Где-то в северной лесотундре, на просторах бескрайней России, есть озеро Серое. Название обусловлено не столько серым цветом воды, сколько наличием в воде озера соединений серы. Именно это стало причиной случившейся здесь природной катастрофы — одной из самых страшных подобных трагедий в истории России. Когда-то на южном берегу озера стоял посёлок Серозерский. Обычный посёлок из двух или трёх улиц, вытянутых вдоль береговой линии. Вокруг — бескрайние болота, заросли низкого кустарника, ерник — обычный ландшафт лесотундры.
Узкой полосой не более чем триста метров шириной окружали Серозерский сенокосные луга. Здесь скашивали траву, пасли коров. В посёлке была сельскохозяйственная артель, почти в каждом дворе держали живность: корову, кур, гусей. Иногда ходили местные в тайгу, добывали дичь, собирали голубику и клюкву, кое-где — чернику, бруснику. Хорошим подспорьем для жителей посёлка всегда была рыбалка: едва ли не в каждой семье была лодка, многие лодки были старые, деревянные, доставшиеся сельчанам ещё от дедов и прадедов. Мужики, выходя на озеро, возвращались домой с сетями, полными рыбы. На самом берегу находился небольшой деревянный причал, от которого отходили рыбацкие лодки. Вблизи причала был небольшой песчаный пляж, но в озере не купались. Детворе строго-настрого запрещали лезть в воду: уже у самого берега дно было очень илистым, местами его покрывали буйные заросли подводных растений.
Чудовищный конец посёлка Серозерского
Но однажды озеро резко разлилось, мгновенно поглотив посёлок. Большинство жителей просто не успели покинуть дома, а некоторые, находясь на полях и в ближайших лесочках, увидев, что посёлок залит, кинулись в свои дома спасать вещи и живность, ведь сначала вода была неглубокой — где-то по колено, даже меньше.
Но за считанные секунды вода поднялась им по головы, и все они ушли под воду. Об этом рассказал нам сын одной из утонувших, уже довольно пожилой человек, но до сих пор в мельчайших подробностях помнящий, как уходил под воду посёлок. В тот день они с матерью и ещё несколькими сельчанами отправились на луг собирать лекарственные травы. Уже возвращаясь домой, все вдруг увидели, что посёлок залит водой. Женщины, закатав юбки и похватав детей на руки, в панике бросились в воду и поспешили к своим домам, надеясь хотя бы частично спасти домашнее хозяйство. Несколько мужиков, возвращавшихся из леса, разделись до маек, побросали одежду на лугу и кинулись вслед за ними. Никто тогда не понимал, что происходит, но в тот момент и предположить было невозможно, что меньше чем через минуту вода, едва достававшая женщинам до коленей, вдруг поднимется на несколько метров и навечно поглотит всех находящихся в посёлке. До сих пор перед глазами нашего собеседника стоит его мать, то, как она сказала ему подождать её на лугу и пошла в дом за вещами (их дом был крайним со стороны луга, и до него оставалась какая-то сотня метров), поднимая юбку вверх, чтобы не замочить, как она скрылась где-то во дворе, и как вода вдруг резко поднялась... Ему пришлось буквально убегать от наступающей воды в сторону зарослей кустарника... Дальше он ничего не помнил... Не помнил он, и как его нашли...
Леденящий ужас Серого озера
Сколько всего людей погибло в этой ужасной катастрофе — точно неизвестно. Пресса того времени сообщала о 13 погибших, но, как известно, в советское время истинная информация о различного рода происшествиях нередко замалчивалась, а число погибших занижалось. Предположительно, речь идёт о более чем 300 жертвах — примерно столько человек проживало в Серозерском в те годы. Лишь единицам удалось спастись.
