Над своим дипломным документальным фильмом я работала 1,5 года. За это время я несколько раз переделывала идею и концепцию, несколько раз переписывала сценарный план, извела несколько блокнотов для заметок и раскадровок, искала героев: две героини отказались, трёх нашла быстро, ещё одну уговаривала сниматься в проекте два раза.
Вообще идея большой полнометражной документалки родилась у меня после короткометражки, которую я сняла в университете в рамках курса Анны Колчиной «Документальное авторское кино: портреты и наблюдения». Там всё случилось стихийно и внезапно: я договорилась с девочкой, своей первой героиней (Настей), и практически на следующий день мы вместе приехали в Питер, где были неделю. Оставшиеся два месяца снимали в Москве. Это было кино про жизнь и про поиск себя, актуальный для каждого, кому 20 лет или около того. Настя на тот момент училась на 3 курсе журфака МГУ, фоткала на плёнку и занималась стрит-артом. Она была для меня человеком из совершенно другой среды, я изучала её, мне было интересно с ней, я выражала эмпатию в каждом кадре. Уже эта маленькая новелла научила меня тому, что кино не получится, если режиссёр равнодушен к своему герою, будь то в документальном, будь то в игровом фильме.
После окончания съёмок случился первый карантин, и я закрылась в своей комнате, чтобы смонтировать моёпервое кино. Несмотря на то, что я была подкована в теории, я не знала, с чего начать. Пришлось делать интуитивно, и вау — у меня получилось. Хорошей оценкой на удивление всё не закончилось (в общем-то и не ради неё всё затевалось), и моя короткометражка про Настю осенью 2020 завершала студенческий показ документальных фильмов нашего курса. Показ был в Центре документального кино на Парке культуры в Москве. Я увидела свои собственноручно снятые, срежиссированные и смонтированные двадцать минут на большом экране, в настоящем кинотеатре, увидела своё имя в титрах с гордой подписью «режиссёр», расплакалась и поняла, что ничего в этой жизни я так сильно не хотела, как снимать кино.
Хотя на самом деле поняла я это всё же немного раньше, летом, когда решила развить свой короткий метр до полнометражного фильма, который впоследствии стал моим дипломом и дебютом. Более того, я решила броситься во всё это дело совершенно одна. Сам себе звукарь, сам себе оператор, сам себе сценарист, сам себе монтажёр и продюсер, сам себе режиссёр.
Примерно до января 2021 я занималась поиском героинь и разработкой концепции. Остановилась на том, что это будет пять новелл-портретов о совершенно разных девушках — из разных сфер, разных взглядов, разных типажей.
Одной из идей дипломного фильма была история о музыке и людях, которые ей занимаются. Но это было поверхностно и банально. Тем не менее, задумку реализовать всё равно хотелось. Тогда я написала Саше Мусор, на самом деле чисто по приколу и не ожидала ответа и уж тем более согласия. Я следила за ней с самого начала, видела, как развивается она и её музыка. В нашей время в 20 лет собирать полный московский клуб «16 тонн» — я считаю, это вполне успех, особенно для её бардовской музыки. Меня дико пугали карантины и тому подобное, я даже хотела отказаться от фильма, потому что жизнь остановлена и ничего не происходит, а для документального кино, где воссоздать жизнь искусственно невозможно, так важны события. И всё же с Сашей мы начали работать в феврале, когда ненадолго снова возобновились концерты и прочая деятельность, которая и составляла её историю. Снимали сначала в Питере, потом в Москве, закончили аж в апреле. Сашина история оказалось самой насыщенной и самой большой в фильме. Исходные материалы весили 5 ГБ, и это при том, что весь полуторачасовой фильм из пяти частей получился на 6,5 ГБ.
Потом совершенно внезапно случилась Алёна. Эту героиню мне нашла мама, когда сказала, что у них на работе есть девочка, моя ровесница, которая работает охранницей. Мама показала мне её фотографии, я сразу же сказала, что хочу сделать про неё историю. Для меня было удивительно, что такая маленькая девочка приехала в Москву, чтобы работать в охране на складе. Но из-за того, что она дико боялась камеры, мне пришлось уговаривать её два раза. Потом на монтаже я увидела, что история Алёны совсем отличается, и сама она отличается от других девочек, но в этом отличии и был шарм, она всё равно органично вписалась в общую канву фильма.
