимпане и барабанах в Bemsha Swing, причем самым неортодоксальным и эффективным образом.
А Монк - это жесткий мастер звукозаписи, перфекционист (*Я еще ни одной своей записью не был доволен", - говорит он, и подразумевает это), который знает, как он хочет, чтобы каждая нота была изогнута и сформулирована, и который заставляет других так же сильно, как он сам себя заставляет - что, в абстрактном смысле, возможно, немного несправедливо по отношению к нему.
В конце концов, это не было "невозможно" - просто далеко не просто, и в итоге все остальные остались довольны, а Монк, вероятно, почти доволен. И конечные результаты, очевидно, очень достойны того, чтобы их достигли, и (возвращаясь к первой теме этих комментариев) заслуживают внимания.
Благодарю за внимание! Не забудьте подписаться на мой канал, чтобы не пропустить новые выпуски моих рубрик!