У въезда в бывший посёлок, где стоял самый ближний к нынешнему берегу, то есть, самый отдалённый от берега прежнего дом, именно тот дом, в котором вместе с родителями, двумя братьями и тремя сестрёнками жил найденный нами очевидец тех событий, мы увидели очень сильно заболоченный берег, заросший камышом и ерником, торчащие из воды сухие мелкие деревца и колышки забора. Гнетущую атмосферу этого страшного места дополняет мрачная пасмурная погода и буквально висящая в воздухе промозглая влага, затрудняющая нам дыхание. Сквозь туман виднеется противоположный берег озера, также как и этот, поросший ерником. Свинцовые воды Серого озера вселяют некий нечеловеческий ужас. Там, в этой мрачной глубине, и сегодня покоятся остатки деревенских домов вместе с их жителями — теми, чьи тела не были найдены. На какое-то время любопытство берёт верх над ужасом. Наша корреспондент, надев длинные резиновые сапоги, решила пройтись по воде, проверить, насколько плавно увеличивается глубина, насколько илистое дно на месте бывшего луга. Но в пяти метрах от берега она вдруг резко начала тонуть. Спасти её нам удалось только чудом: помог ствол засохшей берёзки, валявшейся у кромки воды, и наши с оператором сила, собранность и слаженность действий. Стоило бы нам поддаться панике — и Люба стала бы ещё одной жертвой Серого озера.
Сейчас от некогда довольно большого и процветающего села, мало чем отличавшегося от других окрестных деревень (которые, к слову, расположены отсюда достаточно далеко), осталось лишь два совсем маленьких, раза в два-три меньше обычной деревенской хаты, домика, примостившихся на болотном островке чуть в стороне от Серого озера среди небольшого ельника, окружённого со всех сторон низкими зарослями берёзы, ивы и ольхи. В этих домиках живут две или три престарелые бабули — жительницы того самого посёлка, ушедшего под воду. Все их родственники погибли в том жутком стихийном бедствии, и теперь у них уже много лет нет никого и ничего. Они до сих пор ни с кем не разговаривают, лишь смотрят на нас грустным, пустым взглядом. Одетые во всё чёрное, не снимающие платки, они очень похожи на монахинь. Эти бабули не садят огородов, в их домах почти пусто: в том из них, в который мы заглянули — две деревянные кровати без постельного белья, столик размером с табуретку да печь-буржуйка. Всё освещение в домике — от свечи, горящей в красном углу перед иконой Пресвятой Богородицы. Прямо на придомовом участке находится кладбище, где похоронены жертвы случившейся здесь катастрофы. Здесь нет никаких крестов или памятников, лишь аккуратные прямоугольные бугорки, лежащие в один ряд, на и возле которых растёт зелёная, коротко скошенная трава. Бабули косят её сами — косами-литовками, но, как мы узнали позднее, примерно раз в месяц к ним приезжают двое рабочих от сельсовета с современными газонокосилками. Несколько могил лежат чуть в стороне от остальных. Как нам рассказали позднее в местной администрации, эти бабушки похоронили односельчан, тела которых прибило к берегу, сами, без чьей-либо помощи. Среди них были и их мужья, дети. Но далеко не все серозерцы покоятся здесь, могилой большинства сельчан стало озеро Серое, уровень воды в котором так и не понизился, остановившись чуть дальше границы бывшего посёлка.
Дорога назад
От всего этого становится жутко и хочется быстрее отсюда уйти. Мы спешно покидаем это страшное место, своеобразный памятник жертвам случившейся трагедии, быстро минуя ельник, углубляемся в бескрайние болота. Наш оператор бежит по болотистой тропинке, вокруг которой — открытые пространства, поросшие сухой болотной травой, то и дело сменяющиеся зарослями низких кустов ивы и щуплых берёзок. Он бежит в десяти метрах впереди от нас, вдруг спотыкается и падает, но трава смягчает удар, и он тут же лихо поднимается и продолжает бежать. Мы бежим следом за ним, не оборачиваясь назад. При попытке обернуться всех нас окутывало тяжёлое чувство грусти и паники: там, за нами, нечеловеческий ужас, место, где погибло три сотни невинных людей. Перед нами — такое же болото, как и у нас за спиной, и лично я в любом другом подобном месте был бы готов бродить часами в поисках краснобокой клюквы, крепких, не тронутых червями красавцев-грибов и новых впечатлений, восхищаясь красотой нетронутой природы, но здесь какой-то первозданный ужас витал в воздухе, к нему добавлялось и гнетущее чувство тоски. Весь день был пасмурным, яркое солнце освещало наш путь лишь когда мы заглянули в жилище бабушек-затворниц, тогда как всё остальное время густая пелена грузных серых туч висела над нашими головами и даже не думала рассасываться. Лишь незадолго перед закатом на небе образовался просвет, и мы увидели оранжевое, печально заходящее солнце. Оно уже ничуть не взбодрило, а только прибавило тоски.
