Выйдя на пенсию ему стало скучно. Он всегда был при деле, всегда помогал, всегда его дни были наполнены смыслом. Архипыч 40 лет отдал профессии. К нему шли с вопросами, с ним советовались и это было правильно, это было хорошо.
В пять утра, Архипыч стоял на кухне, прихлёбывал горячий чай с бутербродом, и не мог придумать чем себя занять.
Книжки? Да, но не на весь же день.
Ремонт? Как назло он с ним разобрался ещё пару лет назад. Да так славно, что хоть теперь даже специально что-то сломать будет проблемой.
День он мыкался по улице. Второй ругался со старухой. Третий, неделю. От телевизора уже тошнило, и от книг глаза болели. Руки должны работать, ему полезным быть нужно. Уж видно привычка такая.
Пошёл Архипыч к начальству. Его приняли, вежливо. Выслушали. Ну хоть тресни не нужен. И станки новые. И процессы поменялись. И люди другие. Архипыч уж даже дворником просился, мол числится буду так. Буду снег убирать, и ребятам помогу где нужно.
Начальник удивился, друг, так дворником ты и в своём дворе можешь быть. Там даже больше пользы принесёшь. Чаще убираться сможешь.
А ведь так.
Старшая по дому согласилась сразу, как Архипыч сказал что не за деньги. Что-то конечно назначила, но ясно по минимуму. Но это не важно. Главное дело. Плюс даже эти деньги к пенсии выглядели хорошо.
Теперь он вставал раньше. Людям на работу, а значит всё должно быть чисто, удобно. Утром и вечером, он усердно работал лопатой, колом. Люди благодарили, порой даже сосед чекушку в карман кидал и подмигивал.
Однако Архипыч был и немало удивлён. Некоторым его работа не нравилась. Говорили что он деньги большие зарабатывает, мол жадный, пенсия его, пенсия жены, и ещё тут. В гроб столько не унесёшь!
Дурные люди, говорил Архипыч себе, и дальше кидал снег.
А навалило той зимой много. И падало и падало, словно проверяя старые мышцы. Другой бы бросил, или не так старался. Но Архипыч любил такое. ему чем сложнее, тем интереснее.
И вот, словно идея ему родилась. Такой спор с природой. Он решил не ровно снег укладывать, а фигуры делать. Пусть не ровные и не правильные, не скульптор всё-таки. Но всё интереснее.
Теперь во дворе стало не только чисто, но и разнообразно. Некоторые говорили точ как в музее, но шутили конечно. Хотя Архипыч видел, что смотрят с удовольствием. И даже дети не ломали фигур.
Фигуры простые были. Что-то вроде на лошадь похожа. Что-то как баба снежная. Что-то автомобиль, похожий на внедорожник соседа.
Соседи подключатся стали. Глаза нарисуют. Антенну приделают, уши.
Но и это не понравилось кому-то. Сказали, что водителей отвлекает. Что детей сбить могут. Что совсем старый ополоумел и глупостью занимается.
Однажды даже собрались требовать от Архипыча, чтобы поломал фигуры. И что-бы как раньше ровно всё делал. Встали вокруг, шумят. Архипыч только глазами хлопает, понять ничего не может.
Благо сосед проходил. Поблагодарил Архипыча, руку пожал, чекушку в карман положил. Сказал что двор стал всем дворам на зависть, ведь не у кого такого двора нет. Громко сказал. Ведь недовольные уже по лавкам сидели в сторону глядя.
Конечно видал таких за свою жизнь Архипыч. Много видал. Но каждый раз удивлялся и в толк взять не мог, от чего им этим всё не так? От чего никогда не угодить? Почему даже такое простое дело, у них злобу вызывает?
Ну их, подумал. Пощупал карман с подарком. Решил что угостится сегодня. И продолжил работать.
Загляните, это хорошо.