Дальше была ещё одна Настя. Её я нашла и снимала последнюю, но вышло так, что фильм открывает именно её новелла. С Настей мы были знакомы ещё с 1-2 курса университета, когда вместе делали студенческую радиостанцию. Я была шеф-редактором, а она отличным звуковиком. Потом почти два года мы совсем не общались. А потом я увидела её в кофейне на Чистых прудах, и меня осенило, что именно Насти не хватает. Она оказалось медийщиком до мозга костей, настоящим журналистом, человеком с мощной гражданской и политической позицией, а ещё главной девочкой в звукозаписывающей студии со своим продакшном «Интроверт».
С каждой из девочек в общей сложности я работала примерно по 2,5 месяца. Ходила за ними с камерой, снимала их жизнь, видела, как они привыкают к моему наблюдению, раскрываются и становятся настоящими, разговаривала с ними под запись, чтобы потом всё это собрать в один фильм, который я назвала «Девочка нашего возраста».
Про автопортрет, который я вставила в качестве финальной новеллы, говорить не люблю, а смотреть уж тем более. Я аплодирую отваге моих героинь, которые не побоялись оказаться в объективе камеры такими, какие они есть, и просто переступаю через себя, но осознанно иду на это, когда запечатлеваю своё лицо и свои мысли. Вообще эту идею подкинула мне моя близкая подруга, которая сказала: «Слушай, снимай про себя, у тебя же такая классная жизнь». А я испугалась, что это будет самовлюблённо и неправда. Потом, когда писала теорию к диплому, наткнулась на режиссёрский метод Виталия Манского, известного документалиста, на сегодняшний день директора фестиваля Артдокфест. И он как раз писал об автопортрете и о том, как снимал себя, когда делал фильм про своих одноклассников. Смотреть этот фильм я не стала, чтобы не вдохновляться и не копировать. Решила, что сделаю автопортрет так, как чувствую.
В общем, я и сам фильм делала, как чувствую. Режиссёрский метод заключался в том, чтобы мне поверили и потом перестали замечать мой пристальный взгляд. Как сказала моя научница на защите диплома, нужно иметь видение и чувство, а ещё способность втереться в доверие, чтобы за тобой пошли. Но защита проекта для меня мало что значит, потому что это просто оценка, просто диплом. Теперь мне предстояло убедиться, как работает фильм на публике, и мы собрали закрытый показ. Тоже часть режиссёрского метода — посмотреть, как реагирует твоё окружение, послушать, что они скажут тебе в лицо (а говорили и конструктивную критику, и похвалу). Я позвала героинь, позвала их друзей, позвала своих друзей, всех знакомых и желающих. Было интересно видеть, как каждый находит что-то своё в фильме, что я не предполагала ни на съёмках, ни на монтаже, как моя работа обрастает вдруг феминистским подтекстом, который не закладывался изначально, но в итоге получился, причём таким естественным и ненавязчивым. Было вообще необычно слышать отзывы со стороны и видеть, что всё вообще не так плохо, как я себе представляла. Фильм получился. И получился очень хорошо.
Какая дальнейшая судьба у «Девочки нашего возраста», я, к сожалению, не знаю. Как мать своего детища я естественно хочу для него лучшего. Этим летом я начала работу над продвижением фильма на фестивалях авторского документального кино. Ищу подходящий идейно, подходящий по аудитории, формирую многочисленные заявки, каждая из которых отличается по требованиям, вообще изучаю рынок доккино в России. Эта история очень долгая, поэтому показать фильм целиком я пока что не могу, чтобы не нарушать правила. Есть, конечно, и отходные пути, если фестивальная история не сложится. Но о них позже. Пока я планирую всё же пытаться. И несмотря на то, что кино я делала целиком одна вопреки тому, что вообще-то кино коллективный процесс, использую возможность и обращусь — если вдруг кто-то из читающих меня может помочь с организацией премьеры на фестивале и продвижением (советы, куда отправить, помощь с формированием заявки и мониторинг того, что есть) — велкам ко мне в личные сообщения.
Мне самой хочется, чтобы фильм увидели и другие люди, мне нет резона его скрывать. Поэтому поделюсь хотя бы тизером фильма (в следующей публикации), раз пока нет возможности его показать. Надеюсь, следующая глава о моём дебюте будет называться «Фильм, который вышел».
