Он издал низкий удовлетворенный смешок, который заставил Маргариту подумать о зле
духи в аду ликуют над муками несчастных потерянных душ.
"Я думаю, леди Блейкни", - сухо добавил он и отвесил ей иронический поклон,
"что ваш покорный слуга наконец-то перехитрил неуловимого героя".
Он тихо повернулся на каблуках и вернулся в комнату, Маргарита
оставаясь неподвижным у открытого окна, где мягкий, наполненный рассолом
воздух, отдаленный шум моря, случайный крик морского мяукающего, все
казалось, он насмехался над ее мучительным отчаянием.
Голос городского глашатая звучал теперь все ближе и ближе: она слышала
слова, которые он произнес совершенно отчетливо: что-то об "амнистии" и
пардон, награда за поимку Алого Пимпернеля, жизни
мужчин, женщин и детей в обмен на его.
О! она знала, что все это значит! что Перси не колебался бы ни секунды
одно мгновение, чтобы отдать свою жизнь в руки своих врагов, в
обмен на то, что у других. Другие! другие! всегда другие! этот
вздох, от которого так часто болело ее сердце в Англии, какой ужасный
значение, которое оно имело сейчас!
И как он будет страдать в своем сердце и в своей гордости из-за нее
которого он даже не мог попытаться спасти, так как это означало бы смерть
другие! о других, всегда о других!
Она подумала, не приземлился ли он уже в Булони! И снова она вспомнила
видение на посадочной площадке: его массивная фигура, взгляд, который она бросила
в любимой форме, посреди толпы!
В тот момент, когда он войдет в город, он услышит, как будет прочитано воззвание, увидит
это, без сомнения, вывешено на каждом общественном здании, и я понимаю, что она
была достаточно глупа, чтобы последовать за ним, что она была пленницей и что он
ничего не мог сделать, чтобы спасти ее.
Что бы он сделал? Маргарита при этой мысли инстинктивно прижала ее
прижав руки к сердцу, она почувствовала, как агония от всего этого стала физически болезненной.
Она надеялась, что, возможно, эта боль означала приближение смерти! о! как просто
было бы это простое решение!
Луна выглянула из-за гряды облаков, которые скрыли
ее так долго; улыбаясь, она провела карандашом серебряные линии вдоль
край башен и башенок, хмурый Беффруа и эти каменные стены
Маргарите показалось, что они окружили гигантское кладбище.