Свидетели тех страшных событий нашлись и в ближайшем городе — обычном маленьком северном городке, где жизнь течёт спокойно и размеренно. У людей здесь свои неторопливые заботы, свои проблемы и радости. Вот компания бабушек собралась на скамеечке посудачить о соседях, вот трое поддатых мужиков возвращаются из небольшого магазина с новым бутылем водки, вот какая-то женщина идёт, должно быть, с работы домой. вот пролетает на самокатах стая подростков, болтая о чём-то своём. Но даже здесь, в стольких километрах от Серого, на лицах людей отчётливо прочитывается грусть. Даже маленькая девочка лет пяти, которую мы встретили на улице этого городка, смотрела на нас с какой-то тоской и глубокой задумчивостью.
Севернее Серого озера простирается глухая, сильно заболоченная тундра, там тоже есть довольно много озёр, у них эвенкийские названия.
Недалеко — большое озеро, окружённое густыми еловыми лесами и редкими полями, на нём — лесистые острова. Леса здесь тоже преимущественно хвойные, в основном, ель, иногда с примесью сосны, встречаются также березняки. Частично земля на этих островах распахана, среди лесов и полей располагаются небольшие деревеньки по пять-пятнадцать хат. Часть этих деревенек сгорела или была снесена при неизвестных нам обстоятельствах, сейчас на их месте раскинулись сенокосные луга жителей соседних деревушек, где и поныне счастливо живут люди. Оказавшись в этих деревушках, можно подумать, что время здесь остановилось. Кажется, будто попал ты в XIX век или ещё в более стародавние времена, когда Михайло Ломоносов ещё не отправился пешком в Москву постигать гранит науки, а бороздил берега Белого моря вместе со своим отцом-рыбаком. Из благ цивилизации здесь разве что радио. В некоторых домах есть телевизор, но сигнал здесь ловит плохо, и сельчане его почти не смотрят — новости узнают из приносимых почтальоном газет. Лишь недавно у некоторых из жителей этих мест появились моторные лодки, снегоходы. Но это лишь упростило их жизнь, но не поменяло прежнего уклада. Люди здесь ведут тихую жизнь бок о бок с природой, и это есть их счастье. В чём-то я с ними полностью солидарен, в чём-то даже завидую им.
По озеру курсирует небольшой пассажирский кораблик. Чем-то он напоминает катера, которые перевозят туристов-дайверов в Египте или Таиланде, да только попроще. На палубе и в скромной надстройке — несколько деревянных скамеек для пассажиров, здесь же — капитанская рупка. В корпусе кораблика расположены несколько скромных кают. Пассажиров на кораблике редко бывает много — обычно три-пять человек. В ветреную погоду на озере бывают сильные волны, порой кораблик едва не переворачивается. Но каких-либо трагических происшествий здесь, к счастью, не случалось, разве что пьяный механик однажды выпал за борт. В общем, жизнь в этих краях течёт своим привычным, неспешным чередом. А вот болотная тундра вокруг Серого озера ещё полна горечи, боли и ужасa от случившейся катастрофы, и, видимо, жизнь сюда не вернётся никогда...
Хотя непробудные леса и труднопроходимые болота порой привлекают своей нетронутостью, живописностью и даже сказочностью, Серое озеро и его окрестности отталкивает от себя, и возвращаться сюда не хочется никогда.
P. S. Материалы статьи взяты из рассекреченных недавно архивов КГБ СССР и АН СССР, а также из статьи одной из местных газет. Из этих материалов причины катастрофы остаются неясными, не удалось найти на карте и озеро Серое.
#катастрофы #ссср #путешествия #природа #история #секретно
